Цисами отцепилась от потолка и беззвучно обрушилась на служанку. Рукава тени-убийцы затрепетали, когда она прыгнула на жертву и крепко сдавила ей горло. Служанка потеряла сознание, прежде чем ноги Цисами коснулись пола. Она ослабила хватку и позволила служанке упасть. Девушка очнется с болью в горле, но не более того.
Взглянув через плечо, Цисами заметила троих вельмож, тех самых, которые недавно проходили мимо. Она приняла оборонительную стойку. Значит, по-тихому не получилось.
Из темноты вышла еще одна фигура и приблизилась к тени-убийце. Тогда Цисами догадалась, что это не враги, а ее помощники.
Она неуверенно произнесла:
– Ух-ху?
– Мы уберем тело, – сказал один из вельмож.
– Она еще жива.
– Это ненадолго.
Другой поднял деревянную шкатулку, которую выронила служанка, и протянул Цисами.
– Тебя ждут.
Цисами молча взяла шкатулку и двинулась к шатру князя Саана.
Глава 52. Глаз бури
Вскрикнув, Цзянь проснулся от резкого тычка локтем под ребра. Ветерок, коснувшийся его носа, пронесся по рядам запоминателей, стоявших вокруг арены. На Цзяня неодобрительно покосились. Он кое-как продержался на ногах первые два заседания, но третье его добило. Необходимость стоять и скучать шесть часов подряд была чистой пыткой.
Цзянь явился в Амфитеатр Благопожеланий, питая множество надежд. В городе только и судачили о переговорах, с тех пор как прибыла делегация Каобу. Сплетни достигли пика с появлением шуланьцев. Люди была взволнованы и испуганы. Кроме того, переговоры переходили в личном амфитеатре Янсо. Цзянь удивлялся: зачем строить огромный театр для одного себя? В любом случае он ждал чего-то интересного. Битвы, драмы, поражения, триумфа. Цзяню хотелось видеть кровь – в прямом или в переносном смысле.
Но вместо предвкушаемых фейерверков Цзянь увидел троих людей, которые сидели за столом друг напротив друга и часами разглагольствовали; к тому же они находились так далеко, что он ничего толком не видел. К счастью, звук в амфитеатре разносился далеко.
Терпение юноши истощалось, а внимание слабело. Делать было нечего, только стоять, и ноги у него ныли. Тайши требовала, чтобы он держался рядом, и не позволяла Цзяню отходить больше чем на несколько шагов даже по нужде. В конце концов он заснул стоя, в своем жарком и колючем наряде. Если человек, который его сшил, находился на службе у Саана, то либо у князя был отвратительный вкус, либо портной морочил ему голову. Но, по крайней мере, в этих облачениях Цзяни и Тайши не отличались от монахов-запоминателей.
На первом этапе переговоров речь шла о том, кто возглавит объединенную армию. Янсо полагал, что это должен быть он как глава союза. Сунри считала, что она – как лучший военачальник. А Саан – что он как любимец народа.
Первые пятнадцать минут спор казался увлекательным, а потом он пошел по кругу и стал скучным. К счастью, благодаря Соню Цзянь понимал многое из того, о чем шла речь. Уроки Соня, посвященные придворным делам, принесли свои плоды. Отчасти это искупало вину мастера Немеркнущего Яркого Света, из-за которого Цзянь тут и оказался.
Цзянь немедленно отогнал эту мысль. Мастер Нарвани учила: когда дело касается тебя, неизменно будь правдив.
«Надо признать свои ошибки», – мрачно подумал он. Ведь Цзянь мог отказаться от поездки в город. Он мог остаться в храме, как ему велели. Мог сидеть в укрытии, поскольку знал, что его разыскивают. Хотя Соня оставили за старшего, Цзянь твердо знал, чего делать не следует. Вся вина лежала на нем.
Запоминатели то и дело передавали записки советникам, а те шушукались и составляли рекомендацию, которую Обан вручал Саану. Тогда князь высказывал окончательное суждение. Совет Янсо был самым проворным: советники, чиновники и запоминатели лихорадочно сновали туда-сюда по лестницам и проходам, как муравьи на разлитом супе.
Отличить членов совета друг от друга можно было по прихотливым шляпам, обозначавшим ранг каждого лица. Шляпы в виде головы дельфина принадлежали запоминателям, которые собирали сведения о морской торговле, дельфиньи хвосты занимались Травяной Тундрой и Подлинной Мерзлотой. Шляпы в форме поникших ивовых ветвей ведали численностью населения, а шляпы, похожие на силуэт толстяка, отвечали за дороги и сухопутную торговлю. Шляпы, напоминавшие воздетую на пику голову, и шляпы, похожие на подсолнух, часто действовали сообща: первые отвечали за перемещения войск, вторые – за поставки припасов. Шляпы в форме куриной головы, как ни забавно, предсказывали погоду, а шляпы в форме облака знали всё о курах.
Эту систему некогда разработал Янсо, чтобы не путаться в сведениях, которые стекались к императору. Умный и хорошо осведомленный двор вскоре сделался такой же ценностью, как сильная армия. Главным оружием был могущественный совет, обладающий разветвленной шпионской сетью. Этим преимуществом всегда обладал Янсо. Его совет вдвое превосходил по размеру остальные. Сонь несколько раз во время занятий упомянул, что по-настоящему опасный союз будет заключен, если Янсо договорится со шпионами Дунши и его тайной полицией. К счастью, эти двое пылко ненавидели друг друга.
Второй этап переговоров завершился спустя шесть долгих часов, и все правители вернулись в свои шатры. Там им предстояло общаться с советниками, затем переодеться и освежиться к ужину, после чего присутствовать на представлении, которое давала известная танцевальная труппа Сунгуа.
Когда прозвучал завершающий гонг, запоминатели устало опустились на места. Непрерывно думать было мучительно. Цзянь этого и не подозревал. Он редко задумывался о чем-то дольше, чем на минуту.
Тайши стояла не двигаясь. Цзянь подергал ее за плечо.
– Может, мы тоже сядем? Я есть хочу. Как вы думаете…
Прищурившись, Тайши смотрела на княгиню.
– Что она творит? Я в жизни не видела таких ленивых переговоров… и никак не ожидала этого от Сунри. Янсо ее надувает, а Саан выхватывает кусок изо рта. Она должна твердо отстаивать свои границы и не упускать командования армией. Во имя Тяньди! Большинство генералов на ее стороне. А вместо этого она отдает Гияню всё и превращает Каобу в вассала… – Тайши прикусила губу, и глаза у нее расширились. – Она с ними просто играет. По-другому быть не может…
Она схватила ближайшего запоминателя за рукав.
– Эй ты, мне нужно передать записку князю.
Мужчина в темной шляпе в форме огурца попытался отстраниться.
– Встреча окончена. Перерыв.
– Плевать. Мне нужно передать записку немедленно.
Запоминатель прищурился.
– Кто ты такая? Я тебя раньше не видел.
Тайши притянула его, пухлого и курносого, к себе с такой силой, что он чуть не упал.
– Ты набросаешь записку, в которой сообщишь князю, что его новоиспеченные советники желают сию минуту сказать ему пару слов. Ты понял, или мне придется оторвать тебе голову и вытащить хребет через дырку?
И тогда он упал в обморок.
– Запоминатель Роха, – произнес кто-то. – Тебя вызывают.
Цзянь и Тайши, обернувшись, увидели посыльного.
– Нас? – уточнил Цзянь.
– Только ее.
– Он со мной, господин. Это мой помощник.
Посыльный пожал плечами.
– Идемте. Князь Саан не желает ждать.
– Саан ведь хороший? – шепотом спросил Цзянь у Тайши, когда они вслед за посыльным зашагали по длинной лестнице, ведущей на арену.
– «Хороший» – это очень растяжимое понятие.
– Ну да, примерно как вы говорите, что я почти готов, – буркнул Цзянь. С тех пор как Тайши сказала, что он готов к испытанию, ни о чем другом юноша не думал. – Вы ведь имеете в виду, что я еще не готов, да?
– Только не начинай, парень! Сосредоточься, у нас другие дела.
Цзянь нахмурился, но не стал спорить. Почему Тайши все время избегала этого разговора? Наследование было крайне важно для любого стиля боевых искусств. А для Предреченного героя тем более.
Держась в тени Тайши, он шагал по длинной лестнице в самые недра амфитеатра. Они миновали площадку, где суетились чиновники в смешных шляпах, потом несколько подземных комнат и наконец вышли на арену. Пройдя через несколько рядов шуланьских солдат, стоявших по стойке смирно, Тайши и Цзянь достигли княжеского шатра. Их ожидал Обан в черной шляпе, увенчанной двумя длинными усами, на концах которых болтались глаза. Вид у него был крайне нелепый, однако эта шляпа обозначала ранг старшего советника.
– А вы получили повышение со времен нашей последней беседы, – произнесла Тайши.
– Я не хотел хвастаться, – ответил Обан. – Заходите. Говорите тише. Шатер заглушает звуки, но даже у стен есть уши.
Обоих провели мимо парадной княжеской стражи. Эти воины были не так умелы и смертоносны, как Немые, но и не так ужасны на вид. Саан появлялся с ними на людях, чтобы не пугать детей во время торжественных шествий. Шуланьский князь славился своими парадами. Цзяню до сих пор снились кошмары о той ночи в Небесном дворце, когда Немые убили дядюшку Фаару.
Когда Тайши и Цзянь вошли, Саан сидел, окруженный ближайшими советниками. Он поднял руку, призывая к тишине, а затем встал и перекатил голову с боку на бок, встряхивая роскошной шевелюрой. У князя были накрашенные глаза, квадратный подбородок и внушительные мускулы. Его костюм представлял собой нечто вроде металлической упряжи с шипами. Выглядел он непрактично, но очень эффектно.
Цзянь впитывал все. То, как Саан был одет, как он держался, как прохаживался, переставляя мощные ноги. Уверенную улыбку князя и его неспешную, расслабленную речь. В этом человеке ощущалось нечто необузданное и дерзкое. Цзянь обзавелся новым кумиром. Теперь ему хотелось походить на легендарного Раскрашенного Тигра.
Саан пересек шатер и налил себе сливового вина. Одним глотком он осушил чашку, налил еще и вернулся в дальнюю часть шатра, где стояла уменьшенная копия трона Сердца Тяньди. Прежде чем сесть, Саан выпил вино.
– Князь Саан, – произнес Придворный Хвалитель. – Пусть тысяча певцов сложит тысячу песен о ваших бл