истательных победах.
– Пусть тысяча певцов споет тысячу песен тысяче прекрасных дев, прославляя тысячу ваших великих побед, – подхватили все в шатре.
– Пусть ваша слава обеспечит вам благосклонность Небесного Царства.
Собравшиеся повторили и это. Они произнесли еще несколько фраз, одна напыщеннее другой. Цзянь украдкой взглянул на Хвалителя, стоявшего возле трона. Князь мог нанять кого-нибудь получше. Голос у Хвалителя был зычный, произношение внятное, но творчество никуда не годилось. Цзянь тут же подумал, что и мебель в шатре уродливая, не говоря об ужасной красно-коричневой солдатской форме. Буквально все отзывалось дурным вкусом; очевидно, сам Саан не отличался утонченностью.
Тайши приблизилась к сидевшему на троне князю и поклонилась.
– Вы звали меня, господин. Чем могу служить?
– А, значит, ты хочешь служить своему князю, – произнес Саан насмешливо, но не зло. – Сначала ты отвергаешь меня, когда я прошу оказать услугу бывшему ученику. Потом отказываешься, когда я предлагаю как друг и повелеваю как государь. А теперь сама спрашиваешь, чем можешь служить!
– В конце концов, я сдалась в плен, господин.
Тайши взглянула на Саана. Некоторое время они не сводили друг с друга глаз, а Цзянь стоял рядом с ней, чувствуя себя очень неловко. Даже Обан заволновался.
– У тебя что-то на уме, Тайши, – сказал Саан. – Говори свободно.
– Ты разжирел.
Князь не моргнул и глазом.
– А вы все так же сварливы, наставница.
– Я больная слабая женщина, и за мою голову назначена награда. А у тебя какие оправдания?
– Я устал, я глуп… и я проигрываю войну.
Тайши уперлась рукой в бедро.
– Ты здесь, чтобы выслушать мой совет или чтобы повесить меня?
– Пока не решил, – несколько мгновений Саан смотрел на нее сурово, а затем широко улыбнулся. – Приятно наконец увидеть вас лично, мастер.
– Не могу сказать то же самое, юноша. Как ты это допустил? Ты должен был взять на себя ответственность за Цзяня, когда Хан скопытился. Тогда бы мы избежали многих бед.
– Как я уже говорил, цена оказалась слишком высока, – князь пожал плечами и взглянул на Цзяня, а затем пальцем поманил его поближе. – Теперь я заполучил героя бесплатно. Это гораздо лучше.
Цзянь встал рядом с Тайши и низко поклонился.
– Господин…
Саан вскочил так стремительно, что у него задрожали ляжки. Своими сильными руками он похлопал Цзяня по плечам.
– Невозможное свершилось! Два ученика школы Чжан. Живые.
– Твое имя не вносили в семейный список, – сказала Тайши и добавила: – Ваша светлость.
– Спасибо, что напомнили, мастер, – невозмутимо отозвался Саан. – Мои разведчики описали тебя как очень славного юношу, и я вижу, что они не ошиблись.
Он оглядел Цзяня с ног до головы.
– Крепкое тело. Сильная ци. Посмотрите, какие мышцы…
Саан внезапно атаковал, и Цзянь инстинктивно дал сдачи. Катящийся Молот столкнулся с Песней, Танцующей на Ветру; затем последовали Два Чучела, на которые Цзянь ответил Тремя. Это все были классические приемы школы Шепчущих Ветров.
Князь, ухмыльнувшись, шутливо взял Цзяня в захват.
– Ну-ка, ну-ка… Ах ты, младший братец!
– Да, брат! – воскликнул Цзянь, чувствуя, что задыхается.
Неужели князь Шуланьский назвал его братом?
Он слишком поздно понял свою ошибку.
– Простите, ваша светлость!
– Пустяки.
Князь выпустил Цзяня и потыкал его пальцем в щеку.
– Славный мальчуган. Я-то вижу.
Тайши усмехнулась. Саан между тем взял Цзяня за плечи и заглянул ему в глаза.
– Послушай, Вэнь Цзянь, младший брат. Что, если я предложу тебе после переговоров отправиться со мной и поселиться в моем дворце? Я усыновлю тебя, и ты будешь моим наследником. Окажешься под княжеской защитой. Станешь недосягаем. Это надежнее, чем армия или крепостные стены.
Цзянь был ошеломлен.
– Но мастер Линь…
– Тайши, разумеется, поедет с нами. Тебе ведь нужно завершить обучение и сделаться настоящим Шепчущим Ветром. Ты добьешься того, чего не добился я, – Саан говорил вполне искренне. – Ты как следует подготовишься и спасешь Чжун. Пророчество должно исполниться. Так или иначе, я вижу в тебе много сил, Вэнь Цзянь. Кто знает… может быть, однажды ты примешь мое имя. У меня нет наследника.
– Я… я…
Цзянь утратил дар речи. Он взглянул на Тайши, но та молчала и смотрела на Саана – с гневом и досадой. Цзянь выговорил лишь:
– Вы уверены?
– Поразмысли, но не затягивай, – сказал Саан, блеснув белыми зубами. – Я хочу получить ответ до конца переговоров. Возможно, мы поставим точку сегодня вечером.
Тайши немедленно встрепенулась.
– Сегодня? Почему?
– Вы разве не поняли? Мы близимся к завершению. Может быть, переговоры удастся свернуть пораньше.
Тайши покачала головой.
– Ты мечтатель. Будь осторожен, Саан.
– Сунри крышка, – заявил Саан.
Он налил вина в серебряный кубок. Откинув голову назад, князь осушил его одним долгим глотком.
– Вот что такое переговоры. Если ставки сделаны, по императорскому закону обратной дороги нет. Моя мачеха уже потратила большую часть своих средств. Ей больше нечего предложить.
Тайши не сводила с него глаз.
– Ты пьян?
– Я праздную, – Саан усмехнулся. – Положение Сунри на юге зыбко. Как только она потеряет пахотные угодья и железные фабрики на западе, у нее не останется ничего, кроме военных школ в Цзяи. В столице пусто. Она больше не может вооружать, кормить и содержать свою армию. Ей придется забить лошадей и вооружать солдат вилами… но, если хоть раз не заплатить солдатам жалованье, всему конец. Полный крах. Мачеха ошиблась и дала Янсо слишком много власти, отступив на третье место. Если она заключит союз с Янсо, будет всего лишь вассалом, притом скучающим от безделья. Ее единственный выход – присоединиться к своему великолепному пасынку, – князь указал на себя, – на втором месте, разумеется. Она это знает. Я это знаю. Даже Янсо это знает, – Саан напыжился. – Я умею торговаться лучше, чем ты думаешь!
Тайши была с ним во многом согласна, хотя Саан явно переоценивал свои преимущества.
– А ты не думал, – осторожно произнесла она, – что положение Сунри вовсе не так зыбко? Что она просто заманивает тебя в западню, предлагая шкуру неубитого медведя?
– Уверяю тебя, медведь мертв, – сказал Саан, энергично жестикулируя. – Моей мачехе нужен союз, а все знают, что Янсо обманщик, тиран, ну и в постели никуда не годится.
– Не стоит ничему верить на слово, – заметила Тайши. – Так и попадают в ловушки.
– Если она расставила ловушку, то позабыла пружину.
В дверях появился слуга.
– Князь Саан, посланница от гияньской делегации здесь. Она принесла предложение союза от князя Янсо.
Саан отставил кубок и воздел руки.
– Еще лучше, мы вообще вытесним Сунри. Что я вам говорил, мастер? Это полная и безоговорочная победа. Начинайте собирать вещи, друзья. Надо вернуться поскорей и потопить несколько лауканских посудин. – Он повернулся к Обану. – Впустите посыльную.
Тайши с отвращением покачала головой и нахмурилась, а затем заметила, что Цзянь ухмыляется как клоун. В присутствии обаятельного князя юноша утратил всякое самообладание. Неудивительно, что люди тянулись к Саану. Жизнерадостная манера, безыскусное добродушие, способность мгновенно найти нужную точку были заразительны. Что-то влекло к нему Цзяня. Саан был прекрасен. Цзянь пошел бы за ним в бой, если бы понадобилось.
И вот теперь у него появилась возможность перейти под опеку князя, жить рядом с ним, даже стать его приемным сыном. Цзянь не верил своему счастью. Настоящая семья и настоящее имя! Он может наследовать Саану! Цзяня переполняло радостное волнение. Заметив сердитый взгляд Тайши, он немного умерил восторги, хотя улыбка юноши грозила вновь расплыться до ушей.
Тайши, похлопав Цзяня по спине, направила его в сторонку.
В число ближайших советников входили Обан – правая рука князя, какой-то генерал, казначей и Мудрость Двора. Эту должность обыкновенно занимал человек, отличающийся редким умом. Когда князь давал аудиенцию, посетитель, удостоенный высокой чести, всегда стоял в одиночестве. Цзянь сам удивился, сколько мелких подробностей он запомнил из разных наставлений.
Высокая служанка в красно-коричневых одеждах ввела в шатер другую, миниатюрную, в синем. Посыльная держала в руках огромный свиток в половину своего роста; на концах виднелся императорский феникс. Девушка изящно опустилась на колени, подала свиток на вытянутых руках и склонила голову. Для служанки, особенно такой юной, она держалась очень изящно. Ее лицо казалось знакомым, и от этого Цзяню вдруг стало не по себе…
Саан обменялся несколькими словами с генералом и казначеем. Мужчины усмехнулись. Затем Саан обратился к Обану и к Мудрости, прежде чем наконец приблизиться к служанке.
– Что ты хочешь передать мне, малютка?
– Предложение от моего милостивого господина, ваша светлость, – ответила служанка негромко и с должным почтением.
Тайши вновь подтолкнула Цзяня. Он должен был смотреть в пол в присутствии князя, если тот к нему не обращался. Он опустил глаза и увидел, как по ветке стоявшего в кадке деревца пробежал богомол. Цзянь сосредоточился на нем. От Фаузана он узнал, что богомолы в жареном виде на вкус как креветки. Богомол поймал кузнечика и уплетал его, отрывая бедняге крылья и лапки.
Цзянь увлеченно наблюдал за обедом богомола, когда вдруг услышал тихий хлопок, а потом удивленный булькающий возглас. Рядом мелькнула тень, и раздался еще один хлопок. Цзянь огляделся и увидел Саана, который хватался за шею – скорее в изумлении, чем с болью. Из раны на горле с каждым вздохом хлестала кровь и текла меж пальцев князя, по груди и по рукам. Шатаясь, он пытался нащупать черную рукоятку торчавшего в шее ножа. Изо рта у него хлынула кровь, прямо на гияньскую служанку, которая была больше удивлена и озадачена, чем напугана. Саан упал на колени и распростерся на полу. Служанка, вся забрызганная алым, молчала и ошеломленно смотрела на князя.