Глава 56. Огни свободы
Сали стояла у окна, выходившего на Солнце под Лагуной. Она втягивала воздух то носом, то ртом, то сквозь сжатые зубы. Весь день она делала глубокие, медленные вдохи, наслаждаясь тем, что ей ничто не мешало дышать. Все было так ясно и чисто, все давалось без усилий. В прежнем, отравленном теле даже за дыхание приходилось бороться. После ритуала исцеления мир стал странным, чудесным и ярким. Избавившись от Зова Хана, Сали почувствовала себя новым человеком. Как будто она наконец сбросила слишком тяжелый и тесный доспех.
Мастер ритуалов Кончитша Абу Суриптика настоял, чтобы два-три дня она провела в покое, оправляясь после мучительного лечения, и, по правде говоря, Сали сама не отказалась бы от продолжительного отдыха. Но восстание шло полным ходом, и чем дольше они ждали, тем вероятней было, что люди из Масау разузнают о предстоящем набеге на тюрьму.
Сали высунула язык и с удовольствием им поболтала.
– У тебя все хорошо, Бросок Гадюки? – спросила, подходя, Мархи. – Ты сегодня как будто немного не в себе.
– Я никогда в жизни не была настолько в себе.
Сали повернулась к хаппанке и слишком резко дернула шеей, отчего та слегка хрустнула. Она еще не до конца привыкла к собственному телу. Мастер ритуалов предупредил, что надо привыкать не торопясь. К сожалению, для этого не было времени.
– Я прекрасно себя чувствую. Даже восхитительно. Как будто у меня прошла сильнейшая горячка. Ты когда-нибудь просыпалась после долгого сна…
Сали замолчала. Она до сих пор не сознавала, как переливчат свет, который исходил из лежавшего под островом вулкана.
Мархи искоса взглянула на нее и продолжала:
– Мой разведчик сообщил, что на мосту стоят отряд стражи и один Ловец Бури, но у нас двести двадцать девять человек, готовых к бою.
– Ты, кажется, говорила пятьсот.
Мархи пожала плечами, как будто не видела никакой разницы.
– Сама знаешь, как бывает. Передавать вести сейчас трудно, вот и не удалось толком разослать клич. А может быть, я переоценила наши силы. Пятьсот удалось бы набрать, разбросав листовки и предложив бесплатную выпивку. Но все-таки двести двадцать девять – тоже неплохо, правда? Нас все равно больше, чем стражей.
Пять к одному – это, конечно, гораздо лучше, чем два к одному, тем более что биться предстояло неумелому городскому отребью с опытными воинами. Не говоря уж о том, что в схватку бросились бы и Ловцы Бури. Но девушка была права. Особого значения это не имело. Они собирались нанести удар, невзирая ни на что.
Мархи зашагала вниз по лестнице рядом с Сали.
Десяток громыхал из разных отрядов следовали за ними, еще две вереницы текли из-за угла и по коридору. Эти ребята жили в других кварталах, но в любом случае они все выросли вместе. Некоторые приветствовали Сали кивком, когда она проходила мимо, однако большинство подозрительно на нее косилось. Среди хаппан разошелся слух, что на их стороне сражается могучая катуанка. Но все равно она оставалась ненавистным врагом. Сали прошла мимо двух девушек, явно сестер. Одна, с роскошными черными волосами, уставилась на Сали в благоговейном восторге, а вторая, бритая наголо, судя по всему, жаждала перерезать ей горло.
Сали и Мархи вышли из комнаты и направились вниз по узкой лестнице в сопровождении десятка вожаков и их помощников. Внизу стояла густая толпа; громыхалы в самых разных меховых одеждах, заняв весь рынок, переговаривались шепотом. Удивительно, что еще не явились городские стражи. Видимо, шаманы не сомневались, что этот квартал в их полной власти.
Разговоры затихли, когда Сали спустилась. Люди смотрели на нее: одни с ненавистью, другие с благоговейным трепетом – и все с подозрением. Она их не винила. Хаппанам, конечно, не верилось, что высокопоставленная катуанка будет сражаться вместе с ними против собственных сородичей. Многие опасались, что она заманивает их в ловушку. Поскольку они превосходили противника лишь вдвое и предстояло сразиться с целой боевой сектой… возможно, опасения были небеспочвенны.
– Мархи, – сказал здоровенный парень в меховой куртке и набедренной повязке. – Слушай, Мархи, мы всё утро ждали. Я встал ни свет ни заря. Будет дело или нет?
– Будет, Везама. Вели своим акулам приготовиться, – ответила та.
– Ну наконец-то! – парень воздел кулак, и в ответ раздались радостные возгласы.
Сали наблюдала за тем, как громыхалы расходятся по отрядам. Молодые мечтатели, полные надежд глупцы. Именно так нередко и случались мятежи и восстания. Их устраивали молодые, горячие… и наивные. Сколько юнцов не доживет до вечера? Хампа, несомненно, нашел бы себе здесь место.
Сколько еще человек погибнет из-за нее?
Мысль об ученике вновь наполнила Сали скорбью. Цель стала ей ясна.
Найти тело Хампы.
Помочь хаппанам сбросить оковы.
Отомстить Райдану.
– Слушайте, громыхалы, – произнесла Сали зычно, как на поле боя. На рынке тут же стало тихо. – Велите своим людям избегать Ловцов Бури. Их предоставьте мне. Ваше дело – вытащить пленников из тюрьмы. Понятно?
– Ты – против целой кучи Ловцов Бури? Это чистое самоубийство, катушка, – проговорил мужчина в коричнево-белой шубе из тюленьего меха.
– Вот и выясним. Даже если катушке придет конец, какое вам дело? Спокойно рушьте тюрьму. Первый набег – это всегда нечто особенное…
Она заметила, что некоторые хаппане кивают. Сали не собиралась покорять их сердца, но почему бы и не завоевать их уважение?
Мархи добавила:
– Известите всех. Не лезть в драку с Ловцами Бури! Выступаем сейчас, парни.
Сали и Мархи присоединились к толпе, выходившей с рынка. Перекресток был забит людьми в странных меховых одеждах; хаппане текли по улицам и теснились в переулках. Мятеж был сметан на живую нитку, и Сали это тревожило. Она не любила драться бок о бок с неумехами.
Толпа, продолжая расти, бежала вдоль берега в сторону гавани, пока не достигла заставы на мосту. Хаппан и первую баррикаду разделяло шагов сто. Сали прищурилась.
– Ты же сказала – один отряд стражи.
– И Ловец Бури, – добавила Мархи.
– Там по крайней мере три отряда.
Мархи нахмурилась.
– Я думала, отряд – это просто когда они сбиваются в кучу…
В начале моста, за двумя рядами увенчанных шипами ограждений, стояли пятнадцать тяжеловооруженных солдат. Не говоря о фиолетово-черном Ловце Бури. Сали помрачнела. Нет, Ловцов было аж двое. Не говоря о лучниках и о баллисте, установленной на ближайшем штурмовом коконе. И это – для защиты небольшого отрезка моста. С каждым мгновением картина становилась все более зловещей.
– Что дальше? – спросила Сали у Мархи, направляясь к границе квартала.
Девушка явно задумалась об этом впервые.
– Я думала, мы просто на них набросимся…
– Это и есть ваш замысел?!
Кучка плохо вооруженных юнцов намеревалась пробежать сто шагов по открытому месту и атаковать хорошо укрепленную заставу со стражниками, вооруженными высокими щитами и длинными копьями. Сали хотелось в отчаянии шлепнуть себя по лбу, но она опасалась, что ее неверно поймут.
Будет резня. Если только она что-нибудь не придумает.
– Слушай внимательно, девочка. Я их отвлеку. Ровно настолько, чтобы защитники немного расступились. Жди сигнала. Как только прорветесь через заставу, бегите дальше по мосту. Не останавливайтесь, иначе лучники утыкают вас стрелами.
– Какой сигнал? – спросила Мархи.
Сали не знала. Птичий крик не будет слышно сквозь шум.
– Сама поймешь, когда увидишь!
Она направилась в менее людную часть берега, неподалеку от моста. Там Сали сбросила капюшон и позволила шубе из меха полосатого тюленя упасть с ее плеч наземь. Голос Броска Гадюки загремел, как гром:
– Райдан!
Поначалу никто не обратил на нее внимания, потому что было слишком людно и шумно. Вокруг бурлила городская жизнь.
– Райдан! – ее голос пронесся над Хуршей.
Наконец Сали заметили. Крик прозвучал в третий раз и в четвертый. На набережной постепенно стало тихо.
– Райдан Ловец Бури!
Наконец Сали привлекла внимание заставы. Два Ловца Бури и несколько копейщиков вышли из-за баррикады и рысцой двинулись к ней. Сали увидела, что Мархи и громыхалы тоже двинулись вперед; они катились неспешно, как приливная волна.
– Слишком рано, дурачье! – пробормотала Сали.
Она указала на приближавшихся копейщиков.
– Стоять! Стойте, песцы блохастые!
Как ни странно, ее послушали. Отряд Мархи первым замедлил шаг, а затем и остановился. Сали вновь повернулась к наступавшим стражам. Пятеро заходили с боков и сзади, а двое Ловцов Бури – мужчина и женщина – спереди. Оба держали начищенные до блеска сабли, излюбленное оружие их секты.
– Ты Сальминдэ Бросок Гадюки? – спросила женщина – высокая, суровая, с длинными каштановыми волосами.
Она приложила кулак к нагруднику и низко поклонилась.
– Для меня честь встретиться с тобой. Ты была моим кумиром в детстве. Большое горе – знать, что сегодня мы должны биться не на жизнь, а на смерть. Знай, я не питаю зла к твоему роду.
– Хватит, – буркнула Сали.
Неужели девчонка решила, что она сдается?
Мужчина, напротив, отнесся к Сали без особого почтения. Он ударил кулаком себя в грудь в знак вызова.
– Брось оружие и подними руки, изменница, погасшая звезда! Шаманы велят привести тебя. Все равно, живой или мертвой. Знай, что меня зовут Харуу Ловец Бури, сын…
Сали выбросила руку вперед, стремительно разворачивая кнут. Наконечник пробил ему кисть, затем грудь и вышел с другой стороны. Так же резко Сали свернула кнут, подтянув его к себе. Удар вышел таким быстрым, что его можно было даже не заметить. Молодой человек удивленно моргнул и открыл рот. Он не издал ни звука, но из раны на груди хлынула кровь. Стражники хором завопили. Несколько человек попятились, давая Сали место – и оказывая уважение, – но не опуская копий. Ловец Бури продержался на ногах еще несколько мгновений, по-прежнему изумленно глядя на противницу, а потом наконец упал.