, затем все остальные. Вначале в опись заносились особо престижные полотна, занимавшие парадные помещения дворца, – портреты монархов в полный рост, портреты самих Воронцовых, работы старых мастеров – Тициана, Рембрандта, Тинторетто, Клода Лоррена, сцены из Священного Писания и пр.[74] «Картины из жизни Волтера» к их числу явно не принадлежали – им были присвоены 174-182-й номера из 218. При перечислении первых 39 вещей на полях карандашом были проставлены пояснения, указывающие, из какого именно места в одесском дворце Воронцовых взята каждая из них: «Биллиард.», «Каб. Его Светл.», «Болып. зала», «Зеленая зала»… Затем эти указания исчезают и появляются вновь, но уже не на полях, а в самих описаниях последних пяти картин – «ком. библиотекаря», то есть самого Гревса. Очевидно, эти пометы ставились в расчете на возвращение картин на свои места. Отсутствие подобных ориентиров у остальных номеров описи могло быть вызвано спешкой.
Объясняется это скорее всего тем, что опись составлялась в особых обстоятельствах. Началась Крымская война, союзный флот угрожал Одессе. В начале 1854 г. М.С. Воронцов, находясь в Тифлисе[75], распорядился надежно спрятать наиболее ценные рукописи огромной библиотеки своего одесского дома[76]. 10/22 апреля того же года англо-французская эскадра обстреляла Одессу, причем пострадал и дворец Воронцовых[77], в котором находилось множество ценностей, в том числе и их художественное собрание. Когда 14 апреля вражеские корабли ушли с одесского рейда, 17 ящиков с рукописями были извлечены из подвалов и эвакуированы в Мошны, имение Воронцовых в Черкасском уезде Киевской губернии; после заключения мира они вернулись в Одессу[78]. Не желая подвергать риску свою коллекцию живописи, Воронцов приказал также подготовить ее к эвакуации и поручил секретарю составить ее опись. Судя по названию этой описи, перечисленные в ней вещи в феврале 1855 г. были вывезены в Мошны. Можно предположить, что они, как и рукописи, вернулись в Одессу после окончания Крымской войны и находились там вплоть до ликвидации картинной галереи одесского дома Воронцовых внучкой М.С. Воронцова – графиней Елизаветой Андреевной Воронцовой-Дашковой, унаследовавшей Воронцовский майорат в 1904 г. Часть этого собрания она направила в свой петербургский дом; другая его часть, включавшая и работы Гюбера, украсила доставшийся ей же Алупкинский дворец[79]. Дальнейшая их судьба нам известна.
Одесса. Дом графа Михаила Семеновича Воронцова
Конец 1830-х годов
Литография Александра Брауна с рисунка Карло Боссоли
Collection d’onze vues de la ville d’Odessa / Собрание 11 видов города Одессы. [Одесса]: Imprimerie Lithographique d’Alex. Braun
Аукционный каталог № 14 (1) «Живопись, графика и декоративно-прикладное искусство XV–XX вв.» московского «Дома антикварной книги в Никитском», 25 апреля 2013 г. Лот № 107. С. 118
Odessa. – Palace of Count Woronzow, destroyed in the recent bombardment
The Illustrated London News. 13 May 1854. Vol. XXIV, n° 682. P. 448
The Illustrated London News. 13 May 1854. Vol. XXIV, n° 682. P. 448
Тем не менее остаются открытыми многие вопросы. Когда и каким образом они попали к М.С. Воронцову[80]? Когда и почему три картины из списка Гримма были отделены от остальных девяти? Где они находятся сейчас? Чем объяснить разницу в интерпретации сюжета и названии одной из девяти сохранившихся картин этой серии в дошедших до нас инвентарях и современном каталоге Эрмитажа? Если на первый вопрос у нас пока нет ответа, то на последний ответить проще всего.
Эта картина десятилетиями хранилась в Эрмитаже под названием Вольтер в театральной сцене (ГЭ-6729). Название это основывалось на осторожной гипотезе В.Ф. Левинсона-Лессинга, который исходил из некоторой театральности изображенного на ней действа и знал из переписки Екатерины II с Гриммом о желании императрицы получить от Гюбера портрет Вольтера на театральной сцене[81]. После обнаружения перечня Гримма стало ясно, что на самом деле на ней изображено – это полотно описано в нем под номером 7 как Похититель дров. Мне уже приходилось писать о значении его описания для идентификации этой картины[82]: не зная о замысле автора, ни один, даже самый сведущий эксперт, не смог бы правильно интерпретировать ее сюжет. Именно поэтому она значится в алупкинском перечне М.М. Боборыкина 1928 г. как Вольтер у подъезда дома, а в обменном акте, составленном при ее передаче в 1934 г. из «Антиквариата» в Эрмитаж, – как Вольтер среди грабителей. Мы можем предположить, что последнее название было дано ей С.П. Яремичем: как уже было сказано, именно он, по словам В.Ф. Левинсона-Лессинга, первым оценил значение всей серии. Смысл изображенной сцены становится совершенно очевидным при взгляде на саму картину и ее сравнении с описанием Гримма. На ней изображена группа людей; в их центре – стоящий на коленях Вольтер с поднятыми руками; его фигуру ярким пятном освещает солнечный свет, поступающий через арочный проем. Он разыгрывает шуточную сцену, пытаясь успокоить «похитителя дров», пойманного в его владениях и на коленях молящего о прощении; рядом с ними – вязанка хвороста. В каталоге канадской выставки Эрмитажа 2005 г. Е.В. Дерябина согласилась с этим объяснением[83].
Одесса. Спуск в Практическую гавань [вид на дворец М.С. Воронцова]
1850-е годы
Литография Фридриха (Федора Ивановича) Гросса
Научная библиотека Одесского национального университета имени И.И. Мечникова
Album des vues d’Odessa. Cahier 1er. Fol. 7 (89-b/1474)
Бомбардировка Одессы 22 апреля 1854 г.
1855 г.
Гравюра Джорджа Грейтбача с рисунка Джорджа У. Терри National Maritime Museum, Greenwich, London (PAI9998)
Алупка, имение князя Михаила Семеновича Воронцова
1855 г.
Литография с рисунка Георга Вильгельма (Василия Федоровича) Тимма
Русский художественный листок, издаваемый с Высочайшего соизволения, Василием Тиммом. СПб., 1857. Литогр. № 6; Памятная книжка, на 1858 год. СПб., 1857. С. 61
Замок князя Михаила Семеновича Воронцова в Алупке
Гравюра на стали Юлия Берндта
Альбом всех лучших и достопримечательнейших видов Южного берега Крыма. Одесса: Издание Эмиля Берндта, типография Л. Нитче, 1868. [Ил. № 2]
Что же произошло с тремя исчезнувшими полотнами из этой серии – номерами 1, 2 и 3 из списка Гримма? Чем объяснить их утрату? Если мы прочтем их описание и сравним его с остальными девятью, то увидим, что у этих трех картин есть нечто общее. Судя по этому описанию, они отличаются меньшим динамизмом, только на них Вольтер изображен в одиночестве и почти неподвижен: на одной он стоит один как перст, на другой – сидит, задумавшись над своими бумагами, на третьей – отрезает головы улиткам в поисках доказательств бессмертия души[84]. На остальных картинах этой серии он активен и взаимодействует с окружающими-людьми или лошадьми: одеваясь, диктует секретарю, играет в шахматы с отцом Адамом, любезничает с милой Агатой, принимает гостей, правит кабриолетом, пинает норовистую лошадку и пр. Не могла ли эта особенность первых трех полотен из списка Гримма послужить причиной их отделения от остальных?
Первое из них – «Вольтер как сеньор прихода, в красном одеянии с золотым галуном, в парадном парике и с колпаком в руке». В 1990-е годы, когда я впервые занялся «Вольтериадой» Гюбера, Гарри Апгар написал мне о существовании похожего полотна в Версале (MV-6168, холст, масло, 67 х 55 см) и прислал его черно-белую фотографию. Однако никакого колпака на этом фото не было видно.
Жан Гюбер (1721–1786)
Около 1775 г.
Холст, масло. 67 х 55 см
Musée national des châteaux de Versailles et de Trianon (MV-6168)
В марте 2019 г. Эндрю Браун сообщил мне, что с помощью Оливье Гишара, атташе по культуре при мэрии Фернея, удалось идентифицировать эту картину как № 1 из списка Гримма. Действительно, благодаря интернету и развитию цифровых технологий мы можем сегодня дистанционно рассматривать сокровища многих музеев в высоком разрешении. Цветную фотографию версальского полотна мы обнаруживаем и в каталоге Версаля, и в базе данных «Joconde», объединяющей документальные и цифровые ресурсы музеев Франции. На этой фотографии мы видим, наконец, красный колпак, который Вольтер сжимает в своей левой руке. Колпак этот несколько теряется на фоне красного камзола, поэтому даже на качественной цветной фотографии он не сразу заметен. То обстоятельство, что это полотно немного больше остальных картин нашей серии, не должно нас смущать, поскольку эта серия вообще не выдерживает единого масштаба. Кроме того, разница в размерах эрмитажных полотен еще больше: размеры пяти из них колеблются от 52,5 х 44,5 см до 53,5 х 44 см, размеры остальных четырех – от 61 х 49 см до 62 х 51 см.
Версальская картина была куплена в 1934 г. у Перси Мура Тернера (1877–1950), известного английского арт-дилера, снабжавшего произведениями искусства многие европейские музеи. Биографию этого человека недавно выпустила его внучка-Сара Тернер, использовавшая материалы из семейного архива[85]. Она любезно сообщила мне, что, согласно записи в расчетной книге ее деда, эта картина была приобретена 23 марта 1934 г. как работа Хогарта на аукционе «Christie’s» (лот № 116) за 12 фунтов и 12 шиллингов лондонской галереей «Gooden