— Убедить? — ошалело уставилась я на гадалку. — Как?
— У вас с Сашей очень сильная духовная связь, — пояснила Оливия. — Мы попробуем провести ритуал временного единения. Я надеюсь, что у вас получится поговорить. Но все это мы сделаем завтра.
Я попыталась немного поспорить, только Оливию мне переубедить не удалось. Она прекрасно видела, что я почти полностью без сил. Да и ей нужно было подготовиться к ритуалу. Ночевали мы на улице, на специально устроенном для нас гвардейцами ложе из соломы.
Я с удовольствием вытянулась на мягкой постельке и закрыла глаза. Как же хорошо на свежем воздухе! Тишина, только иногда охранники вполголоса переговариваются.
— Наташ, — вот неугомонный!
— Величество, — простонала я, — ну что у тебя за привычка такая?
— Всего лишь один вопрос, — клятвенно заверил меня муж. — Как-то раньше не сообразил спросить, за что твоего друга в темницу посадили?
— Ну-у, — протянула я, — он очень хорошо умеет открывать то, что другие очень надежно пытаются запирать.
— Что? — Дин даже сел на нашей импровизированной постели. — Ты хочешь сказать, что он сейфы вскрывает?
— Ага, — подтвердила я, а потом добродушно поинтересовалась: — Ты спать не собираешься?
— Сто тысяч демонов! И я должен его во дворец пустить?
— Ага, — снова выдала я. — Потому что ты пообещал мне.
— Это я сильно погорячился, — никак не мог успокоиться Дин, — наверное, следует пересмотреть свое решение.
Я легонько его ткнула кулаком в плечо:
— Только попробуй, и я сразу же пересмотрю несколько своих.
— Малыш, ты же понимаешь, что он преступник?
Я тоже села и повернулась к мужу лицом:
— Дорогой, — я даже не сразу заметила, что первый раз так его назвала не в шутку. — Я прекрасно осознаю, что Сашка нарушает закон, даже сама ему об этом говорила. Но осуждать его не могу. Он делает это не для того, чтобы обогатиться, а чтобы восстановить хоть какое-то подобие справедливости.
Скептически приподнятая бровь Дина заставила меня продолжить:
— Я впервые узнала о его способностях, когда мне было двенадцать. Я тогда начала дружить с одной домашней девочкой. Ее мать, когда выяснила, что я детдомовская, запретила своей дочери даже близко подходить ко мне. «Мало ли, — высказывала она своей девочке прямо при мне, — на каком мусорнике ее нашли? Может быть, мамашка-кукушка девчонку вообще в туалет выкинула, и ее оттуда выловили?».
— Не помню, как я вернулась в детдом и заперлась в раздевалке. Там я так ревела, что чуть не утонула в слезах. Когда Шурик об этом узнал, он открыл сейф в кабинете директора и достал оттуда мое личное дело только для того, чтобы я знала, что меня не на помойке нашли. После того, как я его прочла, дело вернулось на свое место. Второй сейф, о котором мне известно, стоял в кабинете директора завода. Того самого, что обвинил отца Шурика в растрате. Кто помогал Саше, я не знаю. Когда в прессе появились документы, изобличающие главу предприятия, был большой скандал. Родителя Шурика реабилитировали, только уже было поздно. Он умер в тюрьме. После этого было еще несколько громких разоблачений. Сашка не говорил, что это его рук дело, только я и так знаю.
— Достаточно, — остановил меня супруг. — Дальше продолжать не нужно.
— Как скажешь, — кивнула я и улеглась спиной к мужу.
Уже совсем сонная я отметила, что он меня даже не обнял.
***
Утро встретило меня покоем, только трели какой-то маленькой птички нарушали тишину, царившую вокруг. Свежий прохладный воздух заставил меня поежиться. Рука у меня затекла. Оказывается, я так и не пошевелилась ни разу. Перевернулась на другой бок и встретилась с внимательным взглядом черных глаз мужа. Когда он спит, интересно? Пытаясь согреться, потеснее прижалась к Дину, к его горячему телу. И услышала:
— Ты уже не сердишься?
Я подняла озадаченный взгляд на лицо супруга:
— С чего ты взял, что я сердилась?
— Ты отвернулась.
Вот и что на такое ответить? Раз отвернулась, значит рассердилась? Ну, с ним не соскучишься.
— А то, что я просто так отвернулась, не могло быть?
— А нельзя было хотя бы поцеловать меня перед сном?
— Так ты что, — я даже привстала от удивления, — ты на меня всю ночь смотрел? Потому что я не поцеловала тебя?
— Почему всю ночь? — теперь удивился Дин. — Я просто услышал, что ты поворачиваешься, и проснулся.
Я подняла глаза к небу:
— Господи! Спасибо за малые милости Твои. А то я уже думала, что мой муж начинает потихоньку сходить с ума на почве ревности.
Мой собеседник тихонько засмеялся:
— Жена, вот за это точно можешь не беспокоиться. Я лишился ума, как только тебя увидел в шаре Оливии.
— Ну, знаешь, ты прям успокоил меня. Если так уж от меня без ума, то почему твоя жена лежит и мерзнет?
— Может быть, сначала утренний поцелуй? — протянул соблазнительным голосом Дин.
— Нет уж, — твердо ответила я, — ты упустил свой шанс! Нужно было вчера целовать, пока было темно, и охрана нас не видела.
— Наташ, — прошептал искуситель, — моя охрана прекрасно знает, когда и куда смотреть.
Я отрицательно помотала головой:
— Нет уж! Еще и Терри где-то там прячется. Она всегда все видит.
— Терри не прячется, госпожа, она просто так сидит, — раздался совсем рядом голос моей личной горничной и охранницы.
Я прыснула.
— Терри, а ну брысь отсюда! — скомандовал величество. — Иди к Бернарду, помоги парням с лошадьми.
— Как скажете, ваше величество, — Терри поднялась от дерева, у которого она до этого сидела, и отправилась выполнять королевское поручение.
В тот же миг горячие губы Дина накрыли мои и подарили нежнейший поцелуй.
— Дин, перестань, — прошептала я, отстранившись от него. — Просто согрей меня.
Мужская ладонь скользнула у меня по спине и легонько погладила.
— Милая, — выдохнул мне прямо в ухо Дин, — это же наилучший способ согреться.
— Возможно, — согласилась я с его заключением, — но только не здесь.
Муж застонал от разочарования. Потом прижал меня к себе:
— Ладно, я с тобой еще поквитаюсь.
На несколько минут воцарилась благословенная тишина. Потом мой неугомонный супруг снова ее прервал:
— Наташ, я знаю, что тебе тяжело вспоминать тот случай. Если не хочешь — не рассказывай. Но мне хотелось бы знать, чем все закончилось тогда? Неужели четыре мужика так просто отпустили тебя, потому что появился свидетель? Притом один?
Я приподняла голову и посмотрела на Дина:
— Ну не то, чтобы просто… Русик даже и не собирался меня отпускать. Он был в полной боевой готовности и уже настроился это использовать. Он рыкнул своим друзьям, чтобы убрали прохожего побыстрее и подальше. Поднялся тот, что предлагал меня отпустить, и уже двинулся было к свидетелю, а потом попятился назад. «Русик, — пискнул он так, как будто его кто за горло сдавил, — это же Блондин!» — «Я тебя просил, чтобы ты его убрал или цвет его волос послал рассматривать? — гаркнул сынок мэра. Выкинь его отсюда!». Но парень продолжал отступать, и только тогда поднялись остальные мои похитители. И хотя меня отпустили, я даже с места не сдвинулась. Теперь я уже точно видела, кто был этот прохожий.
Я положила голову Дину на грудь и умостилась поудобнее. После этого продолжила:
— Я никогда до того дня не видела Сашку в такой ярости. Он просто стоял и не двигался. Не поняла даже сначала, почему? И почему эти отморозки на него не нападают? Только потом, когда в лунном свете тускло сверкнул металл, я поняла, что в руке у него был пистолет. И он переводил его с одного моего похитителя на другого. Когда мне уже казалось, что застывшая тишина сейчас просто взорвется, он ледяным голосом сказал:
— Считаю до пяти… — и все. Через пять секунд возле нас уже никого не было. А потом он все еще не подходя ко мне, спросил: — Малышка, встать сможешь?
— А почему он сразу не бросился к тебе оказать помощь? — спросил внимательно слушавший до этого Дин.
— Потому что он — мужчина.
— И что?
— Дин, он — мужчина! — повторила я. — Он опасался, что я его испугаюсь. Я не разрешила ему вызывать ни такси, ни скорую помощь. Потому что там были мужчины.
— Представителя властей тоже не позвали?
— Нет, потому что это было бесполезно. Никто бы даже дело на этих упырей не заводил.
— Так как же ты домой добиралась?
— Он нес меня. Всю дорогу домой он меня нес. А примерно через неделю после этого случая моя квартирная хозяйка, снабжавшая меня каждый день газетами, принесла интересную новость. Почти на всю первую полосу городской газеты была статья о разгуле криминала в нашем городе. Четверо молодых людей, учащихся высших учебных заведений, все из приличных семей, вышли отдохнуть на природу. Там лимонада попить и шашлыки покушать. Как вдруг, откуда ни возьмись, на них напала банда головорезов в масках, в количестве восемь-десять человек. Мальчиков зверски избили. Все они сейчас находятся в клинике с травмами разной тяжести. Особенно пострадал сын нашего уважаемого мэра. У него оказались сломаны нога, три ребра и челюсть. Нападавших не было никакой возможности опознать.
Я немного помолчала, собираясь с мыслями, потом продолжила:
— Когда пришел Шурик, я молча подала ему газету. Он едва взглянул на нее и положил на стол. Только потом сказал: «Я был один». Больше мы к этому разговору не возвращались.
— Один против четверых… — недоверчиво протянул Дин.
— Каратэ, знаешь ли, тем более черный пояс.
Не знаю, что еще хотел сказать Дин, но открылась дверь в домик, и Оливия позвала нас войти.
Глава 16
Когда мы вошли в дом, на столе уже дымилась курильница, и тускло-оранжевым светом мерцал хрустальный шар.
— Ваше величество, Вы хорошо отдохнули? — поинтересовалась у меня Оливия, провожая меня к столу.
— Вполне, а что?
— Ритуал единения требует очень много сил для создания временной связи. Что будет говорить парень, мы услышим. А вот чтобы услышал он, Вам нужно очень четко представить, что он где-то рядом, и направить свою мысль в полной уверенности, что он Вас услышит. Сначала это будет непривычно и трудно. Но Вы постарайтесь сосредоточиться. Сейчас в помещении кроме него никого нет. Разговор должен произойти, пока Саша находится один. Забрать его можно будет и тогда, когда посторонние будут рядом. Это не проблема. Лишь бы его величество справился со своей задачей.