– Товарищ капитан, а давайте ко мне домой заедем? Я тут рядом живу.
– Да вы что, совсем ох…ли?! Я что, теперь всех по домам развозить буду?!
– Товарищ капитан, больше никого рядом живущего нет! Я бензин заправлю, все сделаю!
– Ну что, товарищи офицеры? Каковы ваши предложения?
– Шеф, поехали! Когда он еще домой попадет, если в часть вернется? Пока отпуск оформит, пока то да сё. А не дай Бог, залетит ещё на чем-нибудь! Отпуск тогда точно отложится на хрен знает какое время. Поехали!
Утром проводить нас пришло очень много народа. Бойцы протрезвели, помылись, побрились, стали похожи на солдат регулярной армии. В Грозном мы больше походили на банду боевиков, чем на солдат. Родители Малого вынесли на бампер ЗиЛа водку, закуску, компот, молоко… Колян, увидев молоко, всосал одним махом больше литра. Мы тронулись в путь. Я впереди на Р-142 с Пухом за рулем, следом Колян за рулем, Макс и Серега в кабине. Кабардёнка решили пустить в кабину, чтобы дорогу показывал, уже рядом с его домом. Едем, Пух тормозит и прижимается вправо.
– Пух, что случилось?
– ЗиЛ встал, Коля в кусты поскакал.
После третьей остановки я пропустил ЗиЛ вперед и шел вторым. Колян исправно скакал по кустам каждые полчаса. Один раз наблюдал картину, которую помню до сих пор. ЗиЛ тормозит, останавливается. Из кабины выскакивает Коля и бежит на обочину, расстегивая штаны на бегу. Кустики вдоль дороги были где-то по колено. Коля бежит, перепрыгивает через кусты, в прыжке сдергивает штаны и приземляется на корточки за кустами уже с голой ж…й. Такого никто из нас раньше не видел! Коле стали давать советы, как можно ускорить процесс. Он чуть не плакал:
– Товарищ капитан, я уже не могу! Очко горит! Долбаное молоко!
Долго ли, коротко ли ехали мы, но доехали до дома Хашкуловых. Мать чуть с ума не сошла от радости! Отец был на работе, послали гонца, тоже примчался. И началось…
Мы сидели в летней кухне. По центру напротив входа – стол с бутылкой водки и стаканом. Справа стоял стол, за которым сидел отец и его друзья-родственники-знакомые, а слева – стол, за которым сидели мы. Вошедший первым делом наливал себе стакан водки, выпивал, закусывал, и только потом шел здороваться с отцом, а после с нами. Оказалось, что у мусульман в это время был пост – ураза. Я не знаю, прогневался ли на меня Аллах, за то, что я всему аулу уразу похерил, или порадовался, что толстолобика живым привез домой. Но ураза в ауле накрылась медным тазом. Мы с пацанами посидели за столом, съели что-то из закусок, пить уже не могли – трехдневный праздник у Малого не прошел даром. Посидев для приличия пару часов, мы начали собираться домой. Как нас упрашивали остаться! Но мы уже ничего не хотели – ни есть, ни пить, ни гулять – хотели домой. Хашкулова тоже решили оставить дома на 10 суток под честное слово отца. Здесь я волновался ещё меньше, чем за Малого. Комбриг тоже был кабардинец, а отец Хашкулова занимал какой-то значимый пост в Кабарде. Так что я знал, что они договорятся, если что.
Пока шатались во дворе в ожидании заправки бензина, подходит какой-то хмырь и шепотом спрашивает:
– Автомат есть?
– Конечно есть!
– Продай!
– Дорого стоит!
Ходил вокруг меня минут двадцать. Подходит:
– Сколько стоит?
– Пятнадцать лет…
В конце концов, мы выехали домой. Бензин Серега с Максом покупали за свои деньги в конце пути – не хватило. Переночевали мы в ногайской степи в районе Кизляра, постреляли по банкам, позавтракали и поехали домой. Приехали где-то в обед. Машины поставили перед боксами, пошел в штаб. Комбриг встретил у дверей своего кабинета, обнял меня:
– Ты назначен начальником связи бригады! Максим принимает у тебя роту! Давай разгружайся, сдавай оружие, завтра с утра на развод.
А машины уже шмонал начальник штаба подполковник Жиров. Увидев РПГ-18, валяющийся в кунге, он схватил его в руки и больше не выпускал. А увидев полтора цинка патронов 5,45мм, он чуть не впал в экстаз. Оказалось, что в карауле в третьем городке пролюбили цинк патронов 5,45мм – резерв караула. И тут я привожу цинк НЕУЧТЕННЫХ патронов! Все проблемы решены! Сдав оружие в роте, вся моя рота (офицеры и прапорщики), Вадим – начальник связи, Арсен – техник узла связи рванули с нами В БАНЮ! Я сказал, что пока не схожу в баню, стричься и бриться не буду. Ввалившись в сауну толпой 15 человек с двумя ящиками пива, мы закатили ПИР ГОРОЙ. Длилось это часа четыре, потом начали расползаться по домам. Я пошел к Лосю в гости, там и заночевал. Там и побрился утром, а стригся – я уже не помню, где.
Я оформил себе отпуск, получил деньги. Боевые тогда не платили – заплатили двойной оклад и тройные полевые. И поехал в отпуск к жене и теще. Посоветовавшись с женой, решил пока не увольняться из армии. Идти особо некуда было, у ВВ такая же служба, иногда еще веселей, в милицию не хочу, в охрану – не пойду. Решили служить дальше и поступать в академию. Теперь при наличии майорской должности это было реально. Жена в положении осталась дома, а я вернулся в бригаду. Начиналась новая, мирная жизнь.
В апреле вернулся Андрюха Долгошеев с Н-18. Они сначала стояли с краснодарским полком связи, потом придали 131 бригаде (Майкоп). Её переформировали, доукомплектовали и снова отправили в Чечню.
С марта по июнь у меня в памяти отложилось только одно событие – обрыв всей связи с армией и округом. Дело в том, что мы арендовали каналы у Минсвязи РФ и уже потом закрывали своей аппаратурой ЗАС или в открытом режиме сдавали на коммутатор дальней связи. В резерве стоял Р-440, которой командовал Шариф, хотя числился ком. взвода обеспечения. Р-440 формально была не нашей, она принадлежала опорному узлу связи из волгоградского отдельного батальона связи, входившую в территориальную бригаду связи. Связь в бригаде после начала войны пропадала довольно часто, как и электропитание, подаваемое из города. В случае пропажи связи по каналам Минсвязи, мы включали космос и закрывали полученный канал аппаратурой ЗАС. Был еще обходной путь – открытый канал связи с «Акварелью» в Махачкале, но по открытой связи толком не поговоришь, и у них тоже не всегда была связь с «Акацией» (штаб СКВО г. Ростов-на-Дону). Если при работающей станции резко вырубить питание, то в блоке передатчика лампа бегущей волны накрывается очень быстро – достаточно 3–4 отключения питания. А поскольку связь пропадала постоянно, и свет город отрубал не менее регулярно, то ничего удивительного нет в том, что оба блока передатчика вышли из строя. Своими силами отремонтировать их мы не могли – у нас вообще не было какой-либо ремонтной мастерской связи. Да и аппаратура была такая, что ЗИПа к ней у нас просто не было. Я несколько раз подходил к НШ п/п-ку Жирову с просьбой помочь решить вопрос с ремонтом этих блоков. Это либо отправить нашу команду на окружную базу связи в г. Кропоткин, либо выписать мне с Шарифом командировку в Волгоград. Я предварительно договорился с капитаном Олегом Ваниным, начальником рем. мастерской связи 8АК, с которым подружился во время стояния на аэродроме «Северный». Он попросил решить вопрос оказания помощи по ремонту с Никифоровым, я этот вопрос решил в течение 2-х минут.
Но НШ был очень занят своей очередной пассией. Ему было просто нас…ть на проблемы начальника связи бригады и на связь в бригаде вообще. Но ведь недаром говорят – «Связь как воздух. Когда она есть – мы её не замечаем, а когда её нет – мы задыхаемся». И вот настал чудный день, когда все арендованные каналы связи рухнули. Связи не стало от слова совсем. Комбриг в матерной форме поинтересовался у начальника штаба, когда этот ё. й штаб даст ему связь с командующим корпуса и округа. Жиров задергался и начал мне давать ЦУ и ЕБЦУ, а также приказы, приказания и боевые задачи по восстановлению связи в бригаде. Я вежливо напомнил, что когда я обращался к нему, он меня послал. А сейчас я ничего реально сделать не могу. Закончилось все тем, что мне ПРИКАЗАЛИ к утру восстановить связь ЗАС с корпусом (Владикавказ) и округом (Ростов). Мы с офицерами крутили – вертели всевозможные способы организации связи, но реально ничего не вышло. Релейная связь в горах нереальна, космоса нет, а радио можно закрыть и говорить только из отсека аппаратной.
Наутро началась коррида. Прямо в кабинете НШ.
– Товарищ капитан, почему связи нет?! Почему мой приказ не выполнили?!
– Товарищ подполковник, я вам официально докладываю, что имеющимися средствами я связь восстановить не могу. Необходимо срочно ремонтировать блоки передатчика Р-440.
– Вы не можете обеспечить связь?! Вы не соответствуете должности! Это подрыв боевой готовности бригады!
– Товарищ подполковник, я могу закрыть радиоканал с округом и обеспечить управление бригадой.
– Тогда обеспечь мне связь из кабинета!
– Р-161 не предназначена для обеспечения связи через коммутатор, только из отсека аппаратной или выносного телефонного аппарата.
– На х… мне такая связь! Сделай, чтобы мы с комбригом могли из кабинетов разговаривать!
– Не могу, товарищ подполковник!
– А мне кажется, что связи в бригаде нет, потому что вы рогом не шевелите!
– У меня нет рогов, товарищ подполковник!
– А мне кажется, что связи в бригаде нет, потому что вы рогом не шевелите!!
– У меня нет рогов, товарищ подполковник!!
– Идите отсюда! На х… мне нужен такой начальник связи!!!
Я открываю дверь из кабинета НШ ногой со словами:
– На х… мне нужна ваша бригада!!!!
Я думал, что меня выгонят из армии за такие фортели, но Жиров решил узнать у других офицеров и прапорщиков, действительно ли нельзя ничего сделать, или я туплю и быкую. Все ему подтвердили мои выводы и предложения. Я срочно выехал с Шарифом в Волгоград. Съездили быстро, за вечер починили один блок передатчика, второй не смогли. Вернулись в бригаду, арендованные каналы к тому времени восстановили, а мы начали собирать неисправную технику для отправки в Кропоткин.