Настал июнь 1995 года. В бригаду поступило распоряжение – перекрыть перевал Харами. Это в Ботлихском районе, это стык границ Грузии, Дагестана и Чечни. Состав – мотострелковый батальон со средствами усиления. В первую очередь – связь. Со штатным набором мсб там делать нечего. У них всего 2 БМП – 1КШ или Р-145БМ, там только по одной КВ радиостанции Р-130, остальные УКВ. В горах УКВ делать нечего – связь только в пределах прямой видимости. Да и закрыть толком канал на Р-130 не получается. Качество связи – мрак. Мы взяли с собой Р-165КА, Р-161, Р-142Н, Р-409, Н-18 и Р-440. Из наших туда поехали я, Андрюха, Магомед и Шариф.
Доехали до места мы только после обеда. Унцукульский перевал тяжело проходили, а пехота на своих БМП совсем охренела. После пошел достаточно пологий, но очень затяжной спуск. Потом участок относительно ровной дороги и начался Ботлихский перевал. Узкий грунтовый серпантин – это совсем не то, что мы бы хотели иметь в данной ситуации. «Арбалет» и Р-142 на базе ГАЗ-66 проходили спокойно, Р-161, Р-409 и Н-18 на базе ЗиЛ-131 – с трудом, а Р-440 Шарифа на базе Урал-375 местами вписывался в поворот со второго – третьего захода. Развернули узел связи мы на высоте 2650 м над уровнем моря. Связь обеспечили, долго с релейной связью возились – не могли с Ханкалой связаться. После того, как закрыли релейку, космос поставили в резерв, а радиостанции – на дежурство в радиосети. Я пробыл там 3 дня, на 4-й уехал в бригаду. За три дня солнце я видел аж целых полчаса. Остальное время – туман. Точнее говоря, это облака. Когда спускаешься вниз, особенно хорошо это видно. Простояли мы на перевале полтора месяца, на кой хрен нас вообще туда загнали – непонятно. Если дорога идет внизу, на фига мсб в горы загонять, а не внизу блок-посты развертывать?! Там батальоном можно было кислород перекрыть всем и насовсем! Но это никому было невыгодно. Идет колонна боевиков, на машинах, с оружием – наши звонят в Ханкалу:
– Вижу противника, готов к открытию огня на поражение!
– Отставить! Это мирные беженцы! Пропустить!
Наши совсем очумели от такой трактовки выполнения своей задачи по «блокированию перемещений незаконных вооруженных формирований». К слову сказать, конченых скотов у нас в бригаде было на удивление мало. Пока я был там, мы с Магомедом вечерами выходили на связь в любительском КВ-диапазоне и работали в качестве радиолюбителей, используя позывные любительской радиостанции:
– Роман Зинаида Шестерка Василий Анна Мария (РЗбВАМ) приглашает всех на 20-ти метрах! Нахожусь на высоте две шестьсот над уровнем моря! Кто слышит меня прием!
– Николай Иван Тройка Василий Ольга Михаил на связи. Как слышно?
– Роман Зинаида Шестерка Василий Анна Мария отвечает Николаю Иван Тройка Василий Ольга Михаил – связь 5–9 (пять – слышимость, 9 – разборчивость речи).
Потом говорит мне Мага:
– Шеф, наш руководитель, наверное, сильно удивляется, что на станции давно никто не работает, а карточки подтверждения связи все приходят!
На обратном пути из Ботлиха случилось ЧП. Р-161 (ЗиЛ-131) прошел серпантин спуска и у него отказали тормоза. За руль уже давно сел Андрюха, водила был совсем молодой и толку с него не было никакого. Машина начинает разгоняться, а впереди поворот, в который она не впишется, а прямо – обрыв. Метров восемьдесят, не меньше. Скорость пониженную воткнуть не получается, тормозов нет, и Андрюха выворачивает руль так, что машина ложится на бок. Слава Богу, все остались живы. Станцию перевели в стационарный вариант и смонтировали на узле связи, машину списали.
В сентябре нас с Шарифом отправили в командировку в Ханкалу – получать новую станцию космической связи Р-439 «Легенда». Недавно в новостях увидел, как такую станцию презентуют в качестве последнего слова военной техники – ржал до коликов в животе. Прошло уже 20 лет, как я привез её в бригаду, на ней реально работали уже в 1997 году.
В Ханкале мы с Шарифом просидели почти месяц! Эти гребаные начальники всех рангов не могли решить вопрос с выделение КамАЗа для перевозки станции и дизеля на двухосном прицепе. Покушение на генерала Романова произошло именно в период нашего пребывания в Ханкале.
После возвращения из Ханкалы я стал проситься в отпуск. Отпуск мне дали, с Олегом ехали в поезде вместе. Он тоже в отпуск. Серега уволился, Максим принял роту, но как я и говорил Черняеву, оказался слабым командиром. Но вопрос с назначением меня на начальника связи, а его на роту связи был решен заранее, а отменить приказ о назначении командира корпуса – это нереально.
Он все-таки женился на той девице, я был настолько против, что на свадьбе у них я отсутствовал.
В отпуске все было хорошо первые три дня. 7 ноября я выпил крайнюю рюмку водки на сегодняшний день. Пошли гулять с женой на улицу. Она как глянула на меня – а я желтый. Здравствуй, болезнь Боткина! Загремел в госпиталь, взяли даже без продаттестата и положили в кожное отделение. Почему в кожное? В инфекционном мест не было и уже давно. Выписали меня в середине декабря, я официально продлил отпуск в комендатуре, встретил Новый Год и 4 января 1996 года прибыл в бригаду.
Яичницу доел и с Иванычем ни о чём поговорили, на разные отвлечённые темы. Он всё шутил, а мне как-то, от нахлынувших воспоминаний, не до шуток. Но рефлексировать времени нет. С минуты на минуту девочка приедет.
Я тут сдуру спросил, а как её звать-то, на что получил только хмык со стороны куратора.
– Коль ещё не назвалась, значит думает, какое имя выбрать и, соответственно, документы. По договоренности она твоя гражданская жена. В санатории будут ждать. Там всё готово. Маленький совет: возьми бутылочку хорошего, только хорошего армянского коньячка. Ведь надо будет и самому устраивать деловые отношения с начальником санатория, а он явно перенервничал после стольких моих звонков. Вот и полечишь. Он его любит. Ну и поймёт, что это намёк.
Я выразительно поднял брови вверх.
– Тебе эти знания ни к чему. Просто он поймёт и у тебя там будет и потом полный карт-бланш, пока он у власти, естественно. Но пару лет уж точно. Цени. Но там сам договоришься. Советую поговорить о дополнительных посещениях бассейна вечером и ночью. Бассейн с морской водой и рядом есть неплохая сауна. Если дойдёт до секса с «Женой», то ни в коем случае не в бассейне. Не поймут, хотя малая точно от такого экстрима не откажется. Ну, я тебя предупредил. Но уверен, что думать о досуге у тебя будет кому. Валидолом запасись, не думаю, что он, конечно, тебе поможет, но как средство самоуспокоения… А если серьёзно, то просто расслабься и получай удовольствие. Я даже и не надеялся, что всё ТАК сложится. По деньгам я работаю и советую не удивляться по итоговой сумме. Сам понимаешь, иногда надо думать и о других, кто тебе и в будущем в состоянии помочь. Ну, бывай. Я по делам отлучусь. Ключи у меня есть. Все ключи, и от машин тоже. Ты только документы на неё выложи, чтобы мне по мелочам не заморачиваться. Права возьми, мало ли. Бухнёт девчонка, а её за руль пьяной ни в коем случае не допускай. Были проблемы в прошлом, а у вас тут намечается реальный отрыв, судя по тому, сколько у тебя денег сейчас на карточках. И ещё…она на мели. Это условие наказания шефа. Они там сами между собой разбираются, всё-таки она его родственница, хотя и дальняя. Потому, прямо сейчас, попробуйте получить простую любую карточку, если можно, то обезличенную. Хотя, вроде как, их сейчас не делают.
Иваныч задумался.
– Плохо. Проблема. Мне не резон в их разборки встревать, но ради неё можно и в бутылку полезть. Ладно!
Он порылся у себя во внутреннем кармане пиджака, достал оттуда портмоне, а потом извлёк и карточку.
– Она пустая. Пинкод – сорок три пятнадцать. Не дарю, потом вернёшь. Кинь ей на женские безделушки, можешь прямо с компа, пока время есть. Тысяч двести на первое время…, на пару дней хватит. – поправился он тут же – Оценит, поверь. У неё с деньгами швах – все её счета прикрыты, а она далеко не бедная девочка. И умеет, если надо, быть очень экономной, но это не в вашем случае. Наслаждайся. Проблемы нерешаемые и экстренные будут, мало ли что, опростоволосится девочка, номер знаешь. Звони тут же сам, проблемы не решай. Поверь, с ней если будет нерешаемая проблема, то значит это проблемища, и сам с ней ты никак не справишься. Вызывай сразу тяжёлую кавалерию в моем лице. Но лучше бы, конечно, чтобы этого не было. Ну, удачи и собирайся, а то всё никак до шкафа своего дойти не можешь.
Убежал…
А я, включив комп, принялся, пока он загружается, скидывать в вытащенную из загашников невзрачную китайскую сумку свои вещи, как мне казалось, вполне пристойные…
Однако…
Звонок в дверь оторвал меня от компа. Деньги пошли на карточку, но ВТБ не спешит обычно с переводами, хотя между счетами своего банка процент, в отличии от сбера, не берёт. Сбер уже бы пикнул переводом.
Сумка, почти собранная, на диване примостилась, как раз на том месте, где совсем недавно меня чуть мужского достоинства не лишили.
Открываем…
Та-а-ак!!
Ну и видок у девочки! Куда-то делся топик и шортики. Я даже судорожно сглотнул от страха.
Солидная бизнес вумен строго окинула меня своим презрительным взглядом…
– И в этом дерьме ты собираешься пленять моё сердце?! – сказала она, делая шаг через порог.
Я только глубоко вздохнул ей в спину и прикрыл глаза. Чувствую, тяжёлый период в жизни у меня начинается!
Строгий костюм. Украшений в меру. Туфельки лодочки, классика, остроносые. Смотрится отпадно и модно. Хотя, как говорил один мой знакомый, что на молодую деву симпотную, хоть мешок вместо платья одень – всё равно красиво она в нём выглядеть будет.
Захожу в комнату.
М-да, еле сдержался от ругательства.
Мою сумку перевернули, выкинув из неё всё барахло.
– Жуть. – только и сказала красавица.
Потом окинула меня взглядом.