– Так, может, тогда того… – впервые подал голос правак.
Второй пилот, по-видимому.
Поворачиваюсь.
Явно ведь сборная солянка на этом самолёте! Вон, капитан, явно из арабов будет, или и вовсе турок. Я в них ни хрена не разбираюсь, а вот второй помоложе будет, и явно славянской национальности. Не скажу, что рожа у него Рязанская…, может хохол.
Не угадал, молдаванин, но нормальным парнем оказался, и русский понимает, главное, и в языках неплохо волочёт.
– Чего…, того? – переспрашиваю я, а сам чувствую, что от сильного сжатия начинают затекать ладони.
Я так точно не выдержу, и тогда всем хана настанет.
– Я в этой поездке себе мачете купил из дамасской стали, так я и говорю, чтобы вам удобней было и хоть какую-то свободу движения получить, может откромсаем этому… – он запнулся. – террористу руку. Я аккуратно.
У меня от удивления и ужаса волосы видно, мои короткие, на голове торчком встали, как только представил картину, как этот индивид промахивается, и жарит своим тесаком мне по руке…
Я же говорил раньше, что я весьма впечатлительный малый и воображение у меня, как ни у кого развито!
А потом прикинул… а ведь это, и правда, выход!
– По локоть давай…
Я тут такой, в белых турецких штанах и модной рубахе, безрукавке почти… прикинул, как буду смотреться с обрубком урода в руках и, снимая напряжение в теле, рассмеялся.
– Ты чего? – впервые подал голос командир корабля.
– Отпускает, – говорю я… – да и представил, как я с третьей рукой смотреться буду.
Тут уже все заржали.
Молодой где-то у себя под ногами порылся, видно у них там у каждого бардачок есть личный.
– Вот! – Вытянул он наружу нехилый полумеч.
Я помолился про себя и скомандовал:
– Руби, чего уж там! Заденешь – я тебя пристрелю тогда!
Видно, парень очень серьёзно к моей шутливой угрозе отнёсся, потому что довольно долго примеривался. Я же оттянул руку урода, как можно дальше от себя, насколько возможно, что давал неширокий проход кабины пилотов.
– На-а!
Короткий замах и обрубок руки главаря болтается у меня в ладони. И в этот момент Зинка со скотчем заявляется.
– Ой!!! – пискнуло что-то сверху, и тело валится прямо на меня, а рядом падает скотч.
Обморок!
А что тут сказать – мясники. Кровищи… И мои белые брюки и рубаха, да и я сам извазюкался в крови, по самое не хочу.
Пока второй пилот приматывал мою ослабевшую ладонь к обрубку, жёстко фиксируя пальцы, исключая любое ими движение, думал, что, может быть, Ленку сюда перевести? В салоне первого класса мест точно хватит, а потом подумал, что увидь она меня сейчас, всего в кровище и с примотанной третьей рукой, то так быстро, как Зинка, от глубокого обморока вряд ли выйдет. Ведь убью, к херам, любимую я, сердечко то у неё не очень. Намучилась со мной, за время своего замужества, да и дети чудили.
Ну, уж нет. Пускай там и сидит, куда билеты купили. Вроде, всё спокойно. Вот увидит меня, столько слёз будет, а у меня тут проблемы, видно, только начинаются…
– Диспетчер. Стамбул. Говорит по-русски. – Обращается ко мне командир корабля. – Требует доложить, почему не выходили на связь. У меня тревожная кнопка почему-то не сработала. – виновато смотрит на меня. – Видно, подготовились хорошо.
Я усмехаюсь.
– Конечно, подготовились. А что с вас главарь требовал?
– К рации чтобы не подходили, ну не выходили пока на связь. Хотел только уже над Россией требования свои выдвигать. А теперь в эфире бардак, что ему говорить?
Я прикусил губу…
Рустам…
– Зина, капитана моего позови. Быстро! – командую, пришедшей в сознание и ставшей, по сути, моим ординарцем и выполняющим обязанности посыльного, маленькой стюардессе.
Пара минут и в кабину пилотов врывается, тяжело дышащий, горец.
– Звал, Серый?!
Я посмотрел на пилотов, что вылупили на нас зенки, но, в первую очередь, рассматривали со страхом колоритную физиономию чеченца.
– Ты с недобитком не общался? – спросил я и, посмотрев на пилотов, произнёс – Серый – это мой позывной.
– Говорил. В сознании он тогда ещё был. Короче, из аэропорта не только в Москву вылетели заряженные самолёты! – многозначительно кинул на меня взгляд, потом, наклонившись к самому уху, произнёс всего три слова, от которых мне, если честно, захотелось разрыдаться.
– Грязная атомная бомба!
Я даже прикрыл глаза, от нахлынувшей апатии.
Всё зря…
– Никому не говорил? – спросил я, немного подумав.
– Нет. В туалете общались, там его и добил, суку! Прости, не удержался! Вдарил раз, да так удачно, он коньки и откинул.
– Плохо…, ладно! – я перевёл взгляд на пилотов принимая решение… – на связь диспетчера турецкого, надеюсь, поймёт. И, давай, и наших на связь. О том, что самолёт захвачен террористами, докладывали диспетчеру? – уточняю я.
– Нет, но стамбульский диспетчер, явно что-то заподозрил. – говорит командир корабля, потом взглянул как-то обречённо. – Всё так плохо?
Я лишь улыбнулся устало. А что вы хотите, столько пережить за последний час?
– Сколько мы в воздухе уже? – спрашиваю.
– Второй час только пошёл. – доложил правак.
Я прикинул так и так. Возвращаться – стрём. Могут и положить, с турок станется. На борту их сограждан почти нет. А русскими и пожертвовать можно.
– Значит, так – говорю – о том, что самолёт возможно заминирован, никому ни слова. Интернет вырубить, чтобы никто не мог ни с кем связаться из пассажиров на земле.
– Выполняю. – тут же докладывает второй пилот.
Я удовлетворённо киваю.
Ну, одна проблема минус. Нам нахрен не нужна возможная утечка информации о реальном положении дел на борту.
– Давай Стамбул на связь, и готовь переговоры с Родиной. Моей Родиной. Делай, что хочешь, но хотя бы до Сочинского диспетчера дотянись. Выполняй! – и уже горцу – Рустам, ты там следи в салоне. Народа море, как бы кто из недобитков не объявился.
– Сделаем! – чечен посмотрел на меня долгим взглядом. – Хреново выглядишь, брат!
Брат?!
Уж чего-чего, но такого не ожидал. Эти суровые кавказские парни, во всяком случае, чеченцы, такими обращениями не бросаются. Значит, признал равным, ну да ладно, хотя даже не знаю, как и относиться к такому обращению. После того, что было…
– Да куда уж ещё хреновей. – вздыхаю я.
Киваю на руку с обрубком…
– что по этому поводу думаешь?
– если сучонок не соврал и там, и правда, то, что я слышал, то тут не до американских голливуд мозгов. – шепчет мне на ухо Рус – Зачем террористам ставить таймер на взрывное ядерное устройство? Для красивых спецэфекктов? Им-то зачем, они всё равно смертники, а часы на борт проносить некто не запрещал. Другое дело что они с самого начала и не собирались ничего взрывать. Представь… куча самолётов по всей Европе в аэропортах приземлилась, а после объявление, что они захвачены. А там уже и про бомбы можно говорить. Тогда не одному правительству требования выдвигать станут, а целому миру получается. Тогда да… есть смысл и взрыватель дистанционный делать, мгновенного действия…, и таймер. Ну, я лично так думаю…
Я удивлённо глянул на горца.
Умён бля… а я что-то и не допетрил до очевидного…
Но второй пилот отвлекает меня от нехороших воспоминаний и странных мыслей, докладывает, одевая на меня их специальную, лётную гарнитуру, в виде наушников и микрофона.
– Стамбул на связи…
Я кивнул Рустаму
– понял…
А теперь важный момент… как бы так завернуть с объяснениями, чтобы и услышали, и прислушались и главное, не сбили самолёт наш, к ебеням…
… Благо, там, и правда, нашёлся тот, кто понимал по-русски.
– Я, Чистяков Сергей Геннадьевич, спецназ Федеральной Службы Безопасности России, полковник. – луплю в эфир, и главное, даже не краснею – Делаю заявление. – на том конце связи, видно, впали в ступор… – Наш самолёт подвергся атаке террористов. В ходе спецоперации, террористы уничтожены, среди гражданских и членов экипажа пострадавших нет. Прошу принять к сведению, что есть большая вероятность того, что террористические группы находятся, на данный момент, также на самолётах, вылетевших из аэропорта «Анатдел» и в другие пункты назначения. Цель атаки – второй пилот подсовывает мне листок с рейсами, вылетавшими как до, так и после нас – города государств США, Англии, Франции, Германии, Ирана и Швеции. Возможно, что и на других самолётах тоже есть бандиты. Особо хочу отметить: для общей безопасности, необходимо организовать посадку самолётов, вылетевших из этого аэропорта на аэродромах, находящихся на значительном удалении от крупных населённых пунктов. Есть вероятность, что террористами будет предпринята идентичная атака, как атака Нью-Йорка, в две тысячи первом году одиннадцатого сентября. Поднять в воздух истребители на перехват самолётов, если не будут выполняться требования по смене маршрута, то об уничтожении пассажирских самолётов пускай принимают решения правительства стран. Зафиксировали?!
Диспетчер, пребывая в шоке, все-таки ответил:
– Да, но как вам удал…?
– Мне не до разговоров с вами, да и у вас всё меньше времени предотвратить трагедии. Действуйте! – прерываю я удивлённый базар диспетчера.
Не успел я перевести дух, как правак опять тычет мне в микрофон:
– Сочи!
А дальше бесконечные переговоры. Лишь раз пришлось выходить к пассажирам. Причём, бушевали в салоне первого класса.
Зинка прибежала, сказала, что один из мужчин, представительный дядька, вроде как даже депутат Госдумы, то ли от КПРФ, то ли от ЛДПР, там начинает права качать и девчонок, едва матом не кроет, не желая выполнять их требования.
Вышел…
От моего видона визг поднялся со стороны женской части пассажиров, на который из салона простых смертных вооружённый Рустам примчался, и увидел только, как падает здоровенный детина, причитая и зажимая нос ладонями, между пальцами которых начала обильно капать кровь…
Я и так на взводе, а тут какое-то быдло начинает требовать ввести его в курс дела, происходящего на самолёте. А увидев меня, он только рот открыл от удивления. Я же, взяв в правую руку пистолет главаря, просто заехал тому рукояткой по носу со словами: