– Ещё раз услышу за полёт твой визг, сволочь, пристрелю… по законам военного времени!
А у нас тут, и правда, война разворачивается нешуточная, причём не простая, а ядерная!
Сочинский понял всё с полуслова, и уже через пару минут я разговаривал с каким-то капитаном из органов. Ну, то, что ФСБ дежурит в аэропортах это и так понятно, но потом чины пошли всё выше и выше.
Оказывается, второй пилот произвёл запись моего монолога с турками, ну и скинул им запись. Те, не будь дураками, затребовали видео с борта самолёта, на что я ответил отказом. Не хватало, чтобы кто-то раньше времени увидел ампутированную руку главаря. А через полчаса у нас на хвосте появилась пара Су-35…
Я не чурался разговаривать с властьимущими матом. Материл какого-то генерала от ФСБ и обещал, что если нам не дадут сесть, то протранслирую записи наших разговоров в свободный доступ. Да, на тот же ютуб. Конечно, брал на понт, записей, во всяком случае, я, специально не вёл. Какой из меня полковник ФСБ определили, где надо, сразу, но предъявлять претензии, что я прикрываюсь столь серьёзной организацией, пока не спешили.
В итоге порешили, что ведут нас на Майкоп. На военный аэродром, который в состоянии принять самолёты такого ранга.
А потом беседы с каким-то полковником, явно психолог мужик. И успокоил, и побеседовали, вплоть до посадки…
Посадка Боинга вручную это что-то!
Командир экипажа весь взмок, бедняга, да и правак судорожно цеплялся за штурвал, но, пилоты от бога, притёрли шасси к самой Т… И даже за полосу не вырулили.
А дальше – остановка самолёта. Аварийные надувные трапы и эвакуация пассажиров.
Группа захвата и полковник в сбруе, с кинжальным взглядом и его удивлённая физиономия, когда он зашёл в пилотскую кабину, из которой уже умотали пилоты.
Я, сидящий на месте командира корабля.
Привязанный обрубок руки, весь окровавленный… в другой руке стакан с виски…
Напротив Рустам, улыбается своей белозубой улыбкой и пышная его борода. Рядом на панельной доске два пистолета с глушителями…
– Полковник Чистяков? – наконец-то обрёл дар речи военный.
Я повернул голову к вошедшему.
– ФСБ? – спросил я.
– Да! – коротко ответил тот.
– Ваши полномочия? – уточняю я.
– Самые широкие, – уже спокойнее проговорил он.
– Серёга, – протягиваю руку для рукопожатия. – Это – Рустам, мой зам по несчастью. Посторонних нет?
– Нет, всех увели. Трупы где? – спрашивает полкан.
– Рус, покажи, да и расскажи там, а мы пока с господином полковником переговорим. Боюсь, времени у нас в обрез! – устало говорю я.
Рустам кивает. Поднимается с кресла второго пилота…
– Кому показывать? – спокойно произносит он.
Спокойствие в нём просто лучится, а ведь знает весь расклад…
– Присаживайтесь, господин, – времени, и правда в обрез.
Полковник даёт кому-то команду и с кем-то из офицеров Рустам уходит показывать результаты наших дел.
– А это что за антураж? – кивает он на примотанный к моей руке обрубок предплечья…
– А это, господин полковник, взрыватель… самолёт заминирован. И что-то мне подсказывает, что состав бомбы очень плохой. Очень…
Тот, чертыхаясь, быстро говорит что-то в рацию, суть заключается в том, что кого-то вызывает, возможно, что сапёров.
– Я уверен, что они.. – Я мотнул головой в сторону ушедшего показывать трупы Руса… – продублировали взрыватель и сколько у нас осталось времени не знает никто. Мы одного взяли живьём. Первого из бандитов. Так вот, на борту грязная атомная бомба. Времени нет. Предложение одно – затопить самолёт. Это – я пошевелил рукой, уже думаю, ничего не значит. Надо немедленно поднимать самолёт в воздух, а потом экипажу на парашютах десантироваться. Времени обговаривать, совсем нет. Повезёт – успеем. Нет… значит будет большой бабах!!! Да, и я знаю, что я сволочь, но об этом потом… Я позже выслушаю, что вы все обо мне думаете!
Отборный мат мне ответом…
Но всё срослось. Нашли пилотов быстро, а к ним инструкторов с парашютами. Через полчаса самолёт взял обратный курс.
А я всё это время, как на иголках сидел, ожидая часа ИКС.
Никто не погиб, кроме бандюков!
Багаж не спасли, ну это такая мелочь, право.
Депутат визжал, как резаный, ну его право. Теперь ему можно не бояться, что я приведу свою угрозу в исполнение.
Ну, я и расслабился. Мне уже снимали скотч, правда, я сам так и не смог разжать пальцы.
Довольный полкан, кто первым в самолёт к нам влез, уволок меня в какой-то КУНГ, где и проходила эта процедура. Сапёр работал профессионально, а я уже мечтал, как вновь с женой в Турцию рвану…
– Может по коньячку? – предложил, улыбающийся, тоже довольный, что всё обошлось, полкан.
– Как скажешь. – согласился я, а чего не выпить… – А Рус где? – спросил я.
– Рядом, сейчас подойдёт, а мы пока по маленькой. Люблю этот напиток, но не кавказский… предпочитаю Наполеона, обожаю этот вкус. – полковник аж зажмурился от предвкушения…
Чокнулись…
Пара глотков…
И почему-то меня начинает вести…
Слипающиеся глаза…
И этот оценивающий взгляд совершено трезвого полковника…
– Я же тебе говорю, что обожаю «Наполеон»…
Глава третья
– Я тут по нэту базу под Владивостоком продовольственную нашла..
Я очнулся от нахлынувшего цунами воспоминаний.
– Ты как, насчёт коньяка? – Ксюха ловко гонит по дороге, обгоняя редкий вечерний транспорт. – Работают аж до девяти вечера. Единственный магазин на всей базе, между прочим, который так долго посетителей ждёт. Ну, так как, по коньячку? Только предупреждаю, что французский мы тут не найдём, да и не перевариваю я его..
Отвернулась от дороги, к моему ужасу, и лыбится на меня…
– на дорогу смотри… – скулю я.
А красавица между тем, продолжает весело болтать:
– Всякие там Наполеондеры, лучше уж армянский, есть у меня один в любимчиках, но достать его бывает весьма проблематично, но мне оттянуться надо, а без спиртного бывает трудно такое устроить. Да и не пьянею я почти, так лёгкий наплыв, – тяжёлый вздох с её стороны… – инструкторы уж слишком сильно гоняли на занятиях по противоборству действию спиртного. Вот тогда и перепила Наполеона. Дрянь лягушатников…
Я прикрыл глаза. Знала бы ты, краса, как я не люблю французский коньяк и не только из-за его стоимости…
Седьмой час вечера на дворе, а нам ещё ехать и ехать.
Ответвление на низководный мост проскакиваем под мой удивлённый возглас…
– Я же тебе говорила. Чем ты только у меня слушаешь… – возмущается моя милашка – мы на Весеннюю заглянем, надеюсь, не обманывают, что у них вино-водочный отдел работает допоздна, а потом напрямую во Владик и рванём. Да тут, любимый, ехать-то всего ничего осталось, главное за показаниями смартфона смотри. А то точно заблудимся… программа у меня хорошая, точно до места доведёт, главное, самим ушами не хлопать.
И прибавила газу.
Скорость и так далеко за сотку шла, а тут летит под сто пятьдесят минимум, благо дорога позволяет и машин попутных почти нет.
– Там, за поворотом, у «Красных казарм», часто менты пасутся – говорю я.
Самого один раз тут неплохо нахлобучили на полкусочка… запомнил местечко, да и потом не раз приходилось тут их заставать, но я уже бдил…
– Поняла! – рубит аккуратно по тормозам сокровище… – Оп-па, смотри-ка, угадал! Пятьдесят знак, а они на развилке, что на поворот на Владик… Проскочили. – комментирует красавица.
Дальше уже проще оказалось.
Гарнизон… с самолётом на стенде у меня тут дружбан по зоне живёт, вроде, двадцать третий МиГ самолёт, а может и двадцать седьмой на пьедестале умостился, причём, что поразило – нос и передние шасси планера и вовсе в воздухе висят.
– Красиво. Потом сфоткаться надо будет! – лыбится чаровница… – А пока не до этого. Уж очень не хочется, несмотря на то, что ты у меня, вроде как богатенький буратино, вискарь и всё остальное покупать в три дорого..
Успели, вот только качество дороги при съезде с федералки, напомнило нам о том, в какой стране мы живём. Для Крузака, впрочем, это была такая мелочь, подвеска – жесть, движок – зверь, за рулём – отморозок, в общем, успели и при повороте на саму базу, едва сам автомобиль на два колеса не поставила, заставив меня судорожно цепляться за держаки над головой…
– Успели… – тормозя у неоновой вывески, крикнула Ксюха и, захватив с собой ключи из замка зажигания, ринулась к полустеклянным дверям заведения..
Я же, кряхтя и матерясь про себя, еле выбрался из роскошной тачки. Неплохо, конечно, но как-то я больше привык быть за рулем, а пассажир из меня, явно хреновый: и боюсь, и руками хватаюсь, и спать не могу, хорошо хоть воспоминания помогли дорогу хоть немного скоротать.
Ну, пойдём, посмотрим, что там моя «жёнушка» решила выбрать нам в качестве средства для успокоения, она же говорила, что знает прекрасный способ нервы лечить.
– … какой год? – тем временем, стоило только мне перешагнуть порог магазина, услышал я требовательный вопрос из уст красавицы.
Так! Стоит у стеллажа с бутылками, по виду конина, и притом ни разу не дешёвая. Армянский коньяк.
Ну-ну.
Оборачивается.
Улыбочка довольная, почти.
– Милый, – лопочет лапочка, вся такая из себя муси-пуси, если бы не знал, кто она на самом деле, то точно бы поверил, но спектакль явно не для меня – я тебе как раз про него рассказывала – тычет пальчиком в наклейку на бутылке – уверяют, что настоящий. Судя по цене, то да, но вот…
– Пять лет выдержки, иногда больше. – представитель гор сражен красотой, что нагрянула к нему под конец рабочего дня, и явно не рад от моего появления.
Ну-ну, флаг тебе в руки! – усмехаюсь про себя.
– Так, стакана не дождёсься! – специально картавит слова красавица, и куда только пропадает эта видимость недотроги.
Одно движение и крышка с бутылки, вместе с пробкой уже вывернуты.
– Если лажа, я тебе эту бутылку на голове твоей лысой разобью! – жёсткие слова, ледяной взгляд…