сказал ей, чтобы она ждала документы о разводе утром.
Он чувствовал себя измученным, просто вспоминая об этом. Это была ночь, которую он никогда не хотел повторять.
— И все же, ты все еще женат, — сказала Рамона, ее голос звучал смиренно.
— Она присоединилась ко мне за завтраком на следующее утро. Она извинялась и раскаивалась. Она сказала, что находилась под большим давлением со стороны своих родителей. Она не хотела развода. Она любила меня и хотела, чтобы наш брак удался. Я согласился дать ему шесть месяцев.
— Зачем?
Он задавал себе тот же вопрос бесчисленное количество раз за последние несколько месяцев.
Матиас глубоко вздохнул.
— Потому что она плакала, и ей было грустно.
Рамона уставилась на него.
— Я был ее мужем. Это была моя обязанность заботиться о ней так же, как и ее обязанность заботиться обо мне. Брак — это компромисс. Самое меньшее, что я мог сделать, это попытаться найти какой-то общий язык. Мы договорились, что я буду придавать большее значение ее потребностям, а взамен она попытается понять, что делает меня счастливым. Мы достигли состояния прекращения огня. Все было спокойно.
И он довольствовался этим спокойствием. Теперь он ясно видел это.
— Иногда мы ужинали вместе, иногда мы спали вместе, я старался найти время для приглашений, которые она хотела, чтобы мы посетили, и она прекратила свое безжалостное нападение на то, что я жил своей жизнью. Мы ладили друг с другом. Я был… занят. Очень, очень занят. Я знал, что в конечном итоге Дрюэри станет проблемой, поэтому я предпринял необходимые шаги, но в то время важнее было получить секо-генератор и запустить его. Я думал, что все улажено, пока утром ты не вошла в мой офис.
Рамона улыбнулась ему.
— Ты хороший человек, Матиас Баэна.
— Но ужасный муж, — сказал он, его слова были наполовину самоуничижением, наполовину признанием.
Она покачала головой.
— Нет. Все, что я знала о Дрюэри до сих пор, говорит мне о том, что это семья, которая строит долгосрочные планы. Потомки вызывают уважение, но обычно мы не вмешиваемся в политику. Семья Дрюэри живет на планете всего четыре поколения. Он думает, что его корни неглубоки. Он родился и вырос здесь, но не понимает, что не то, как долго ты живешь в провинции, а то, как ты себя ведешь, делает тебя далийцем. Он хотел сохранить подлинность старой семьи Далии, и единственный способ получить это — выдать свою дочь замуж за потомка.
— Верно, — согласился он.
— Неженатых потомков, которые являются главами своих семей, не много, — сказала она. — Большинство из нас обручаются к тому времени, когда достигают позднего подросткового возраста, во имя какого-то семейного союза. Мои бабушка и дедушка даже отправились на другую планету, чтобы найти секаре для моего отца, на которой он мог бы жениться. И вот ты здесь, двадцативосьмилетний, глава семьи, с прочным финансовым фундаментом и очень небольшим количеством грязных секретов. Ты был ценным трофеем. Я готова поспорить на что угодно, что тебя обсуждали за их обеденным столом задолго до того, как Дрюэри внезапно решил заняться импортом из технологического сектора. Тебя взвесили, измерили, препарировали и сочли достойным, а потом заманили в ловушку.
Он и раньше рассматривал такую возможность, но отклонил ее.
— Кажется, слишком много хлопот, чтобы заполучить меня.
Луны-близнецы поднялись высоко в небо, большой диск Ганимеда светился зеленым, а меньшая, более яркая Серебряная сестра проливала бледный свет на лес.
Рамона наклонилась вперед, ее глаза широко раскрылись.
Сияющие нежной белизной вокруг них расцвели звездные цветы. Их лепестки загибались наружу, открывая большие колокольчатые соцветия все шире и шире. Напротив них один раз дрогнул самый большой цветок, и в воздух поднялся фонтан сверкающих золотых спор, развеваемых легким ночным ветерком.
Еще один цветок выпустил свои споры, затем еще один. Лес сиял золотом. Одинокая блестящая искра упала на волосы Рамоны.
— Ты сказал, что это доставило бы слишком много хлопот. — Голос Рамоны был мягким и задумчивым. — Я бы согласилась на гораздо большие хлопоты, чтобы заполучить тебя. Ты даже не представляешь, насколько ты редок, Матиас. Мужчина, который компетентен, умен, внимателен, предан… мужчина, который блокирует звуковой удар, чтобы ты могла убежать, и вскидывает руку, чтобы защитить тебя во время аварии. Какая женщина не захотела бы тебя, Матиас?
Все это время он твердил себе, что она вне пределов досягаемости. Цепь, на которую он сам себя посадил, только что порвалась. Он хотел ее больше всего на свете и отчаянно надеялся, что не все испортил.
Матиас собрался с духом и пошел на это.
— А ты?
Она подняла голову, чтобы посмотреть на него, и он увидел ответ.
Матиас в мгновение ока преодолел расстояние между ними. Он обнял ее, прижимая к себе. Ее тело было потрясающим, сильным, гибким и в то же время мягким, таким же, как во время танца. Простое прикосновение к ее коже ошеломило его, прорвавшись сквозь логику и разум. Ничто другое не имело значения, кроме нее. Он запустил правую руку в ее волосы, вдохнул ее аромат и поцеловал ее.
Связь между ними вспыхнула, прорвавшись сквозь него подобно взрыву. Его чувства обострились. Он чувствовал, как она тает рядом с ним, ее тепло, вкус ее языка, аромат ее волос… Казалось, что он ждал ее всю свою жизнь, не осознавая этого, и теперь, когда он нашел ее, он никогда не отпустит.
Она оттолкнула его. Это было маленькое, нежное движение, но оно резануло его, как нож. Он посмотрел ей в лицо и увидел слезы в ее глазах.
— Я не могу, — прошептала она. — Мы не можем. Мы все еще женаты.
Ему было все равно.
— Отпусти, Матиас.
Он послушался. Это чуть не убило его, но он раскрыл объятия и смотрел, как она встает и уходит в мерцающий лес.
ГЛАВА 9
Адра сверкала, как драгоценный камень, поднесенный к пламени. Небо над ней окрасилось темно-лиловым оттенком позднего вечера, окружающие ее поместья погрузились в сумерки, но в самом городе было светло, как днем. Бесчисленные лампы, имитирующие факелы и фонари сдерживали темноту, пока счастливые толпы текли по улицам, поедая еду у продавцов, запуская светящихся воздушных змеев и разбрасывая яркие блестки, которые к утру растают в ничто.
Рамона двигалась в толпе, остро ощущая присутствие Матиаса рядом с собой. На ней была полупрозрачная юбка, которая переливалась цветами, как опал, белая на талии, а при отражении света она вспыхивала зеленым и красным, а затем темнела до темно-малинового на подоле. Ее топ, такой же белый, оставлял обнаженными руки и живот. Ее волосы свободно струились по плечам, убранные с лица изящной диадемой, прикрепленной к прозрачной малиновой вуали, покрывавшей волосы. Она бы предпочла боевой костюм, но им нужен был элемент неожиданности. Город устроил «круг» на Камен Плазе, а круг требовал вуалей, градиентных юбок и обнаженной талии.
Все это стоило того, чтобы увидеть Матиаса в традиционном костюме. На нем была облегающая грудь белая рубашка, белые брюки, тоже в облипочку, заправленные в малиновые сапоги до колен, и длинный жилет, напоминающий тренч без рукавов, с разрезанным на три части подолом. Свет от ламп играл на рельефных мышцах его обнаженных рук, и почти каждый проходящий мимо, бросал на него долгий оценивающий взгляд. Она не могла их винить. Он был похож на героя какой-нибудь саги о Первой волне, за исключением того, что его короткие волосы разрушали иллюзию. Они должны были быть собраны в конский хвост, доходящий до талии. Да, волосы определенно были проблемой, как и выражение его лица.
— Может, ты перестанешь хмуриться? — пробормотала она. — Подразумевается, что мы должны веселиться.
— Я выгляжу как придурок.
— Ты выглядишь прекрасно. Улыбнись, Матиас. Тебе это может понравиться.
Он что-то проворчал себе под нос.
В ее голове прозвучал сигнал. Звонок от Кариона. Она осторожно ответила.
— Да?
— Они тут.
В ее сознании всплыл кадр: Габриэль и Кассида идут по Камен Плаза, а за ними восемь охранников. Ее муж выглядел щеголевато в темно-синем камзоле, который оттенял его светлые волосы. Она позволила себе полсекунды внимательно вглядеться в его лицо. Золотистый загар, яркая улыбка, ни следа беспокойства в его светло-голубых глазах. Рядом с ним Кассида излучала напряжение, ее рот сжался в тонкую линию, но Габриэль прекрасно проводил время. Она могла бы пересказать то, что происходило в его голове, вероятно, слово в слово. Какая чудесная вечеринка, посмотрите на всех этих симпатичных людей, таких же, как мы, скоро нам заплатят, а потом мы отправимся куда-нибудь в новое и захватывающее место…
Она стиснула зубы.
Еще один кадр. Кассида притягивает Габриеля ближе, на ее лице ясно читается раздражение.
Вот и все, дорогая. Это все, что в нем есть. Не волнуйся, мы уже в пути, и скоро все закончится.
Они ускорились одновременно. Матиас, должно быть, получил такой же отчет от своих людей.
Они на мгновение подумали о том, чтобы устроить ловушку на площади и похитить своих супругов с улицы. Но с телохранителями риск случайных жертв был слишком высок. Вандалы не сдавались. Им нужна была технология секо, и единственный способ остановить их — уничтожить. Позволив Габриелю и Кассиде присоединиться к ним, они собрали все свои цели в удобном месте, откуда им было нелегко сбежать.
Улица плавно изгибалась вокруг узкого плато, возвышающегося над городом подобно каменному мечу. Они пробирались сквозь толпу, пока не достигли ущелья Камен — узкого каньона между двумя плато. Толпа поредела. Всем, у кого не было никаких оговорок, было запрещено входить на площадь, и на мгновение они оказались одни, маршируя на полной скорости по проходу. Круглые янтарные фонари, вырастающие из живой скалы, освещали им путь.
Все ее тревоги испарились. Последние отголоски напряжения, которое поселилось на ее плечах с тех пор, как она посмотрела запись предательства своего мужа, покинули ее. Теперь все стало просто. Жить или умереть. Преуспеть и выиграть все, или потерпеть неудачу и все потерять. В любом случае, это будет решено сегодня вечером. Она чувствовала себя легкой, сильной и готовой.