Они синхронизировались, и связь между ними с рёвом ожила.
Удовольствие затопило Рамону. Она застонала и выгнула спину. Он сжал ее руки, скользнув крепким, как железо, бедром между ее ног, и снова поцеловал ее, посасывая тугой бутон ее соска, пока его большой палец ласкал другой. Дыхание из нее вырывалось неровными, голодными вздохами.
Настойчивый жар между ее ног начал нарастать. Сила их связи потрескивала в ней, посылая крошечные импульсы по ее телу каждый раз, когда они соприкасались.
Он ласкал ее так, словно любил, словно каждый кусочек ее тела был дня него подарком.
Она больше не могла этого выносить. Она оттолкнула его руку. Он отпустил ее, и она сдернула тунику со своих рук и потянула его за одежду. Он снял рубашку. Его тело было совершенным, твердым и сильным, каждый контур мышц формировался борьбой и тренировками. За ней последовали его штаны, а потом он оказался голым, мощным и полностью ее. Он притянул ее ближе, стянул с нее брюки и отбросил их в сторону. На мгновение он оказался над ней, и его глаза горели.
Дыхание застряло у нее в горле. Она уставилась на него, не в силах отвести взгляд. Ей нравилось в нем все. Каждая линия его сурового тела, каждый шрам, все. От желания в его глазах у нее закружилась голова. Ни один мужчина никогда не смотрел на нее так. Она понятия не имела, что такое вообще возможно.
— Рамона… — Его голос был хриплым рычанием.
Она притянула его к себе, проводя руками по выпуклым мышцам на его спине, и прошептала ему на ухо:
— Пожалуйста.
Он вошел в нее. Он казался ей раем, и она ахнула.
Его твердая длина заполнила ее, и он снова толкнулся, входя в нее в диком, быстром ритме. Она отвечала ему, наслаждаясь каждым толчком. Связь между ними вибрировала силой, и она растворилась в ней, наслаждаясь им в чистом блаженстве.
Он переместил свой вес, притянул ее бедра ближе, согнув ее ноги, и толкнулся в нее. Все остальное не имело значения. Он занимался любовью так же, как боролся, полностью, и она встретила его на полпути в том лихорадочном месте, где существовали только они двое.
Давление, нарастающее внутри нее, достигло пика. Она содрогнулась и кончила, утопая в экстазе. Его тело содрогнулось над ней, застыв от напряжения, и он кончил.
Они не стали разъединяться, в шаттле было тихо, если не считать звука их дыхания. Потом он медленно подвинулся и опустился рядом с ней. Она свернулась калачиком рядом с ним, положила голову на его резные бицепсы и закрыла глаза.
Дождь барабанил по крыше шаттла.
Вот и все.
Они должны были вернуться к своей жизни. Думать об этом было больно. Она попыталась представить, как отпускает его, и не смогла.
— Выходи за меня, — произнес он.
Что?
Она подняла голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Он не мог сказать то, что, по ее мнению, он сказал.
— Выходи за меня, — повторил он.
Она села и открыла рот. Все ее противоречивые чувства пытались вырваться наружу одновременно, и она просто молча смотрела на него.
Он сел. Его глаза были ясными и решительными.
— Мне все равно, что сделал мой предок триста лет назад. Это был не я. Я не был частью этого. Ты не была частью этого. Никого из тех, кто был там тогда, сегодня нет в живых. Это древняя история. Я влюблен в тебя. Не оставляй меня.
Наконец ей удалось вымолвить слова.
— Ты серьезно?
— Я никогда не был более серьезным, и поскольку это я, это о чем-то говорит.
Да, да, да… Рамона сама начала себя тормозить. Дело было не только в ней. В нем, в его жизни, в его семье.
— А что, если чувство ненастоящее? — спросила она. — Что произойдет, когда адреналин иссякает, и ты пожалеешь об этом?
— Не бывать тому, — поклялся он, словно это была клятва.
Если он, в конечном счете, пожалеет об этом, или если они разочаруют друг друга, ей будет так больно, что она не уверена, что переживет это.
— Матиас…
Он выглядел отчаявшимся, как человек, чья жизнь висела на волоске.
— Я знаю о нем больше, чем о чем-либо еще. Оно никогда не остынет. Оно никогда не пройдет. Я не склонен к поспешным решениям. Чувство настоящее. Я знаю это. Я чувствую его. Я знаю, ты чувствуешь тоже самое. Останься со мной. Рамона, скажи «да», и я обещаю, что ты никогда не пожалеешь об этом.
Она должна была сказать «нет». Они знали друг друга меньше недели. «Нет» было самым разумным ответом, самым осторожным ответом, ответом, который сохранит мир в обеих семьях, который даст им обоим шанс пересмотреть свое счастье…
Без Матиаса для нее не будет счастья.
— Да, — ответила она. — Я выйду за тебя.
Он улыбнулся ей, и она рассмеялась. Внезапно она почувствовала себя такой легкой и свободной, будто у нее выросли крылья. Он был всем, чего она хотела, и он любил ее. Он принадлежал ей, этот мужчина, который заставил ее сойти с ума. И она принадлежала ему.
— Ты сумасшедший, — сказала она ему.
— Возможно. Тебя это волнует?
— Нет.
Он поцеловал ее. Это был нежный поцелуй, обещавший любовь и заботу, и она поверила в это.
Они снова легли, и она свернулась калачиком рядом с ним.
— Семьи будут вопить о кровавом убийстве.
— Ты доверяешь мне? — спросил он.
— Да.
— Тогда вопрос только в том, насколько сильно тебя любит твой любимый дядя?
ЭПИЛОГ
Один месяц спустя
Две семьи свирепо смотрели друг на друга через огромный стол для совещаний. Баэны сидели слева и Адлеры справа.
Матиас оглядел собравшихся, остановив взгляд на Рамоне, сидевшей прямо напротив него. Она сохраняла абсолютно нейтральный взгляд.
Прошедший месяц стал настоящей пыткой. План зависел от того, чтобы они держались подальше друг от друга. Он и не знал, что месяц может казаться длиннее года. Если бы не лихорадочные приготовления, он бы сошел с ума.
Сидевший во главе стола Хайдер Дейвенпорт откашлялся.
— Горячо любимый…
Все за столом вздрогнули.
Дамиан Дейвенпорт пристально посмотрел на своего супруга.
— Извините его. У него странное чувство юмора. Как вы все знаете, мы собрались здесь, чтобы обсудить враждебное поглощение «Адлер Инкорпорейтед» компанией «Баэна Корпорейт». Я должен напомнить вам, что вы все согласились мирно встретиться на нейтральной территории в нашем офисе.
— Кроме того, этот стол стоит дорого, — добавил Хайдер. — Пожалуйста, не ломайте его.
Время настало. Матиас наклонился вперед.
— На сегодняшний день я владею пятьюдесятью одним процентом «Адлер Инкорпорейтед», что дает мне контрольный пакет акций вашей компании.
Карион и Сантьяго Адлер смотрели на него с неприкрытой ненавистью, оба висели на волосок от насилия.
— И где ты получил эти акции? — выдавил из себя Карион.
— Я продала ему свою долю, — сказала Рамона. — За один кредит.
Вся боевая линия Адлеров развернулась к ней. В комнате воцарилась тишина.
— Почему? — Сантьяго задохнулся.
Она не ответила.
— Подожди минутку, — сказала одна из ее тетушек. — Тебе принадлежит сорок девять процентов. Откуда взялись остальные два процента?
— От меня, — ответил Сэйбор Адлер.
Адлеры сделали еще один разворот. Сторона Баэны выглядела ужасно самодовольной, включая тетю Матиаса, которая улыбалась, как серебряная акула-змея.
Любимый дядя Рамоны пожал плечами.
— Он был очень убедителен.
— Вы что, оба сошли с ума? — потребовал ее другой дядя. — Теперь этот ублюдок, Баэна, контролирует обе компании, свою и нашу.
Рамона прочистила горло.
— На самом деле, это не совсем так. Он контролирует только одну компанию. Я владею пятьюдесятью одним процентом «Баэна Корпорейт». Я купила их у Матиаса за один кредит.
Можно было бы услышать, как падает пресловутая булавка.
— Матиас! — возмутилась Надира в наступившей тишине. — Почему ты продал нашу компанию Рамоне Адлер?
— Потому что принято обмениваться свадебными подарками перед свадьбой, — сказал он.
Все закричали одновременно.
Матиас встал, обошел стол и протянул руку Рамоне. Она вложила свою руку в его и улыбнулась двум семьям. Связь между ними вспыхнула, такая же сильная, какой он ее помнил. Это было похоже на возвращение домой после долгого, ужасного путешествия, и он ухмыльнулся ей, как идиот.
— Брачные контракты в ваших почтовых ящиках, — сказала Рамона. — Мы подписали их и подали сегодня утром. Получайте удовольствие, смиряясь с этим. У нас свидание за ланчем.
Они направились к выходу.
— Он отступник! — прорычал Сантьяго.
— У твоих детей будет фамилия Баэна! — закричал Карион.
— Матиас Баэна! — голос Надиры перекрыл крики. — Вернись сюда! Когда состоится свадьба? Ты не можешь сбежать! Ты позоришь…
Дверь закрылась, оборвав ее на полуслове.
— Как только они поймут, что больше не конкурируют за секо-генераторы, криков будет намного меньше, — сказал Матиас.
— Нам придется устроить им свадьбу. — Рамона вздохнула.
— Небольшая цена, которую нужно заплатить. Мы будем страдать из-за этого, а потом сбежим в долгий медовый месяц.
Она посмотрела на него.
— В провинцию?
— Да. Соглашение с Дейвенпортами подготовлено, да и план слияния двух исследовательских групп уже разработан. У нас еще осталось три недели лета. Я унаследовал потрясающий летний домик. Он на берегу озера, и там есть вишневый сад.
Она рассмеялась.
— Куда теперь?
— На обед. Я нашел одно маленькое местечко на Бронзовой террасе. У них получаются лучшие конусы страсти.
Матиас Баэна обнял женщину, которую любил. Связь между ними зазвенела, пока приглушенная, но нерушимо сильная. Они подошли к лифту, держась за руки.
Впервые в своей взрослой жизни он понял, что и он, и его жена совершенно счастливы.