Лис вспомнил, как грациозен был песец в своем гоне, и сделал волну абсолютно голым телом, а потом махнул хвостом. Как считал, достаточно неплохо.
У медоедки от неожиданности подогнулись передние лапы, и она клюнула пол носом.
Макс принял это за хороший знак и продолжил двигаться по наитию. Ну а что ему еще оставалось? Противостоять из-за истинности не может, может только хитрить! А вот проверять, может ли навредить ему Аленка, лис не собирался. Кто знает, вдруг получится и в танце додансирует в сторону выхода, чем лисий бог не шутит?
Но тут медоедка лапки выпрямила, нос подняла и очень нехорошо показала зубы, а потом грозно зарычала.
Если вы еще не видели рычащего медового барсука, то не осуждайте Макса, который сбился.
Эффект неожиданности сошел на нет, и Аленка бросилась на обидчика с каким-то то ли хрюком, то ли сипом. Звук был неясный, но такой устрашающий, что лис понял — ему кранты. Навострил уши, наклонился, готовый ловить грозную барсучковую фурию, но тут горло — лис клянется, так и было! — само издало «курлык».
Курлык-курлык-курлык!
И этот звук совершенно чудесным образом превратил медоедку в голую человечку. Такого поворота не ожидал ни Макс, ни Аленка.
— Елы-палы, если рассчитываешь, что твое «курлык» спасет тебя, то ты ошибаешься! — огрызнулась медоедка и с самым воинственным видом поймала рыжий хвост и накрутила на кулак.
Лис шагнул по инерции ближе, чтобы сберечь драгоценный хвост, и тут взгляд упал на метку на шее девушки. Такая тонкая шейка и такие восхитительные углубления — клеймо собственника.
Из глубины зверь Макса довольно и очень низко зарычал, довольный собой. Улыбка сама собой растянула губы лиса от уха до уха.
— Ах, ты еще и лыбишься, елы-палы! — возмутилась Аленушка и с силой дернула лиса за хвост.
Зверь на то и зверь, чтобы реагировать не по-человечески. Макс сам не ожидал, что в ответ прикусит кожу на голом плече девушки.
Аленкино «ёл-л-лы-пал-лы!» разнеслось по округе, будя сов в лесу.
Кира
Бездействовать — самое сложное занятие из всех, что мне доводилось делать. Даже постоянно скрываться от кредиторов было в разы легче.
Я несколько раз выходила из машины и собиралась идти на выручку, но потом качала головой, понимая, насколько смешна в своих попытках помочь оборотням там, «в поле». Беспокойство съедало меня изнутри. Все, что можно было помыслить страшное, я прокрутила в голове и впечатлилась до такой степени, что почти уверилась — большинство лисов как минимум ранены. Без плана, с Аленкой без тормозов, чем закончится дело?
Никс стратег, я в нем уверена, но он всегда все тщательно анализирует перед тем, как действовать. Чем же обернется этот перфоманс?
Когда пошла серия совсем частых выстрелов, я молилась, чтобы пули проходили мимо. Мимо Никса, мимо лисов, мимо непутевой медоедки. Я видела, как лисы забрали оружие из микроавтобуса, и надеялась, что они защищаются по полной и гоняют Бродячих по клану, а не наоборот.
А что, если за помощью будет просто некому приползти? Что, если ранены все? Перебили друг друга с двух сторон и валяются в лужах крови?
Что, если Никс…
Нет, я так больше не могла! Сколько можно бездействовать? Я больше не хочу скрываться, отсиживаться и трястись от страха!
Я повесила лямки медицинских сумок через плечо крест-накрест, почувствовав себя медицинским Рэмбо. Душа сразу расправила крылья — вот так-то лучше!
«Нет, я не полезу в гущу событий, просто буду рядом, если понадоблюсь, с краешка этой самой гущи», — думала я, открывая ящик с оружием. Одно мне точно пригодится — если не для нападения, то для защиты.
Но… что это? Транквилизаторы? Лисы стреляют даже не пулями? Но почему?
Значит, вся эта череда выстрелов — со стороны Бродячих?
Я решительно подтянула лямки сумок, стиснула оружие и пошла в сторону лагеря отщепенцев, надеясь, что им сейчас не до звуков приближающейся человечки.
Высокий забор хотел остановить мою решительность, но я пошла вдоль него и была награждена за старания. Скорее всего, это был ход для оборотней в зверином обличье — чем-то походил на дыру в двери для собак, только побольше. Тщательно замаскированная кустами, она выдавала себя одним — шерстью на веточках. Это и привлекло мое внимание.
Я осторожно пролезла под кустами, тихонечко приподняла резиновую заслонку и посмотрела, что творится внутри. И первым, что я увидела, был лис в бейсболке в луже крови, который лежал не так далеко от лаза.
Мое сердце пропустило удар. Я стала искать глазами других раненых, страшась найти еще кого-то, особенного одного конкретного оборотня.
И выдохнула с облегчением, когда никого не увидела вокруг.
Так и знала, что пригожусь, что не зря пришла!
Но что там с Никсом? Надеюсь, он не ранен, как этот лис?
Я быстренько просунула в проем в заборе сумки с медикаментами, а потом и ружье. Ну да, ну да, надо было наоборот, но умная мысля приходит… сами знаете когда. Хорошо, что в этот раз обошлось и никаких сюрпризов меня не ждало, а то ведь врач в первую очередь думает о пациенте, а потом уже о себе.
Правда, я и дочерью Гиппократа оказалась с изъяном — постоянно думала о том, в порядке ли песец. Я бы все отдала сейчас, чтобы иметь сверхспособности оборотней и слухом или нюхом узнать, все ли хорошо с Никсом.
Краем глаза отметила, что, куда ни посмотри, дома сделаны будто из материалов с помойки. Например, в ближайшем строении рамы зачем-то были приколочены к стене, крыльцо состояло из кирпичей, а окна представляли такую сборную солянку, что трудно вообразить. Все выглядело будто неправильно собранный пазл. И это так живут Бродячие?
Я быстро осмотрела лиса и ругнулась сквозь зубы на их быструю регенерацию. Видимо, у оборотней это постоянные проблемы — пуля внутри, а кожа снаружи уже затянулась, организм начинает атаковать металлическую частичку словно захватчика, из-за чего возникает сильное воспаление.
Выстрелы продолжали раздаваться откуда-то спереди, но в моем поле зрения было все спокойно. Настолько, что я решила дотащить лиса до кустов, чтобы оказать помощь там.
Какой тяжелый, боже! Как бы спину не надорвать.
Я вспотела, словно пробежала марафон, но справилась. Зато здесь, за густыми зарослями, могла спокойно, без оглядки на выстрелы, помочь лису.
— Не обезболивай, — приоткрыл глаза мужчина, видя в моих руках шприц с местной анестезией.
— Аллергия на лекарства есть?
— Нет.
— Тогда обезболю.
— Не по-мужски.
— Если завоешь, нас двоих убьют, вот это не по-мужски, — сказала я и обколола вокруг раны так, чтобы уменьшить боль.
— Как Никс? Ты его видел? Он в порядке? — спросила с тревогой, но лис вырубился.
С другой стороны, хорошо — так проще вытаскивать пулю. А еще говорил, что ему обезболивающее не нужно!
Я вытащила щипцами металлический снаряд, положила в раскрытую ладонь лису как трофей и быстро зашила рану. А теперь антибиотики, вот так, отлично! Готов!
Не успела я порадоваться работе, как узнаваемое «елы-палы» раскатом прошло по лагерю, а потом раздался мощный взрыв.
ГЛАВА 25
Говорят, от страха душа уходит в пятки, но у меня — клянусь! — она на миг покинула тело.
— Никс! — С криком, забыв про безопасность, я вскочила на ноги, глядя на столб поднимающегося дыма.
Он же в порядке? Жив? Даже если ранен — не беда, подлатаю, лишь бы дышал.
Я ущипнула себя, запрещая думать о плохом. Но тут по территории Бродячих пошла целая серия взрывов, будто по цепочке.
— О нет! — Я видела, как дома один за другим взрываются, и уже не осталось сомнений, что это не случайный взрыв — все спланировано. И это не план Никса — он просто не успел бы, не смог подложить взрывчатку в каждый дом Бродячих.
Я посмотрела на пациента, который от громких хлопков открыл глаза. Что же делать? Скоро взрывы доберутся до нас!
— Сможешь ползти? Вот там есть лаз! Быстрее! — Я помогла раненому лису приподняться, и мы общими усилиями под жуткую канонаду взрывов подобрались к лазу.
— Лезь! — скомандовала я.
— Дамы вперед.
— Лезь! — Я начинала терять терпение. — Быстро! Я подтолкну!
Несмотря на ранение, лис достаточно грациозно пролез в отверстие в заборе.
— Быстрее! — теперь кричал он мне.
Я взяла сумки, снова перекинула через плечо и покачала головой:
— Отползай!
И тут лис схватил меня за ногу.
— Никс с меня заживо шкуру спустит, если тебя ранят! — прохрипел бейсболконосец.
— Чтобы снимать шкуру, ему для начала нужно выжить! — Я попыталась вырваться, но не тут-то было. — Отпусти!
— Мы — оборотни, сверхи, понимаешь? То, что тебя убьет, нас только поцарапает.
— Не отпустишь, значит? — Моя рука уже тянулась к сумочке.
Не удастся меня переубедить. Ни за что! Не хочу потом плакать и реветь, что осталась в стороне.
— Нет. — Лис потянул меня с такой силой, что я упала набок.
Ну все, сам напросился! Нельзя злить врача, тем более ветеринарного!
Заготовленный заранее шприц со снотворным я и воткнула в плечо лиса, которое торчало из лаза.
Лис отпустил меня больше от неожиданности.
— Отползай от забора быстрее, пока не заснул! Скоро эти дома взорвутся!
Я развернулась, прикидывая, по какой схеме происходят взрывы. Они шли четко по окружностям, сначала внешние дома по кругу, потом, наверное, пойдут внутренние, и так, пока не дойдут до центра лагеря Бродячих.
Значит, нужно стремиться к центру, чтобы найти своих и самой не пострадать!
Главное — не стать обузой Никсу! Но что-то у меня душа так не на месте, что я почти уверена — как врач я там пригожусь!
Одного я не учла — чем ближе взрыв, тем сильнее не только волна, но и риск контузии. За что, собственно, поплатилась — меня на секунду оглушило, а в глазах потемнело. Очнулась я тут же или нет — не знаю, но, когда открыла глаза, взрывы уже шли по новому, внутреннему кругу.