Она всем телом чувствовала, как недоволен ее поведением и словами муж, как он с трудом сдерживается, чтобы не встать и не врезать ей хорошую пощечину – понимает, что нельзя. Но другой истории для «знакомства» с братом выдумать она не смогла – ничего не годилось.
У Леона на поясе вдруг завибрировал мобильный, и он, не отреагировав на недовольный взгляд хозяина, извинился и вышел в коридор.
– Совсем оборзел, – буркнул Ворон, метнув злобный взгляд на закрывшуюся за телохранителем дверь.
– Зря ты на него так реагируешь, – заметила Марина, – он, судя по всему, единственный верный человек в твоем доме.
– С чего бы?
– А предчувствие у меня. Не спрашивай, просто прислушайся – моя интуиция еще ни разу не подводила. И не дави на Леона, он тебе жизнь спасет.
– Ты кого угодно из себя выведешь своими загадками, – пробормотал Ворон, дотягиваясь до пульта и включая негромко музыку. – Не возражаешь? Я, когда нервничаю, всегда Эллу Фицджеральд слушаю – расслабляет.
Марина пожала плечами:
– Мне все равно, слушай, если надо.
Звуки женского голоса заполнили кабинет, то и дело прерываемые тоскующим саксофоном, и это сочетание оказалось убийственным – Марине захотелось забиться в угол и заплакать. Никогда ее не трогала музыка – ну, во всяком случае, до такого, чтобы лить слезы. Чуткий на ее эмоции Хохол встал и подошел к ней, присел на подлокотник и обнял за плечи. Марина прижалась лицом к руке и почувствовала себя немного лучше. Ворон же, казалось, вообще ничего не замечал вокруг – его взгляд сделался мечтательным, лицо – спокойным и умиротворенным.
Идиллию разрушил вернувшийся Леон:
– Михаил Георгиевич, у нас проблема. Убит водитель, возивший генерала.
Эта фраза выдернула всех из нирваны и вернула в грешный мир. Ворон вскочил, мгновенно изменившись в лице:
– Где?! Когда?!
– Час назад прямо в гараже.
– В нашем гараже?! В моем дворе?! Ты идиот?!
– Не ори, Мишаня, – Коваль тоже встала и отошла к окну, но вид из него был закрыт плотными металлическими жалюзи снаружи, – черт, как в бункере, в самом деле! Леон, откуда информация?
– Охранник позвонил.
– То есть за час они не могли поставить тебя в известность? И целый час в гараже лежал труп, а по территории спокойно разгуливал убийца? Ну и нравы у вас…
– Охрана меняется в десять, как раз в это время все и случилось. Ночные ушли, а дневные только заступили, Сашка, водитель, должен был ехать к генералу – у того сегодня запланирована была встреча в одном из районов. Охрана знала, что он должен выехать в начале одиннадцатого, а когда машина не вышла из гаража, пошли проверять. Вошли, а Сашка у переднего колеса лежит лицом вниз. Башка вся разворочена, рядом пистолет. Понятное дело, что концов не найдем, – объяснил Леон, обращаясь только к Марине.
Она только головой покачала:
– Я думала, что с момента нашей последней встречи у вас что-то поменялось в подходе к выбору охраны. Но, видимо, ошиблась.
– Я еще не успел сменить всех, начал с тех, кто ближе к Михаилу Георгиевичу, – сказал Леон, глядя в пол, – в одиночку сложно…
– Да это понятно. Хочешь, Женька вон тебе поможет?
– Что я в этом понимаю? – отозвался Хохол, поигрывая «финкой». – Я всю жизнь отвечаю только за одного человека и никогда не занимался организацией. Я ж не профи, как некоторые. Но пару голов отвернуть могу – для профилактики.
– Вот и займись, – сказала Марина совершенно серьезно, – а то так и будет у нас в тылу какой-то партизан шарить, зачем такой риск?
– Ну хорошо, я займусь, допустим, – прищурился Женька, – а ты? Кто тебя прикроет?
– За меня не волнуйся.
– Да если бы! Ты ж и шагу сделать не можешь, чтоб не влипнуть.
– Все, я сказала, – чуть повысив голос, подытожила Марина, и Женька умолк, недовольно сверкнув в сторону жены глазами. – Поезжайте прямо сейчас, трясите всех, но выясните, кто мог зайти в гараж и застрелить водителя. И еще… где сейчас генерал? Ну, в смысле, его повезли на встречу или нет?
– Встречу пришлось отменить, – отрапортовал Леон.
– Ты откуда знаешь? – спросил Ворон, нервно покусывая костяшку пальца.
– Мне позвонила его пресс-атташе. Там, похоже, паника.
– У кого – у генерала? – насмешливо поинтересовалась Марина, возвращаясь на диван.
– И у него тоже.
– Отлично. Пусть немного повибрирует, ему полезно. Так, а чего сидим-то? – обернувшись к Хохлу, спросила она. – Вы двое – снялись, и в поселок, а мы поедем пообедаем, да, Мишаня?
– Офигела совсем?! – выпучился Ворон, не ожидавший такого предложения после информации об убитом прямо во дворе его собственного дома водителе. – Хочешь тоже «маслину» в башку словить?
– Ты от страха совсем поплыл, Мишаня? Сегодня гарантированно ничего вокруг тебя больше не случится – можешь голым у мэрии скакать, даже в ментовку не заберут. Бес же не дурак.
– А ты думаешь?..
– Ну, можно подумать, ты думаешь иначе. Кому еще надо убивать твоего водителя? Это точно Гриня, и это значит, что он нашел здесь себе помощничков. А вот это совсем нехорошо. Кстати, это явно кто-то из моих бывших, потому что только им Гриня мог нажевать про наше родство и кровную месть. Хохол, ты слышал?
– Слышал. Буду думать.
– Надо Мирзу потрясти, – подал голос Леон, – у него до сих пор осталась неплохая бригада. Пардон, служба безопасности, конечно.
– Ну, вот с Мирзы и начните. Чего стоим-то? Бегом!
Леон и Хохол вышли, но Женька задержался на пороге и выразительно посмотрел на жену. Та поняла и кивнула:
– Не волнуйся. Я в порядке, – и, когда дверь за ним закрылась, повернулась к Ворону: – А мы с тобой в «Шар» поедем.
– Совсем сдурела баба, – вздохнул Ворон, но встал и позвонил охране, чтобы встречали.
Глава 21Урал. Ветка
Ничто не причиняет нам больше страданий, чем сожаление.
– Язадыхаюсь в этом доме, – пожаловалась она утром, едва проснувшись. – Более дурацкой идеи, чем поселиться здесь, и быть не могло.
– Твоей, кстати, идеи, – переворачиваясь на бок, недовольно пробурчал муж, стараясь не проснуться. – Будь добра – заткнись еще хоть на час.
– Сволочь, – пробормотала Виола, спуская ноги с кровати.
Набросив тонкий голубой халатик на ночную рубашку, она вышла из спальни и спустилась на первый этаж в кухню. Жара уже неспешно забиралась в дом, но кондиционер пока еще спасал, а вот через пару часов будет совершенно невыносимо – старая техника не справлялась с мощным напором солнечных лучей. Не хотелось даже кофе, потому что от него станет только жарче, а бодрости не прибавится. Поразмыслив, она отставила джезву и взяла из вазы два больших апельсина. За спиной раздалось покашливание, и Виола от неожиданности подпрыгнула:
– Бармалей, ты придурок?! Просила же – не подкрадывайся!
– Так я это… старался погромче вроде, а вы задумались и не слышали, – виновато проговорил огромный мужик с глуповатым лицом, входя в кухню.
– «Задумались»! – передразнила Виола, доставая простенькую соковыжималку. – Вечно ты бродишь тут, как хромое привидение!
– Я виноват, что ли, что мне ногу прострелили? Хорошо еще, что вообще хожу! – огрызнулся Бармалей, открывая холодильник. – Завтракать будете?
– Нет. Соку выпью вот… Ты в городе был вчера?
– Был.
– Ну что там?
– А что? – не понял Бармалей, выставляя на стол масленку, упаковки с нарезанными ветчиной и сыром, свежий огурец в целлофане и банку горчицы.
– Господи! – закатив глаза, прокомментировала Виола. – Ты куда ездил-то?
– Ну, к дому этого… генерала, короче.
– Так я про то и спрашиваю – что там?
– Дом как дом, ничего особенного.
Теряя терпение, Виола шмякнула в мусорное ведро остатки апельсинов и, перелив сок в стакан, уселась за стол. Бармалей, не понимая причины гнева хозяйки, продолжил приготовление бутерброда.
– Мне из тебя клещами тащить? – поинтересовалась Виола, отхлебнув сок и поморщившись от кислого вкуса.
– Там ничего интересного, говорю же. Он живет один, но вчера приехал с букетом и с этим же букетом через час уехал куда-то.
– Надо же, завел кого-то, – пробормотала Виола, глядя в стакан. – Интересно – из местных, что ли? Или с собой притащил?
– С собой, – тут же откликнулся Бармалей, и она вздрогнула:
– Ты откуда знаешь?
– Пробил. Молодая телка, работает в его штабе кем-то, живет одна в жилом комплексе, хата съемная тоже. Кстати, она из этих мест, но давно уехала в Москву. И есть одна фишка – я ее на днях срисовал с Леоном, телохранителем Мишки Ворона.
– А вот это уже интересно, – промурлыкала Виола, становясь похожей на белокурую кошку. – Расскажи-ка подробнее, дорогой, – и ее холодные голубые глаза впились в лицо Бармалея.
Тот почувствовал легкое головокружение и даже ухватился пальцами за край стола.
– Нечего там рассказывать… Ездили они на кладбище, но к кому, я не смог узнать, народа совсем не было, боялся, что засвечусь, Леон же меня в лицо знает…
– А после кладбища?
– Он ее до дома довез… и тут же генерал приехал. Леон его вроде не видел.
– Заба-а-авно, – протянула Виола, постукивая тонкими пальцами по стакану, – значит, генеральская любовница с Леоном встречается… очень хорошо… Осталось дождаться главную героиню…
– Вы про Марину Викторовну? – бухнул вдруг уже стряхнувший с себя оторопь Бармалей, и Виола вздрогнула:
– Про кого?!
– Да перестаньте, Виола Викторовна… я же знаю, о чем вы думаете. И знаю, почему Григорий Андреевич велел за генералом наблюдать. Он же родной брат Марины Викторовны.
– Ну и что? – недовольным тоном спросила Виола. – При чем тут Марина?
– Ну как? Разве она не поможет брату-то, если вдруг чего начнется?
– Ты дурак? Он считает ее мертвой.
Бармалей захлопал ресницами:
– Опа… я и не знал.
– Что тут знать? Для всех Наковальня мертва уже несколько лет. Но круг тех, кто в курсе, что это не так, сильно разросся. Не думаю, что она рискнет при этом раскладе сюда ехать. Хотя… Это ж Маринка, ее не просчитаешь.