Он в последнее время с трудом переносил вынужденные разлуки с женой, даже вот такие, когда знаешь, где она и с кем. Сидя в машине рядом с молчаливым и сосредоточенным Леоном, Хохол думал о своем – куда сейчас рванет его беспокойная супруга. В принципе, вариант был один, и он-то как раз нравился Женьке меньше всего. Единственной слабостью, которую позволяла себе новая Марина, был ее же собственный ресторан «Стеклянный шар», и в том, что она непременно туда наведается, у Хохла сомнений не было.
– Слушай, Леон, а у вас в «Шаре» как теперь – спокойно?
– Это в японском-то? Вполне. Посетителей мало, интерес к японской кухне понемногу спадает, так что днем там вообще практически всегда пусто.
– И это хорошо, – пробормотал Женька.
– Думаешь, она туда его потащит?
– Могу глаз на кон поставить. Это ж ее любимый кабак, знал бы ты, чего он ей стоил, – со вздохом отозвался Женька. – Если б было можно, я б его и не продал тогда… Но ты же понимаешь…
– Как ты, Жека, живешь с ней? Она же шалая, с ней ничего невозможно предугадать.
– А вот так и живу – как на вулкане. Но за столько лет привык, знаешь. Лучше женщины у меня не было.
– Она красивая была, – произнес вдруг Леон, и Хохол от неожиданности вздрогнул:
– Ты чего мелешь-то?! Как это «была»?! А по куполу если?!
– Да остынь ты, Жека, я не про то, – сказал Леон, поморщившись. – Я говорю о том, что до пластики было, раньше. Может, сказал неудачно.
– А-а, – немного успокаиваясь, буркнул Хохол. – Это да… Погоди, а ты ж ее не знал в то время. Не было тебя около Мишки-то.
На обезображенном лице Леона не дрогнул ни один мускул.
– Ты чего сразу напрягаешься так? На кладбище я фотографию видел, на памятнике. Там ведь старое фото, до того, как она все это с собой сделала.
Хохол мрачно кивнул и отвернулся было в окно, но потом глянул на Леона:
– А ты с чего вдруг на ее могиле оказался-то?
– Случайно. К другу ходил, а дорога мимо как раз. Кстати, Жека… пресс-секретарь генерала – сестра моего погибшего друга. И, кажется, не только пресс-секретарь, – сказал Леон, сморщившись снова, как от зубной боли.
– Опа! – оживился Хохол, разворачиваясь к нему всем корпусом. – А вот отсюда подробнее. Ты с чего это взял?
– Я ее домой провожал после кладбища. Выезжаю из двора – а тут его тачка. А день выходной – с чего бы ему приезжать?
– И ты, значит, решил, что девочка не только работу работает, но еще и в нерабочее время кое-какие услуги генералу оказывает?
– Жека… я тебя уважаю очень, ты сам знаешь, – с трудом сдерживаясь, произнес Леон, – но сейчас сделай одолжение – не говори лишнего, ладно? Она сестра моего друга, я ее с детства знаю…
– Подозреваю, не только это, – сочувственно сказал Хохол. – Ладно, Леон, я понял. Одно могу сказать – поскольку кровь водичкой не разбавишь, то шансов против генерала у тебя минимум. Они в этом смысле с моей Мариной Викторовной очень похожи – люди на них, как на наркоту, подсаживаются. Я вот сколько лет сижу… и самое страшное для меня – разорвать эту зависимость. Думаю, с твоей девочкой та же фигня приключилась.
– Посмотрим, – сквозь зубы процедил Леон, заруливая во двор вороновского особняка.
– Погоди, – попросил Хохол, вдруг сообразив что-то, – а ментов твои архаровцы вызвали?
– Полицейских, – привычно уже поправил Леон. – Пока нет, я распорядился меня подождать. Не волнуйся, Жека, я же не первый день в этом доме. Кстати, ты ж Серега вроде?
Хохол кивнул, успокоенный его словами – все-таки Леон отлично соображал, знал, на кого работает и с чем приходится иметь дело. Возня с полицейскими в этой ситуации не самое безопасное – документы, конечно, непробиваемые, но мало ли, что и как пойдет.
Ворота за машиной закрылись, и только после этого Хохол решился взяться за ручку двери. Леон сказал, что никого из тех, кто видел его в прошлый приезд, в охране уже нет, да и этих в ближайшее время он сменит, так что быть узнанным Женька не боялся. Но неприятное ощущение все равно не покидало. Леон уже направлялся к распахнутым настежь воротам гаража, возле которого стояли несколько человек. Женька последовал за ним, провожаемый удивленным взглядом охранника в сторожке у ворот.
– Пойдем, Серега, глянем, что тут, – бросил Леон и громко добавил: – Это Сергей, мой старый приятель.
Охранники расступились, и взору Хохла открылась неприглядная картина. У переднего колеса черного «БМВ» виднелось тело, верхняя часть которого была накрыта чем-то темным. Под колесо натекла приличная лужа крови, и теперь, на жаре, по гаражу распространялся неприятный запах с металлическим оттенком. Женька обошел машину с другой стороны и присел у головы трупа, огляделся вокруг и, вынув из кармана платок, обмотал им пальцы и приподнял закрывавшую голову материю. Затылок водителя был разворочен выстрелом в упор, пистолет с навинченным глушителем лежал рядом, у самого колеса, и рукоятка утонула в кровавой луже. Поморщившись, Хохол убрал платок в карман и поднялся.
– Что думаешь? – спросил Леон.
– Что тут думать? «Макар» с глушаком, один выстрел – наверняка, без контроля. Стреляли с близкого расстояния, значит, кто-то свой, – пожав плечами, сказал Женька.
– Почему обязательно свой? – спросил кто-то из охранников, и Хохол обвел собравшихся недобрым взглядом исподлобья:
– А что – тут все такие смелые, что легко повернутся спиной к незнакомому человеку?
– И то верно, – отозвался самый старший из охранников, – Саня осторожный парень был, а раз спиной повернулся, значит, знал убийцу.
– Ну что, ребятки, я вас всех поздравляю – в доме у вас завелась крыса, – подвел итоги Хохол, направляясь к выходу из гаража, – и, скорее всего, унесла она ноги далеко, потому что это кто-то из тех, кто ночью работал.
– Логично, – отозвался Леон, которому эта мысль пришла в голову почти сразу, как только он узнал об убийстве. – Выяснить это просто, но, боюсь, уже бессмысленно. Если он не дурак, то поехал не домой, а в аэропорт.
– Можно попробовать перехватить – до аэропорта ехать не пять минут, да и рейсов не так много, и вылетают они не так часто.
– Кстати, да – на утренний он не успел бы, они все до половины девятого уже вылетели. А ближайший будет только к пяти вечера, – вдруг сказал тот же возрастной охранник, и Хохол резко остановился и повернулся к нему:
– Ну-ка, подробнее отсюда.
– Давай, Степаныч, не скромничай, – подстегнул Леон, и охранник продолжил:
– До пяти вечера никаких вылетов из нашего аэропорта не бывает, я знаю это точно. Если тот, кто Саню уложил, в аэропорт поехал, то он там сейчас и подвиснет – до пяти. А потом вылетит в Екатеринбург – больше некуда, один рейс. Следующие будут только в семь и позже.
Хохол приобнял его за плечи и с чувством проговорил:
– Степаныч, ты великий человек. Осталось прикинуть, кто из охраны мог, и в путь.
– А чего прикидывать? – возразил Степаныч. – Надо просто ехать, и все. Хотите, я метнусь, я же всю охрану в лицо знаю.
– Это мысль. Но вдруг все-таки не аэропорт? – с сомнением спросил Леон.
– Себя поставь на место убийцы, – посоветовал Женька. – Тебе надо было бы убраться из города как можно скорее – что б ты сделал?
– В аэропорт поехал, – вздохнул Леон, соглашаясь.
– Ну, правильно. И тут то же самое. Степаныч, бери пацанов пошустрее, и по коням, – распорядился Хохол, уверенный в том, что его не ослушаются. – Только аккуратно там, не нашумите особо. И, когда возьмете, позвони Леону, мы подготовимся. А пока надо все-таки ментов вызвать, чтоб все четко.
– Полицию, – опять поправил Леон, но Женька только отмахнулся:
– Да поровну! Их как ни назови – один черт, только проблемы от их визита.
– Это да… – протянул Леон неопределенно. – Короче, все разошлись по своим местам, Степаныч взял пару человек, и в порт, а я тут сам с полицией разберусь. Серега, может, ты… – Леон запнулся, понимая, что не может при посторонних обнаружить явное нежелание Хохла встречаться с полицейскими, и надо срочно придумать повод, чтобы убрать его из дома.
– А я вот с пацанами до города подскочу, – отозвался Женька, крайне довольный тем, что сможет быстро добраться до «Стеклянного шара» и проконтролировать обед Марины и Ворона, – а потом вернусь с хозяином вашим, если что.
– Годится, – облегченно выдохнул Леон, – все, разошлись, куда кому сказал.
Пока охрана разбиралась, кто именно поедет в аэропорт ловить неведомого убийцу, Хохол с Леоном, закурив, отошли к воротам.
– Ты в ресторан поедешь? – негромко спросил Леон, отлично понимавший, с чего вдруг Хохол с таким энтузиазмом собрался в город.
– Да. Не хочу ее без присмотра оставлять, а ваша охрана, смотрю, годится только кое-чем груши околачивать.
– Возле хозяина хорошие пацаны, надежные.
– Они все надежные, поверь, Леон, пока им перед носом пачкой красивых бумажек не помашут, – со вздохом отозвался Хохол, затягиваясь сигаретным дымом. – Не знаю, слышал ли ты, но Марину продал как раз один из самых верных, из тех, кто в дом вхож был и на ком чужой крови не было ни капли. А все бабло, оно, родимое… Столько лет сидел – зад в тепле, руки не замараны, работенка не пыльная – живи и радуйся, а нет – поманили баблом, он и дернулся, баран…
– И как? – поинтересовался Леон в паузе, хотя прекрасно знал ответ.
– Что как? Кончили мы его с Вилли, был у нас такой чувак – живодер натуральный, мороз по коже. С ним только Маринка могла управиться, он ее любил нежно, аж дрожал весь, и за нее мог любого в фарш превратить, – мрачно договорил Женька, не особенно любивший вспоминать прошлые «боевые заслуги», как свои, так и чужие. – Но что толку? Именно с подачи Кота, падлы, мы теперь и живем так, как живем. А он лежит в чьей-то чужой могиле, идиот, и никакие бабки его не спасли. Ладно, дело прошлое. Это я тебе к тому рассказал, чтобы ты не обольщался особенно по поводу близких и надежных. Только на себя можно рассчитывать, запомни это, Леон.