– Обещают новые маршрутки пустить, – заметил Костя.
– Едва ли их пустят в таком же количестве.
Таких разговоров Аля терпеть не могла. Нормальные люди не говорят о маршрутках. Нормальные люди не ездят на метро. Папа ездит, но это все-таки понт, и все это понимают.
Свекровь еще поиграла с внуком, потом Костя пошел ее проводить.
Вечер действительно был хорош, и, стоя у окна, Аля пожалела, что отпустила Лесю и теперь невозможно погулять вдвоем с Костей.
Маше казалось, что она больше не думает про давно прошедшие события. Она знала главное – Павел ее любит и никогда не сделает ей ничего плохого. А остальное не имеет значения.
Она убрала квартиру, приготовила обед, почитала новости в Интернете. Позвонила Лена, Маша поболтала с тетей.
Ничего особенного Лена не рассказала, но, положив трубку, Маша почувствовала, что безмятежное настроение отчего-то испортилось.
Она снова прошлась по квартире, обняла большую панду, всегда валявшуюся на диване, и забралась с ногами в кресло.
Панду подарил Павел. Они еще не были женаты, поехали однажды кататься на велосипедах на Машиной даче, и Маша ухитрилась свалиться в овраг. Она хорошо помнила, как Павел бежал к ней, с хрустом ломая валявшиеся под ногами ветки, и с испугом, а потом с радостью смотрел на нее, и нес ее на руках, хотя она вполне могла идти сама.
Там, в лесу, у него на руках Маша и поняла, что у нее не может быть жизни без Павла. Она тогда даже заплакала. Она заплакала от этого открытия, а Павел думал, что от страха или боли, и целовал исцарапанные Машины руки. А потом, уже дома, мазал царапины йодом, потому что никаких других дезинфицирующих средств на даче не оказалось.
Панду он привез ей на следующий день, и Маша поняла, что всю жизнь о ней мечтала, и удивлялась, что не знала этого раньше.
– Выходи за меня замуж, – сказал тогда Павел. – Выйдешь?
Маша ничего не ответила, только прижалась к нему, и это было самым ясным ответом.
Сидеть с пандой было уютно и даже не скучно. Маша покосилась на часы – Паша должен приехать с минуты на минуту, и неожиданно поняла, какая мысль, связанная с Леной и ужасно неприятная, все время ускользала.
Если он мог поступить так с кем-то, он может поступить так с тобой.
Это было давно, задолго до того, как Маша встретила Павла. Мама болтала на кухне с заскочившей на часок подругой, тут как раз Лена оказалась поблизости и тоже забежала повидать сестру и племянницу.
Женщины пили чай, смеялись, до Маши долетали обрывки разговоров.
Мамина подруга рассказывала, как человек, с которым она встречалась уже несколько лет, наконец отсудил у бывшей жены часть имущества. Теперь у него есть свое жилье и они наконец-то смогут пожениться.
История с судебной тяжбой длилась давно, и даже Маша знала, что полностью законных прав на заявленную часть имущества у человека не было. Ну а по совести, никаких прав не было, поскольку имущество, хоть и приобреталось в браке, приобреталось на деньги жены. Сам мужчина получал значительно меньше.
Мама и Лена помалкивали, подруга радовалась. Наконец подруга простилась. Маша вышла на кухню, взяла со стола грушу и спросила:
– Что вы такие хмурые? Не рады за тетю Инну?
Мама пожала плечами, а Лена вздохнула:
– Если он мог поступить так с одной женщиной, то может поступить так и с другой.
– Но Инну он любит! – удивилась Маша.
– Поступки человека определяются не любовью, а порядочностью.
Они заговорили о чем-то постороннем, но фраза Маше запомнилась. Кстати, любимый человек на Инне так и не женился, бросил ее через пару месяцев после того разговора.
Зашуршал замок. Маша вскочила, выбежала в прихожую, прижалась к Павлу.
Когда-то бабушка, смеясь, говорила, что с голодным мужчиной не нужно разговаривать. Совсем и ни о чем. «Сначала накорми, потом начинай пилить», – учила бабушка.
Маша сделала все вопреки бабушкиному совету.
– Паша, пожалуйста, поговори со мной, – попросила она.
– Давай, – улыбнулся муж, перебросил панду на диван и сел в кресло. Подумал и похлопал по подлокотнику – садись сюда.
Маша не послушалась, села на диван.
– Ты виделся с Денисом перед аварией?
– Перед какой аварией? – опешил Паша. – Перед…
– Да, – кивнула Маша.
Павел тогда был на даче у своих родителей, это Маша помнила отлично. Он уехал на дачу, что-то там нужно было сделать такое, где требовалась мужская сила. А Маша скучала в Москве и утром позвонила Кире, чтобы скучать не одной. Тогда и поняла, что с Денисом случилось что-то страшное.
– Нет, – ответил Павел, глядя ей прямо в глаза. Смотрел он так, что Маша заерзала.
– Я тебе все прощу, Паш, абсолютно все! Но я хочу знать правду!
– Послушай! Сколько можно меня мучить? – Он резко поднялся и заходил по комнате. – Ну что ты хочешь узнать?! Что?! Я подстроил ему аварию? Нет! Я нанял киллера, чтобы подстроить ему аварию? Нет! Еще что я мог сделать, отчего он попал в тюрягу?
– Паша, я понимаю, все это глупо, – залепетала она. – Но ты не хотел говорить со мной про то, что произошло на кафедре…
– О, господи! – Он посмотрел на потолок, словно надеялся увидеть там Бога. – Мне уже обрыдло об этом говорить! Понимаешь?
Павел еще прошелся к окну и обратно и снова сел в кресло.
– Что ты хочешь узнать? Ничего особенного на кафедре не произошло! Люди сражались за деньги. Люди сражаются за деньги всегда и везде. Бились не мы с Денисом, бились акулы науки, нас к деньгам и так никто не подпускал. Победила группа, в которую входил я. И все! Понимаешь?
– Паша, у тебя была девушка на кафедре? Ксюша?
– Была. – Он закрыл глаза, словно не мог больше видеть Машу. – У меня была девушка Ксюша. Девушке Ксюше очень хотелось меня заполучить, и я не возражал. Мне было все равно. Потом я встретил тебя и сразу сказал об этом девушке Ксюше. Я не обманывал тебя ни одного дня!
Он послал Ксюшу куда подальше, потому что встретил Машу.
Если он мог поступить так с кем-то, он может поступить так с тобой…
– А сейчас с ней что? – почему-то не могла остановиться Маша.
– Понятия не имею!
– Тебе не было ее жалко?
– Было! – Павел встал с кресла и наклонился над Машей, опираясь руками на спинку дивана. – Мне было ее жалко, но я полюбил тебя, и нас с тобой мне было еще жальче. Допрос окончен?
– Окончен. – Маша уткнулась ему в грудь. – Пойдем ужинать.
Он обнял ее за плечи и немного постоял, слегка покачиваясь.
Паша обычный человек, он не ангел и не святой, и она должна любить его со всеми слабостями. И Маша любила.
Только любовь перестала быть светлой, на ней появилось темное пятнышко.
1 сентября, четверг
Полдня Кира просидела, уткнувшись в компьютер. Сначала пыталась найти Вику Федорову в социальных сетях, но безрезультатно. Слишком много было Федоровых, за полвека всех не пересмотришь.
Потом попыталась вытянуть хоть какую-нибудь информацию, задав поисковику адрес Вики. Тоже безрезультатно, не открылась ни одна левая база, не порадовала прописанными по данному адресу.
Что можно сделать еще, Кира не представляла. Вздохнув, оторвалась от компьютера, запустила стиральную машину, заглянула в холодильник и отправилась в магазин.
Навстречу пробежали две девчушки лет семи с огромными белыми бантами в волосах.
«Сегодня первое сентября», – вспомнила Кира.
Неожиданно захотелось позвонить Маше, поболтать просто так, ни о чем. Кира даже остановилась, чтобы достать телефон, но вспомнила, что телефон который день валяется дома.
Народу в супермаркете было немного, Кира побросала в тележку готовых замороженных полуфабрикатов, лоточек с клубникой, несколько яблок.
За яблоками хорошо бы съездить на дачу, наверняка весь участок уже покрыт нападавшими плодами.
«Съезжу в ближайшее же время», – пообещала себе Кира.
Клубника оказалась невкусной. Совсем не такой, как с грядки. Кира без удовольствия сжевала несколько ягод, остальное убрала в холодильник.
За окном раскричались воробьи. Кира подошла к окну, посмотрела во двор, воробьев не увидела.
Оглядела себя в зеркало и решительно спустилась вниз.
К бывшему подъезду Вики Федоровой она подошла по совершенно пустому двору. Ни мамочки с коляской, ни какой-нибудь тетки с бульдогом. В этой пустоте было что-то жутковатое, но Кира не позволила себе испугаться.
Она уже давно ничего не боялась.
Домофон Викиной соседки, с которой Кира беседовала в прошлый раз, ответил сразу, и она торопливо заговорила в микрофон.
– Здравствуйте. Я по поводу Вики Федоровой. Помните, мы с вами разговаривали…
– Заходите, – перебила соседка, и тут же запиликал открывшийся замок. – Заходите.
Это было удивительно, но подъехавший лифт выпустил тетку с бульдогом. Бульдог лениво переваливался с боку на бок, тетка дергала его за поводок.
Старая соседка поджидала Киру у открытой двери, а рядом с ней стояла девушка. Высокая, скромно и дорого одетая девушка с великолепной стрижкой. Стрижку Кира сразу отметила.
Старушка радостно заулыбалась Кире, а девушка улыбнулась насмешливо.
– Вот, Вика, – показав на Киру, объяснила женщина. – Тебя тут спрашивали.
– Здрассте, – выдавила Кира.
Девушка ласково и насмешливо кивнула.
Вика была похожа на свою сестру Надю, только смотрелась бы перед подмосковной девочкой барыней. А сестра Надя соответственно дворовой девкой.
У Киры никогда не получалось смотреться хозяйкой жизни, даже прежде. Впрочем, она ею никогда и не была.
– Вика в Англии учится. – Женщина с любовью оглядела молодую соседку. – Только приехала – и сразу ко мне!
– Разве я могла к вам не зайти, Вера Сергеевна, – снисходительно улыбнулась Вика и опять перевела взгляд на Киру.
– Я по поводу вашей сестры… – начала она.
Вика посмотрела куда-то мимо Киры и неожиданно сказала, обращаясь к соседке:
– Вера Сергеевна, мне пора. С девушкой мы по дороге поговорим.