зной враждой, сколько политическими соображениями: стремлением найти виновников в пожаре Рима, чтобы прекратить слухи о том, что сам император приказал поджечь город.
Рассказ о выступлении Павла на арене против зверей имеет своеобразное основание в писаниях Нового Завета. Дело в том, что в Первом послании к коринфянам (15:32) Павел упоминает, что он «звероборствовал»49 в Эфесе. Выражение «звери» в античной полемической риторике могло употребляться по отношению к оппонентам50. Аналогичное выражение применяет христианский писатель Игнатий во I веке в Первом послании к коринфянам (15:32). Находясь в заключении, он называет так своих стражей, поэтому не исключено, что Павла также хотели схватить, и он противостояние им сравнивает с борьбой со зверями. Правда, никаких прямых данных о его аресте в Эфесе нет.
Согласно новозаветным Деяниям апостолов и его собственным посланиям Павел спокойно отправился из Эфеса в Македонию, не побывав на арене. Но употребленное им выражение пробудило народную фантазию, тем более что во время гонений во II—III веках христиан действительно бросали на арену зверям: в церковном предании сохранились сведения о гибели в 166 году епископа города Смирны Поликариа на арене городского амфитеатра.
В других сохранившихся отрывках апокрифических Деяний Павла описывается пребывание апостола в Коринфе, где ему является Иисус, шествующий по морю. Сначала Иисус говорит Павлу, что идет в Рим, чтобы снова Его распяли, а после того как Павел пришел в ужас от этих слов, посылает его в Рим, где в это время происходили гонения на христиан императора Нерона. Интересно, что этот эпизод перекликается с легендой о явлении на дороге Иисуса Петру, когда апостол уходил из города, чтобы избежать преследований. Иисус шел в Рим на новые мучения. Петр, устыдившись, повернул обратно51 и был распят по приказу Нерона. Не исключено, что небольшой эпизод в Деяниях Павла связан с этим преданием, может быть в дальнейшем оно было развернуто в более детальный рассказ, а Павел западными христианами заменен на Петра, первого, по преданию, епископа Рима. Однако точно сказать, какая легенда была первой, трудно. Можно полагать, что источниками различных христианских легенд были не только упоминания тех или иных событий в каноне, но и устные рассказы, включенные затем в апокрифические деяния.
По дороге в Рим Павел, согласно деяниям, произносит проповеди. В Риме его ожидали Лука и Тит (во Втором послании к Тимофею сказано, что Тит ушел в Далмацию, один Лука остался — 4:10).
В Риме Павел оживляет упавшего из окна мальчика Патрокла: этот эпизод заимствован из канонических Деяний апостолов, только там оживление упавшего молодого человека происходит в малоазийской области Троада (20:9—12). Как и в эпизодах в Эфесе, автор произвольно обращается с новозаветным материалом. Мальчик, в отличие от канона, не падает сам, но его сталкивает Сатана, чего нет в Новом Завете. Роль Сатаны как внешнего носителя зла и причины всех несчастий занимает в христианских верованиях со II века все более значительное место.
Рассказ о Патрокле не исчерпывается его оживлением. Мальчик оказывается любимцем императора. Нерон допрашивает Патрокла, выясняет, что и некоторые другие его приближенные — христиане. Император приказывает подвергнуть их пыткам и казнить. Опять в повествование введен Сатана, подстрекавший Нерона, свирепствовавшего в Риме. Народ, согласно апокрифу, собравшись у дворца, защищал криками арестованных. Но Нерон приказал отрубить Павлу голову. Из его отрубленной головы потекла не кровь, а молоко. Сразу после казни Павел явился к Нерону на глазах у собравшихся философов. Потрясенный явлением Нерон отпускает Патрокла и других узников-христиан, которых, подразумевается, он не успел казнить.
Концу апостола Павла посвящен отдельный апокриф «Мученичество апостола Павла», рассказ которого перекликается с Деяниями Павла (дошли более ранняя сирийская версия, а также латинская IV века)’. В этом сочинении описаны те же самые эпизоды встречи Павла с Нероном, казнь апостола, воскресение Павла, взятые из апокрифических Деяний, а также испуг императора после появления воскресшего Павла, освобождение им заключенных в темницу христиан. В этом апокрифе особо оговорено, что император издает эдикт о прекращении гонений — т.е. даже Нерон, один из самых жестоких правителей Рима, признает силу христиан. Конкретные поводы гонений в апокрифе не указаны, пожар Рима давно забылся.
В апокрифе рассказывается, что центурионы, придя на могилу Павла, увидели там его воскресшего: он молился вместе со своими спутниками; увидев это чудо, они уверовали и тоже стали христианами. Тем самым подчеркивается, что даже слуги императора становились приверженцами новой религии. Для времени создания Деяний Павла и Мученичества появление среди высших слоев римского общества верующих в Христа — не редкость. Но для времени Нерона (правил с 54 по 68 год) о христианах до обвинения их в поджоге было мало что известно, никаких прямых или косвенных сведений в нехристианских источниках о верующих в Иисуса среди окружения Нерона в распоряжении историков нет5253.
В Мученичество включен дополнительно эпизод, в котором действует христианка, «знатнейшая римская матрона» Плав-тилла, которая присутствует при казни апостола, отдает ему свой плат, а после казни чудесным образом получает его обратно. Автор Мученичества, знавший римскую литературу, в данном эпизоде использовал образ некоей женщины, упомянутой историком Тацитом в «Анналах» (XIII, 32): Тацит пишет, что у Авла Плавтия (от имени мужа и могло быть образовано имя Плавтилла) была жена Помпония Грецина, которую обвинили в приверженности чужеземным культам. Согласно обычаю, это обвинение расследовал сам муж и оправдал ее. Чужеземный культ не обязательно был христианским, но в период создания апокрифа это выражение могло восприниматься как относящееся именно к их учению. История с Плавтиллой как бы вводит реальный персонаж в фантастическую историю, что создавало впечатление квази-реальной обстановки, усиливала чудесный элемент в рассказе и перекликалась со знаменитым среди образованных римлян произведением.
Интересно, что в ряде апокрифических сочинений о Павле Нерон действует не по собственной инициативе, а по наущению Сатаны. В этих Деяниях в отличие от Деяний Петра и Павла (см. ниже) император верит в воскресение апостола и, устрашившись, прекращает преследования христиан.
Но если Нерон первоначально выступает против христиан, то весь народ Рима с самого начала активно действует против императора, врываясь во дворец и требуя прекратить гонения. Эта ситуация сконструирована без опоры на историческую действительность. Трудно представить себе, чтобы в реальности преторианцы Нерона, пока еще верные ему, даже близко подпустили толпу к дворцу; вряд ли такое могло вообще когда-либо случиться, если только они сами не участвовали в заговорах против императора. Однако христиане хотели верить в торжество новой религии во времена правления одного из самых жестоких римских императоров, известного казнями и убийствами даже собственных матери и жены. Но в данном случае подлинные события не интересовали ни создателей, ни читателей подобных сочинений.
Апокрифические рассказы о Павле ставили своей целью показать, что никто из владык не мог устоять перед воздействием чудес, совершаемых по милости Бога. Сами образы их смягчены. И это при том, что христианам могли быть доступны при практически всеобщей грамотности сочинения античных историков', постановления властей, как правило, высеченные на камне и выставлявшиеся на площадях городов. Для описаний в Деяниях Павла характерно также нарастание чудес (вроде истечения молока из отрубленной головы апостола) не только по сравнению с каноническими Деяниями, но и с рядом более ранних апокрифов II века.
Сочувствие народа и массовое обращение — характерная черта всех деяний, особенно поздних. Важно также для народных верований представление о немедленном чуде воскресения мученика и явлении его на земле при свидетелях, что давало надежду на свершение и других подобных чудес при жизни читателей этих писаний и при помощи апостола, который видит их конкретные нужды.
Каково соотношение истории и мифа в Деяниях Павла? Авторы этих апокрифов имели в распоряжении уникальные источники — послания самого Павла, а также описания его путешествий в канонических Деяниях апостолов. Однако использованы эти источники достаточно произвольно, как и сведения римских писателей о реальных исторических событиях.
В Деяниях Павла соблюдена хронология (правление императора Нерона), совпадавшая со временем деятельности Павла, отмечены основные пункты путешествий Павла; географическая точность должна была придать особую достоверность рассказу. Авторы знали систему управления провинциями, которая включала сосуществование местных властей и римских наместников. Однако описание действий представителей власти тенденциозно: инициатива преследований и Феклы и Павла исходит или от толпы, или от городских магистратов, а римские наместники колеблются, даже проявляют жалость, но поддаются давлению сторонников казни. В этом сказалось не только влияние образа Понтия Пилата, но и известное стремление обелить государственную власть, исходившую от императора, против которой христиане не выступали, во всяком случае, открыто.
1 Образованные христианские писатели знали направленные против них сочинения и вступали с ними в полемику, как, например, Ориген в специальном сочинении «Против Цельса».