После Твери подобное же забракование М[итрополит] Серафим встретил при назначения Патриархом в Варшаву. Варшавцы предпочли этому святителю другого, своего собственного избранника — ныне благополучно святительствующего в Варшаве Митрополита Дионисия. То, что после Твери оказалось непригодным для Варшавы, теперь ли пригодилось для Ленинграда? Очевидно, если пришлось Митрополиту Сергию взяться как за последнее средство спасения — за Митрополита Серафима, то потому лишь, что не нашлось другого архиерея, менее разбирающегося в средствах — создать себе земное благополучие и потешить свое честолюбие на костях страдающего предшественника, в защиту попираемых прав которого каждый честный архиерей должен возвысить свой голос как за попрание прав своих собственных.
Сейчас происходит по всей России эта вакханалия перекидывания архиереев с места на место. Не выгоды и знатность лишаемого места, не уязвленное самолюбие должны заставлять протестовать против этого нарушения прав верующих, а необходимость во что бы то ни стало положить конец этому безобразнейшему явлению в нашей церковной жизни, приносящему столько бед и нестроений Св. Церкви.
И верующие не могут тут оставаться безучастными зрителями, смотреть на это как на борьбу архиереев за власть и т. п. Нет. Это борьба за их собственные права, за свободу Св. Церкви, грубо попираемую, за правду Божию, которая не менее дорога каждому сознательно верующему и любящему свою Мать — Страдалицу Св. Церковь.
Пусть же теперь каждый из таких верующих свободно и честно, по совести, определит себе свое место.
Дело митрополита Сергия. С. 156–157.
Послание епископа Майкопского Варлаама (Лазаренко) от 16 марта 1928 г. к пастве
Благодать вам и мир от Господа.
Возлюбленные о Христе братья и сестры и отцы.
В трудную годину тяжелых испытаний, ниспосланных Богом на Церковь Православную для укрепления веры нашей, вы, утомленные напрасными исканиями помощи себе, среди наших вершителей церковных дел не нашли себе успокоения, подкрепления и разрешения всех наболевших вопросов вашей духовной жизни: везде вы встречали холодное равнодушие, сухой формализм, а иногда прямо упорное противление и насмешку над своими лучшими и чистыми упованиями. Никто не хочет или не может утешить вас.
В своих чаяниях и исканиях, продолжавшихся с момента появления раскола живоцерковского, а потом обновленческого, вы проявили настойчивое постоянство, которое свидетельствует о твердости ваших религиозных убеждений и награждается словами Спасителя — ищите и обрящете, толцыте и отверзется вам (Мф.).
Со времени своего пребывания на Лебединской кафедре я видел вас, чувствовал духом правоту вашу, болел за вас душой, но тогда еще не наступило время помочь вам. Гонимый преследователями, христопродавцами и лицемерами, я должен был уйти в иные пределы для своего служения, а затем укрыться в недрах Кавказа, предоставив Самому Господу Богу решить вопрос о моем призвании. В этот момент, когда рушились наши надежды видеть в Митрополите] Сергии, как Патриаршем Заместителе, зеркало ока, когда наши высшие упования были им обмануты, вы обратились ко мне с прежним своим призывом о помощи, и я решил, что время настало.
С помощью Божией и при содействии вашем объединилось более 20 православных общин, которые и составляют ядро для будущего объединения таковых в пределах возможности.
Но, имея в виду дело Божие и для славы Божией, а также и свои слабые силы, дабы никто не упрекнул нас в корыстных или иных видах любоначалия, я передаю общины ваши в ведение и руководство ближайшему еп. Алексию, управляющему Воронежской епархией, который соизволил резолюцией своей от 2–15 марта с.г. на приятие ваших общин под свое архипастырское руководство.
На основании этого вам подлежит исполнить следующие положения:
1. На всех церковных богослужениях после имени Высокопреосвященнейшего Петра Митр. Крутицкого, Патриаршего Местоблюстителя, возносить имя Господина нашего Преосвященнейшего Алексия, епископа Воронежского.
2. По всем вопросам вашей церковной жизни обращаться к ей. Алексию через лиц, назначенных им в посредники.
3. Окружным благочинным резолюцией ей. Алексия от 2–15 марта назначается священник о. Василий Подгорный, а помощником его — свящ. о. Прокопий Воробченко.
О чем поставляются в известность все общины ваши для сведения и подлежащего исполнения.
Вознося Господу Богу моления о спасении душ ваших и процветания среди вас незыблемого Православия, принося глубокую благодарность за любовь Вашу ко мне, убогому, я оставляю вас. Но т. к. для христиан разлуки не существует, то хотя телесно я и не буду с вами, но дух мой объединился уже с духом Вашим. По долгу и обычаю христианскому, я, разлучаясь с вами, прошу прощения за все обиды, которые я кому-либо причинил, и прошу св. молитв ваших, в которых я, по слабости моей, всегда нуждаюсь.
Завещаю вам крепко и твердо держаться св. истины, почитать своего архипастыря, повиноваться наставникам вашим, и Бог мира да будет с вами.
Призываю на всех вас Божие благословение, недостойный ей. Варлаам.
1928 г. 16–29 марта. Дело митрополита Сергия. С. 198–199.
Ответ епископа Димитрия (Любимова) митрополиту Сергию (Страгородскому) по поводу возведенной на него клеветы
Апрель 1928 г.
Всем верным чадам Святой Православной Христовой Церкви от епископа Гдовского Димитрия, в опровержение клеветы, возведенной на него М[итрополитом] Сергием Нижегородским и его Синодом.
Возлюбленные о Господе собратья, архипастыри, пастыри и все чада Церкви Православной!
В январе месяце сего года я получил указ от М[итрополита] Сергия и его Синода, запрещающий мне священнослужение. В нем было сказано, что я дошел до такого безумия, что одну церковь — храм «Спаса на водах» — публично назвал «храмом сатаны». Недавно был прислан 2-й указ, в котором повторяется это обвинение. Вероятно, с какою-либо целью это обвинение было связано с церковью, которая особенно была близка моему сердцу[788]. Свидетельствую моею архиерейскою совестью, что ни в частной беседе, ни публично я таких слов не произносил. Указ рассылается повсеместно, и найдутся люди, которые поверят этой клевете и соблазнятся. Будем молиться, чтобы Господь охранил слабых, колеблющихся людей от соблазна, а тех, которые прибегают к такой клевете, вразумил и наставил на истинный путь.
Димитрий, епископ Гдовский. Неделя всех Святых, 1928 г.
Все вышеизложенное было уже высказано мною устно в день Вознесения Господня в храме Воскресения после св. литургии, в присутствии клира и богомольцев.
Е [пископ] Д[имитрий]. Дело митрополита Сергия. С. 178–179.
«Ответ неразумным и осторожным» — документ одного из иосифлянских архиереев
13 апреля 1928 г.
В отношении некоторых к Митрополиту Сергию и его присным замечается какая-то недоговоренность и неустойчивость. О Даниловом м[онасты]ре мы уже не говорим, так как там хуже, чем лукавство, но многие, хорошие и добрые пастыри, вроде о.о. С. Мечева, Вл. Страхова, П. Поспелова, С. Битюкова, С. Успенского, И. Кедрова, архим. Вениамина и др., «непоминающие» и признающие действия М[итрополита] Сергия и его присных неправильными, неканоническими и даже предательскими, тем не менее поддерживают какое-то, «фиговым листиком» прикрытое, «каноническое общение», параллельно не признавая ни одного его действия, ни распоряжения, ни указа, мало того, явно против них упорствуя и им противодействуя. С одной стороны, они в важном деле вменяют в ничто все распоряжения М[итрополита] Сергия, Арх. Филиппа и др., с ними не служат и в свои храмы их не допускают, отрицаясь молитвенного с ними общения, с другой — они являются по их вызову для объяснений, противоречат им, но, придя, приемлют от них благословение, тем самым входя в молитвенное общение с ними через благословение.
С одной стороны, они, например, не приемлют запрещения 10-ти епископам от М[итрополита] Сергия (и это правильно), имеют самое тесное общение с «запрещенными», а с другой — они, по крайней мере, некоторые, готовы признать Тучковско-Сергиевское «запрещение», аще оно будет на них наложено, и признают, например, «запрещение» прот. о. Валентина Свенцицкого и др.
Они говорят, что будем ждать «Собора», зная наперед, что совершенного Собора быть не может, и они, и наше поколение едва ли его дождутся… Говорят они, что ради смирения они должны быть тем, что они есть, и что история оценит их путь и действия, забывая, что и смирение бывает паче гордости (по выражению одного мудреца, «смирение волчие»). А как оценит их путь история — этого нам не видно, а может статься, что она оценит их действия как вероломство, коварство, хитрость, лицемерие и стремление «невинность соблюсти и капитал приобрести», как и оценивают их многие современники. Да дело не в истории (Господь с ней, с историей), а дело в совести их (не лукавят ли они), а более сего, дело в правде Божией, которую не обманешь и перед Правосудием коей лукавством и изворотливостью не оправдаешься, ибо там могут сказать таковым: «Лукавый раб и неверный… иди от Меня в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его»…
Говорят они: мы сего не имеем права сделать канонически, т. к. у М[итрополита] Сергия нет ереси. Это неверно. 1. Он вошел в унию с безбожием. А коль скоро Церковью осуждена уния с католичеством (христианской деноминацией), то насколько же преступнее и ужаснее уния с безбожием. Как может православный архиерей, проповедуя Христа, исполнить директивы безбожника, гонящего Церковь и все направляющего к ее разрушению.
Нам говорят: дайте факты. Но теперь факты у каждого перед глазами: история еп. Никона Енисейского, запрещение высланных безбожниками архиереев, история еп. Гавриила Клинского, беседы в известном учреждении и предложения, сделанные там епископу Серафиму Дмитровскому, Арсению Таганрогскому и др. в течение минувшего поста, история любого архиерейского назначения, история Московского Златоустовского м[онасты]ря и др… Это все факты, факты и факты.