Как относились к такой молитве об отступниках св. отцы, видно из следующего примера: профессор Лопухин в биографии Иоанна Златоуста рассказывает следующее: император Аркадий, освободившись наконец от невыносимой тирании своей злонравной супруги, хотел найти себе облегчение от сердечной туги в молитвах пустынников, но когда он обратился с просьбою помолиться за него к знаменитому синайскому отшельнику Нилу, то отшельник с истинною твердостию и дерзновением древних пророков отписал ему: «По какому праву желаешь ты, чтобы царствующий град избавлен был от опустошающих его землетрясений, когда в нем совершаются такие преступления; нечестие с неслыханною наглостию возводится в закон и когда из него изгнан столп Церкви, светило Истины, труба Христова — блаженный епископ Иоанн Златоуст? Как можешь ты желать, чтобы я согласился молиться об этом злосчастном городе, потрясенном всесокрушающим гневом небес, когда я изнывал от скорби, потрясен духом, когда мое сердце разрывается от злодеяний, совершенных на твоих глазах против всяких законов?» И [если отшельник] отказался от молитвы за город и за царя только потому, что в нем были допущены такие вопиющие беззакония, то что говорить о современном положении?
А вот еще пример, как древние отцы относились к такого рода явлениям. Папа Иннокентий, узнав о подробностях дела изгнания Иоанна Златоуста, писал Аркадию: «Кровь брата моего Иоанна вопиет к Богу на тебя, царь, как в древности кровь Авеля праведного вопияла на братоубийцу Каина, и она будет отомщена, потому что ты во время мира воздвиг гонение на Церковь Божию, изгнал ея истинного пастыря, изгнав вместе с тем и Христа, а стадо вручил не пастырям, а наемникам». Если такие действия православного императора изгоняют из Церкви Христа, то что говорить о действиях м. Сергия?
Третьим актом отречения от веры в действиях м. Сергия является напечатанное им в 1929 г. интервью. В нем он говорит, что у нас нет гонения на Церковь, а пастыри и верующие, подвергаемые арестам и ссылкам, страдают за свои политические преступления. Этим м. Сергий становится на точку зрения большевизма, по которой вера является именно политическим преступлением. Такой взгляд понятен в устах большевиков, для которых вера является одним из главных преступлений к распространению их идей безбожия. В устах м. Сергия такие слова — есть отречение от веры, отречение от мучеников. После всего этого можно ли оправдывать действия м. Сергия и считать управление им Церковью каноничным? Можно ли иметь общение с ним? Он сам принял власть в каноническом отношении по законному преемству, но этого мало. Чтобы быть в общении с ним, нужно, чтобы и его действия были каноничными, а как видно из приведенных выше документов и его распоряжений, они таковыми не являются. Многие указывают на 15 пр. двукратного Собора, запрещающего отделяться от главы Церкви до Собора, кроме вины впадения его в ересь, но указанные факты его отречения от веры, несомненно, больше чем ересь.
Ересь — извращение Истины, а в указанных фактах есть отвержение и отречение от нее. Этот последний грех несравненно больше и дает больше прав на отделение от общения с м. Сергием. Грех большевизма— грех чисто сатанинский. М[итрополит] Сергий своими документами о признании большевизма стал участником этого греха, и если он не сознает его и не покается, то должен быть извержен из Церкви. Это право, конечно, принадлежит Собору. Мы, каждый в отдельности, не можем это сделать, но чтобы не сделаться сообщником его греха, следуя его распоряжениям, мы, как к средству защиты чистоты своей веры, можем вполне на законных основаниях прибегнуть к отделению от него, хотя бы на основании того же 15 пр. двукр[атного] Собора. Тем более это мы должны сделать, что м. Сергий, не ограничиваясь тем, что сам впал в указанный грех апостасии, насильственно вынуждает к тому и своих последователей, налагая на несогласных с ним репрессивные меры, как-то: запрещение управления епархиями епископам, не желающим проводить в жизнь его распоряжения о поминовении; отлучение от Церкви, запрещение допускать несогласных к причащению Св. Тайн, запрещение отпевать их. Так недавно умер в Твери еп. Платон[802], он был отпет на дому двумя священниками, а местный еп. Фаддей[803] ограничился служением заглазно литии. Это, по объяснению ар[химандрита] Гурия, произошло, очевидно, потому, что еп. Платон был оппозиционером, так что, пребывая в общении с ним [митр. Сергием], и мы можем отпасть от Церкви, потому что он насильственно вынуждает к тому и своих последователей.
Архив Свято-Троицкой Духовной семинарии Русской Православной Церкви за границей. Копия.
Заявление заключенного тюрьмы № 5 г. Новгорода протоиерея Петра Белавского Верховному прокурору СССР
В 1929 г. я был арестован органами НКВД и отбывал срок на строительстве Беломорского канала, откуда и был досрочно освобожден в 1933 г. как ударник с направлением в г. Новгород на работу в водный транспорт, где и проработал до 1936 г. В 1936 г. перешел работать бухгалтером Межрайонной малярийной станции и там работал до дня ареста. Арестован я 29 июля 1938 г. по причине, мне неизвестной, так как за собой никакой вины не чувствовал, но во время следствия можно было понять, что причина моего ареста — это прошлая судимость и [что арестовали меня] как бывшего служителя религиозного культа, что и подтвердил сам следователь во время следствия. С 9–17 августа я ежедневно вызывался на допросы, где следователь предлагал мне рассказать о своей контрреволюционной деятельности, я молчал. Следствие велось односторонне и пристрастно, с применением физических и моральных воздействий со стороны следователя Андреева. 20 августа я заболел и был помещен в тюремную больницу. 29 сентября я был вызван следователем из больницы на допрос, где, пользуясь моей слабостью, следователь предложил мне подписать ложный материал, его рукой написанный и им же средактированный в вопросах и ответах. Прочитав его, я отказался, но после применения суровых мер воздействия (были нанесены побои с оскорблениями) я вынужден был подписать ложь и неправду, кроме того [он] угрожал высылкой моей семьи. Я подписал тогда протокол и сразу сигнализировал об этом обл. прокурору и в НКВД, не имея до сих пор ответа. Я решил написать Вам, господин прокурор, полагая, что Вы не допустите такой несправедливости и дадите распоряжение о переследствии, и если я взят не за свое прошлое происхождение, то и о моем освобождении. Заявления мной отправлены в НКВД в Москву 19 декабря 1938 г. и обл. прокурору 4 января 1939 г. Верю, что найду правду и справедливость.
9. II. 39 Новгород з/к П. Белавский.
АУФСБ Новгородской обл., ф. арх. — след. дел, д. 1а/1150, л. 113.
Подлинник.
Письмо протоиерея Димитрия Кратирова председателю Архиерейского Синода Зарубежной Русской Православной Церкви митрополиту Анастасию (Грибановскому)
29 ноября 1944 г.
Ваше Высокопреосвященство!
Группа православного духовенства, эвакуировавшегося в августе сего года, ввиду наступления большевиков, из Риги в Германию и проживавшего первоначально в Шендорфском лагере, что в Саксонии, обратились 14-го сентября сего года, по указанию Высокопреосвященнейшего Серафима, Митрополита Германского, к генералу добровольческих отрядов […] с прошениями о назначении на должности священников в Русскую Освободительную Армию. При прошении были приложены присланные Высокопреосвященнейшим Серафимом и заполненные нами особые анкеты.
В конце октября сего года нами, все еще в Шендорфском лагере, было получено от Управления добровольческими отрядами, за № _ извещение, что прошения наши получены и в дальнейшем мы должны ожидать особых распоряжений.
В начале ноября сего года мы были переведены из Шендорфского лагеря в пересыльный лагерь в гор. Граце, где покамест и проживаем до нынешнего времени.
Желая от всей души послужить и со своей стороны великому делу освобождения Родины от большевизма, мы с нетерпением ждем решения по упомянутым выше нашим прошениям, тем более что со времени подачи их прошло уже 2,5 месяца, но такового до сих пор все еще пока не имеем.
28 ноября сего года мы случайно узнали из газеты «Русское Дело», № 72/147 от 22-го ноября, что 18 ноября в Берлинском кафедральном соборе состоялось совершенное Вами, в сослужении многочисленного духовенства и в присутствии генерал-лейтенанта А. А. Власова и других представителей РОА, торжественное молебствие о даровании русскому воинству победы над большевиками.
Событие это, возбудившее в наших сердцах живейшую радость и самое глубокое сочувствие, в то же время указало нам, что духовное окормление РОА приняли на себя именно Вы, Ваше Высокопреосвященство, а не Высокопреосвященнейший Владыка Серафим. Если суждение это правильно, то мы покорнейше просим Вас, Высокопреосвященнейший Владыко, принять и нас под Ваше Архипастырское водительство и, вместе с тем, не отказать в возможном содействии Вашем к скорейшему назначению нас для служения в доблестной, родной нам РОА.
Сведения о нас и, в частности, краткие биографии имеются у Высокопреосвященнейшего Владыки Серафима. При сем прилагаем поименный наш список[804]. Почтительнейше просим Вашего Архипастырского благословения и святых молитв Ваших.
По поручению группы Вашего Высокопреосвященства покорнейший слуга и богомолец, протоиерей Димитрий Кратиров.
Синодальный архив в Нью-Йорке, д. 53/44.
Письмо митрополита Крутицкого Николая (Ярушевича) воссоединенному с Московской Патриархией иосифлянскому протоиерею Константину Быстреевскому
Дорогой и возлюбленный о. Константин!
Глубокой радостью исполнилось мое сердце при чтении Ваших писем! Благодарение Господу Богу, положившему в сердце Ваше добрые, святые чувства. Мы будем очень рады принять Вас опять на чреду священнослужения. Прилагаю при сем справку — может быть, она понадобится