Водянистые глаза старика светились умом, и Уэйн невольно замер. Надо быть осторожным, очень осторожным.
— Сэр Мортимер, это мой друг, Уэйн Дарвилл. Боюсь, он отчасти француз, но все равно добрый малый.
Уэйн невольно улыбнулся и увидел, что сэр Мортимер сделал то же самое.
— Значит, ты тот парень, который вскружил голову моей горничной? Она так торопится поскорее уйти из моего номера и очутиться в твоем, что проносится по комнате как торнадо. — Он говорил хрипловато, но четко и ясно, и Уэйн пожал плечами, на этот раз в чисто французской манере.
— Les femmes[1], — пробормотал он и заметил, что Стэнли быстро взглянул на него, предупреждая не переусердствовать с французским.
Уэйн извинился на идеальном английском, и сэр Мортимер пригласил их за свой столик. Уэйн сразу увидел, что тот пил чай, и догадался, что он, скорее всего, ярый противник спиртного. На нем был твидовый костюм примерно пятнадцатилетней давности, но из дорогого материала и прекрасно сшитый. Свои седые вьющиеся волосы он, скорее всего, стриг одинаково всю жизнь.
— Дарвилл приехал из Франции, сбежал от семейного бизнеса.
— Да?
— Виноделие, — вставил Уэйн, сразу различив в тоне старика неодобрение. — В этом бизнесе надо иметь особый нюх. Тут не поможет почетный диплом Сорбонны в экономике и умение обращаться с деньгами, здесь надо иметь этот самый инстинкт. У меня его нет. Тут уж ничего не поделаешь, приходится пробовать себя в совсем другой области.
Уэйн обратил внимание на странную, резкую манеру постояльцев гостиницы говорить и постарался взять ее на вооружение. Как он и ожидал, неодобрение на лице сэра Мортимера сменилось одобрением.
— Разумеется, что уж тут поделаешь, — согласился он, понимая, что человек не может бесконечно биться лбом о кирпичную стену. Ему нравились люди, способные оценить ситуацию, принять решение и его придерживаться. Да и чтобы оставить свою страну, нужно мужество. Разумеется, этот мальчик проявил хороший вкус и здравый смысл, перебравшись в Англию. Вот если бы Тоби был так же скроен…
— Тут вот какое дело, сэр Мортимер, — вмешался Стэнли. — Его надо подтолкнуть в нужном направлении. И когда он мне сказал, что изучал экономику и хорошо разбирается в акциях и прочем, я подумал… Ну, я сразу же подумал о компании «Платтс''.
В мозгу Уэйна что-то щелкнуло.
— «Платтс»? Та самая инвестиционная компания? — спросил он с растущим интересом.
Сэр Мортимер кивнул, польщенный тем, что иностранец слышал о его компании. Разумеется, в Англии она олицетворяет традиции и многовековую деятельность и имеет репутацию, не запятнанную ни единым скандалом. Самое ее название является синонимом класса и стиля. «Платтс'' давал финансовые советы членам королевской семьи, магнатам и владельцам алмазных копей.
— Наши люди связаны с лучшими домами Англии. Даже старый король однажды советовался с нами по поводу… покупки недвижимости, — похвастался сэр Мортимер.
Уэйн кивнул с искренним уважением; притворяться на этот раз не пришлось.
— В библиотеке в Сорбонне практически в каждой книге по экономике есть глава, посвященная «Платтсу». Ведь среди ваших основателей был бывший канцлер казначейства, верно?
— Дамы и господа, ужин подан, — возвестил с порога Джордж, старший официант, проработавший в гостинице больше тридцати лет.
— Я должен сегодня увидеться с Клинкером Хейкрофтом, — быстро извинился Стэнли. — Сэр Мортимер, вы не могли бы на этот вечер освободить меня от Дарвилла?
— Ну что ж? — Он произнес это, вопросительно подняв одну густую бровь, и Уэйн с готовностью согласился.
Джордж приказал своему помощнику поставить еще один прибор на стол сэра Мортимера. Сначала подали суп из дичи, доставленной поездом из Шотландии, где у «Виндзора» было дочернее предприятие — гостиница «Хай-ланд». Темный густой суп оказался на редкость вкусным, что приятно удивило Уэйна. Он наслушался жутких рассказов об английской кухне и даже разочаровался, что слухи не подтвердились.
— Значит, ты учился в Сорбонне. Кто читал у вас экономику?
Сэр Мортимер сделал первый ход в игре, и Уэйн принялся рассказывать об университете, старался вспомнить забавные эпизоды или придумать их по необходимости, ненавязчиво упоминая о своих достижениях. Закончил он весьма скромно.
— Вот так я и оказался в Англии с хорошей квалификацией, которой нет применения.
— Гм. Положим, это не совсем так. «Платтс», к примеру, сейчас расширяется. Выходим на континент. Так может, и стоит взять на работу парня, который знает, что творится на французском рынке. У вас есть свой портфель?
Уэйн кивнул.
— Конечно. Отец ссудил меня деньгами, когда я наконец убедил его, что мне нечего делать в виноградниках. С той поры я осторожно покупал, следил за котировкой…
Следующие полчаса Уэйн без остановки говорил о своем несуществующем портфеле.
— Похоже, вы осторожный делец. В «Платтсе» мы в основном занимаемся тем же самым, только в значительно большем масштабе. Мы не беремся за суммы меньше пятидесяти тысяч. Большинство наших клиентов вкладывают миллионы. Если ты согласен начать с малого, мы могли бы тебя использовать.
Предложение было сделано как бы между прочим, но Уэйн не попался на крючок, не захватил наживку.
— В качестве советника? Что же, это очень мило с вашей стороны. Я уверен, что это было бы интересно… для начала. Но я не заинтересован в работе как таковой. Мне нужно… Да я и сам не знаю. Разумеется, я хочу сделать карьеру, но мне еще важно… как бы это сказать, призвание, что ли. Мне очень понравились ваши планы расширения. К тому же хотелось бы получше изучить европейское законодательство.
Сэр Мортимер кивнул и внимательней присмотрелся к красивому молодому человеку. Он безусловно имел в виду, что не хочет быть клерком на зарплате, как бы красиво ни называлась должность. Сэру Мортимеру этот человек нравился. Если забыть о его росте и национальности, что, конечно, следует отнести к недостаткам, можно сказать, что он умен, остроумен, тактичен и обладает шармом. И весьма осторожен. Не слишком ли осторожен? С удовольствием отдавая должное утке под апельсиновым соусом, сэр Мортимер внезапно осознал, что говорит с человеком битый час и все еще ничего о нем не знает. Да, он знает, где тот учился, видит, что он умеет дорого и скромно одеваться, что замечательно. Он терпеть не мог разодетых выскочек, выставляющих напоказ свое богатство. Но что он знает о характере этого человека?
Уэйн мгновенно прочитал его мысли и решил исправить упущение. Он нутром чувствовал, что попал в точку, нашел спонсора, в котором так нуждался. Нужно закрепить свои позиции.
— Разумеется, виноградники перейдут моему младшему брату, — заметил он, отпивая глоток вина, ничего не говоря, однако, о его вкусе и происхождении, хотя вполне мог бы это сделать. Сегодня явно не время хвастаться. Он печально улыбнулся. — Я не завидую Жан-Жаку. Во Франции вино становится хозяином человека, а не наоборот.
Сэр Мортимер кивнул.
— Гм. Человек, позволивший себе стать рабом, просто идиот.
Уэйн прикусил щеку, зная, что он всегда в таких случаях бледнеет. Опустил глаза и положил в рот кусок утки. Потом взглянул на старика и смущенно улыбнулся.
— Это так. Человек не должен быть рабом. Особенно рабом женщины.
— А-а-а, — протянул сэр Мортимер с облегчением. Есть вещи похуже, чем бегать за юбками. Уж он-то знает. Если бы Тоби… Он решительно выбросил мысли о сыне из головы и взглянул на француза. Пережил трагическую любовь? Что ж, мужчине с такой внешностью рано или поздно суждено обжечься. Лучше перегореть в молодости. С точки зрения сэра Мортимера, мужчине не повредят несколько хороших ударов в жизни.
Он сам когда-то был без ума от Мод Фитцсиммонс, маленькой блондинки, обещавшей дождаться его с войны. Но она не дождалась. Он вернулся домой, вся грудь в орденах, и узнал, что она вышла замуж за фермера, который избежал призыва по болезни. Теперь он хмыкнул и произнес:
— Уж эти женщины!
— Вы, конечно, женаты, сэр? — поинтересовался Уэйн, глядя на него ясными глазами, и на этот раз способность сэра Мортимера правильно оценить человека подвела его.
— Да, вторично.
А вот это уже интересно, подумал Уэйн, но расспрашивать не стал. После утки им предложили пудинги на выбор. Сэр Мортимер предпочел яблочный, а Уэйн взял смородиновый.
— Итак, на данный момент ты не у дел? — Сэр Мортимер вернулся к старой теме, довольный, что Уэйн не сделал этого сам. Он ненавидел, когда его торопят. И ему все больше нравился этот молодой человек.
— На данный момент, — вежливо ответил Уэйн.
Сэр Мортимер встретился взглядом с французом и решился.
— Само собой. Конечно, должность младшего советника — лишь первая ступенька лестницы. В компании несколько отделов — страхования, брокерский, недвижимости и так далее, и заведуют ими люди, которые, как и я, уже состарились. Но это не означает, что я скоро собираюсь уйти на покой, — добавил сэр Мортимер с такой яростью, что Уэйн сначала моргнул от неожиданности, потом улыбнулся.
— Я вас понимаю, — просто сказал он, и это прозвучало приятнее и искреннее, чем любые заверения.
— Мм, — проворчал сэр Мортимер. — Ты завтра утром свободен?
— Да.
— Прекрасно. Мне это в тебе нравится. Без всяких обиняков. Можешь явиться ко мне в офис, скажем, в половине одиннадцатого?
— С удовольствием.
— Чудно. Значит, договорились. А, сыр и печенье. Должен признаться, у меня слабость к печенью.
Уэйн наклонился и, не сводя с сэра Мортимера честных, ясных глаз, потянулся за куском чеддера.
Но внутренняя улыбка, скрытая вежливым фасадом, была улыбкой хищника. Хищника, вышедшего на охоту…
Главные офисы компании «Платтс» находились на улице со странным названием Табб, фешенебельном районе Лондона, где размещалось несколько всемирно известных компаний. В холле было прохладно, но Уэйн успел уже привыкнуть к этой особенности англичан — им почему-то нравилось трястись от холода.