- Эй, ты сошёл с ума? Не вздумай умирать! - закричала она, лихорадочно вспоминая, что знает.
Подскочив к оленёнку, Милли погладила ножку и начала шептать заклинание, что обычно шепчет Беатрис, когда лечит. Но ничего не происходило.
- Ну же, давай, - шептала она, - не сдавайся. О боги, ну как же тебе помочь?
Она снова положила на ножку, на этот раз две руки, закрыла глаза и, вдруг, вспомнила сон. Тогда внутри бурлили потоки энергии, и Милли, глубоко вздохнув, прислушалась к себе и с удивлением ощутила внутри себя что-то горячее. Она представила, что эта жара ползёт по рукам к ладоням, и ощутила, как нагрелись руки, потом ладони, и внезапно яркий свет вырвался из её ладошек. Свет лился и лился, а когда потух, у девушки закружилась голова, и она потеряла сознание. Когда пришла в себя, то увидела, что абсолютно здоровый оленёнок пасётся невдалеке.
Девушка с удивлением рассматривала свои руки. Обычные руки, ничего не изменилось, но у неё появилась дар. Милли раскинула руки и закружилась, смеясь. Она не пустышка, у неё есть своя частица богов - их магия! Слава им, что услышали её просьбы. Она может лечить! Вот удивятся Беатрис, Магда и сёстры. Она так и не начала называть Магду мамой, да та никогда и не настаивала. Милли лишь иногда называла Беатрис Ма и той страшно нравилось.
Она решила пока никому не говорить, научиться самой, а потом поразить их своим умением. Поэтому набрав книг по магии, штудировала их втихаря, чтобы никто не видел. Она определила, что владеет магией жизни и может при определённых знаниях лечить всё живое. Сидя ночами при свече, тихонько мечтала, что пойдёт в магическую школу, а потом будет лечить всех нуждающихся.
А пока летала над лесом и помогала всем, кого видела. Она уже научилась контролировать свою силу и не втыкаться носом, как это с ней происходило первое время.
Канул ещё год. На пороге стояло лето. Природа звенела и гудела на все лады, начиная от мелких насекомых и ручейков, бьющих прямо из-под земли, заканчивая крупными трубящими сохатыми, огромными медведями и дикими гривастыми волками, что старались никому не попадаться на глаза. Всё вокруг пело о зарождающей жизни, любви и нежности. Даже молодая листва на деревьях перешёптывалась в лесу между собой. Приближался праздник Прославления земли, и Милли готовила сёстрам и Магде сюрприз.
С утра она носилась над лесом в поисках кого-нибудь, кто нуждается в лечении. Но погода была ясная, и никто не желал страдать в такой день. Она уже отчаялась кого-либо найти, но вдруг её острый взгляд зацепился за лежащего навзничь мужчину. Она подлетела, и паря над ним, стала разглядывать, а вдруг он просто отдыхает? Но он лежал, не шевелясь, сжимая в руке меч, и не подавал никаких признаков жизни, по его щеке текла кровь, по-видимому, с раны на голове. На тёмной кожаной куртке расплывались пятна, и Миланда решилась подойти, но вспомнив, что будет раздета, сделав круг, понеслась за одеждой.
Последнее время девушка приноровилась гулять в простеньком платьице, которое ей подарила Бианка. Дело в том, что это платье не мялось, не при каких воздействиях. Милли скатывала его и фартук, всё же платье было жалко, и укладывала в холщовую сумку, и когда надо было, хватала сумку лапами и взлетела. Вот и сейчас, схватив сумку, понеслась назад. Подлетая, снизилась, бросила сумку на землю и, приземлившись рядом с кустарником, побежала одеваться. Через пару минут девушка приблизилась к лежащему мужчине, и только тут разглядела, насколько серьёзные раны на его теле. По всей спине они зияли рваными краями, на предплечье была содрана вся кожа с мясом и запёкшаяся кровь покрывала теперь большую площадь руки. На правой ноге чем-то острым было рассечено всё бедро. Милли испуганно смотрела, вздрагивая от ужаса, всё же она раньше никогда не видела такие увечья. Раны местами пытались затянуться, видно с регенерацией ран у этого человека проблем не было, но слишком быстро кровь покидала это тело.
«Смогу ли я помочь? – пронеслось в её голове. – Я никогда не пробовала лечить такое, но судя по виду его ранений, ему надо сейчас только слегка помочь, а дальше он справится и сам».
Присев рядом с раненым, она осторожно, с некоторой опаской, положила руки на его спину, закрыла глаза и потянулась к своему резерву. Сила точно ждала, когда про неё вспомнят, потекла по венам горячим жгучим потоком, загорелась огнем в груди, и рванула наружу через руки, вливаясь в обездвиженное тело. Милли выплеснула почти всё, остановившись лишь тогда, когда чёрные мушки начали прыгать перед глазами. Она откинулась на спину, облокотившись о близстоящее дерево, и стала ждать. Шли минуты, раны стали затягиваться активнее, кровотечение прекратилось. Через несколько часов, которые Милли просидела, практически не шевелясь, отдыхая и восстанавливая свои силы, раны местами стянулись, зарубцевались, местами покрылись запёкшейся коркой, но уже не пугали своим видом. Однако мужчина не шевелился и не приходил в сознание. Милли решила повернуть его и посмотреть, что с ним. Может спереди раны, которые не поддались её лечению? Мужчина был крупный, не толстый, мускулистые руки и ноги, широкие плечи. Он, судя по рукам, и лицу, залитому местами кровью, был не стар, коротко стриженные, как у наёмников чёрные волосы, ещё не коснулась седина. Милли рассматривала его теперь с заинтересованностью женщины, а не лекаря. «А вдруг он красив? – промелькнула шальная мысль в голове. – Дура! – тут же одёрнула она сама себя. – Ну, какая же ты дура! Он умирает, может быть, а у тебя в голове дурацкие мысли». Отведя глаза, она задержала взгляд, разглядывая меч. Сталь, почти чёрная, сияла, словно оружие только что начистили, будто и не бились недавно мечом. По лезвию ползли древние руны, Милли видела что-то подобное в старинной книге ведьм, которую берегли, как зеницу ока.
Потом снова перевела взгляд на раненого и решила попробовать его перевернуть. Он был тяжёлый, и Милли, кряхтя, осторожно, не спеша, поворачивала тело. Наконец он перекатился, и в тот же миг стальные пальцы впились в её запястье, а меч легко взлетев, словно ничего ни весил, оказался у её горла. На девушку смотрели тёмно-синие глаза, в которых бушевала тьма, из-за чего глаза казались почти чёрными.
- Ты кто? – прохрипел он.
У Милли от ужаса пересохло в горле и вместо ответа вырвалось невнятное шипение. До мужчины, наконец, дошло, кого он держит, и он убрал меч от горла, но не отпустил руку, продолжая рассматривать девушку. От острого взгляда Милли сначала побледнела, а потом её щёки запылали. Незнакомец оказался именно таким, каким она его себе и вообразила. Чёрные, низкие чётко очерченные брови, прямой нос, лёгкая щетина, и обветренные, но всё равно, какие-то чувственные губы, которые слегка кривились в усмешке. Девушка таращилась то ему в глаза, то на его губы. По её телу пробежала дрожь, почему-то стало горячо внизу живота. Грудь налилась, внутри полыхнуло жаром, а по мужской руке, той, что держала девушку, вдруг заклубились чёрные змейки тьмы. Милли с удивлением смотрела, как змейки доползли до её руки, а потом с радостью накинулись на неё. Она дёрнула руку, и мужчина её отпустил, но змейки остались на её руке, пробежали до плеча и всосались в кожу. Девушка подняла на раненого удивлённые глаза и встретила такой же недоумевающий взгляд.
-Так может, скажешь, кто ты? – спросил он на этот раз более спокойно. – Похитительница, - добавил он и попробовал улыбнуться.
- Милли, - прошептала девушка, продолжая пялиться на привлекательного мужчину.
- Рей, - представился раненый и со стоном откинулся на спину.
- Ой, - засуетилась девушка, - вам, конечно, ещё очень плохо, но самое страшное уже позади. Скоро станет полегче.
Она сорвалась с места и стала быстро рвать траву, потом сплела её и, скрутив, положила раненому под голову в виде небольшой подушки.
- Твоя работа? Я думал, что отправился на встречу к предкам, – прохрипел мужчина, попробовал прокашляться, но поморщился и загнал кашель вовнутрь. – Спасибо.
- Я рада, что мне удалось помочь. Я лишь недавно узнала, что могу лечить, правда пока мало, что умею, - она потёрла ладошки, не зная, чем бы ей занять их. Он смотрел на девушку, а она смущалась и краснела, не представляя, что же ей сказать и куда себя деть.
День стремился к своему завершению. Солнце уже коснулось верхушек деревьев и до Милли, наконец, дошло, что Беатрис уже ждёт её и переживает.
- Мне пора, - с сожалением произнесла она, - меня ждут дома. Я хотела бы ещё побыть с вами, но, увы, не могу.
- Я найду тебя, разноволоска.
- Ужас, - девушка схватилась за голову, пытаясь скрутить волосы в узел, - простите, я совсем про них забыла.
- Они очень красивые у тебя, я рад, что увидел их, - Рей улыбнулся ей, и Милли, не удержавшись, тоже улыбнулась в ответ.
- Рей, а можно поинтересоваться, что за чёрные змейки бегали у вас по рукам и перелезли на меня?
- Это моя магия и удивительно, что она приняла тебя, как будто в тебе тоже живёт тьма. Это странно. – Рей устал говорить и прикрыл глаза.
- Да нет, вряд ли, - Милли сосредоточенно потёрла переносицу, - откуда? Хотя я не знаю. Для меня последнее время много, что меняется. Так, что, наверно, всё возможно. Но уже поздно и меня, к сожалению, уже ждут дома. Я, наверно пойду, Рей, мне, правда, пора.
- Прощай, Милли, - прошептал маг. – Нет, до встречи.
Девушка посмотрела ещё раз на раненого, её сердце рвалось остаться, но она понимала, не надо, чтобы Беатрис знала, чем она занимается, и ещё раз взглянув на того, кто украл её сердце, она понеслась в лес, чтобы вскоре взлететь и, сделав круг над местом, где лежал мужчина, понестись домой.
Глава 2
Рей.
Он проводил взглядом удивительное создание, что послало ему само проведение, когда он уже практически распрощался с жизнью, после встречи с сошедшим с ума лепроидом. Мужчина ещё был очень слаб и, закрыв глаза, провалился в свои воспоминания.
Ему тогда было семнадцать лет. Он верил, что мир прекрасен, и солнце восходит только для него. Но страшная трагедия перевернула всю его жизнь, в одно мгновение он с сестрой Дианой лишился родителей. В тот день они возвращались с обозом с рынка, где выгодно продали весь собранный урожай пшеницы. Отец был владельцем крупного земельного надела, пожалованного ему канцлером за службу. Ранее был магом в личной гвардии правителя, но вспоминать об этом не любил. Он долгое время болел, его дар сильно ослаб, и он чуть не умер, но здоровый организм победил бол