— Ромми, смотри на меня. Смотри на меня. — Испуганный, сломленный Гэндолф поднял на него заплаканные карие глаза. И Ларри ощутил какое-то радостное возбуждение — противиться Шланг не мог. Находился теперь полностью в его руках. — Этих людей убил ты. Я знаю, что ты. Теперь скажи, ошибаюсь ли я. Я говорю, что ты убил этих людей и позабавился с этой женщиной.
— Я никогда не делал ничего такого с женщинами.
— А если не ты, то кто? Был с тобой кто-нибудь?
— Н-н-нет, — ответил Ромми. Потом как будто опомнился. — Черт возьми, начальник, я совсем не помню ничего этого. Откуда мне знать, был ли кто со мной? Я только говорю, что не сделал бы такого ни с одной женщиной, даже если б очень сильно ненавидел ее.
Ларри почесал за ухом, притворяясь равнодушным. Но он услышал нечто новое.
— Ты ненавидел Луизу?
— Нет, командир. «Не надо никого ненавидеть». Разве не так сказал Христос?
— Ну, — спросил Ларри с тем же равнодушным видом, — а что ты против нее имел?
Шланг беспомощно поводил руками.
— Она просто из этих стервозных сук. Понимаешь? Которые обещают тебе одно, делают другое. Сам знаешь эти дела.
— Конечно, — сказал Ларри. — Только сейчас из головы вылетело. Как ты познакомился с ней?
Гэндолф как будто бы впервые напряг память.
— Луиза одна из тех цыпочек, с какими я знался в аэропорту.
Аэропорт, подумал Ларри. Какой же ты детектив, черт возьми? Надавать бы тебе по башке. Значит, Шланг знал Луизу по аэропорту. Теперь все становилось на свои места.
— Ты с ней когда-нибудь трахался?
— Нет. — Ромми застенчиво рассмеялся, смущенный и вместе с тем польщенный этой мыслью. — Ничего такого не было. С женщинами я почти не путаюсь.
— Тогда почему говоришь, что Луиза была стервозной сукой? Она заигрывала с тобой? Водила тебя за нос?
— Начальник, у тебя какие-то странные понятия в этом смысле.
— Да? Не думаю. Я скажу тебе, Шланг, что странно. Ты говорил, что не знал никого из этих людей. А на самом деле знал. И Гаса, и Луизу.
— Нет, командир. Я не говорил такого. Я только говорю, что не убивал их.
— Точно так же, как и не знал их.
Лжешь в одном, лжешь во всем: такова логика полицейских. Шланг, судя по его внезапному оцепенению, это понимал.
— Ромми, послушай. Я ведь хочу помочь тебе. Хочу понять, как могло такое произойти. То есть ты проходишь мимо гасовского окна, видишь внутри женщину, которая тебя обманывала. Входишь. Она тебя слегка возбуждает. А Гас гонит тебя. Я могу представить, как все вышло из-под контроля. То есть убийцей мне ты не кажешься. Ты ведь не убийца, правда?
Вот так и выводишь их на чистую воду, говоря, что понимаешь, кивая, когда они говорят: «Какой был у меня выбор?»
— Даже не думал, что могу быть убийцей, — ответил Гэндолф.
— Ну, и как же это произошло?
Шланг молчал.
— Ромми, какой наркотик ты принимаешь? Героин? Колешься героином?
— Начальник, я почти не балуюсь наркотиками. Иногда нюхаю краску, вот и все. Только когда последний раз был в Мантеко, тамошний доктор сказал, что мне это вредно, у меня и так мало клеток в мозгу.
— Но иногда принимал, правда?
Шланг согласился.
— Так, может, четвертого июля ты был под наркотиком. Люди в таких случаях многого не помнят. И от наркотика становятся вспыльчивыми. Многие хорошие люди наделали много преступлений под фенциклидином.
— Да, — сказал Ромми. Эти слова ему понравились.
— Ну давай. Шланг. Рассказывай все.
Гэндолф осмелился взглянуть ему в глаза и тут же отвернулся.
— Только не приплетай больше сюда женщин.
— Ладно, — ответил Ларри.
— А можешь закрыть это чертово окно?
— Давай подождем немного.
Через пятнадцать минут Старчек закрыл окно. К тому времени Уилма принесла армейское одеяло. Шланг запахнулся в него. Уилма села в углу и принялась быстро писать, когда Гэндолф подтвердил главное: проходя мимо ресторана, он увидел в окно Луизу. И подумав, вспомнил, что принял фенциклидин.
— Так, значит, ты вошел в ресторан в час ночи. Что произошло потом? — спросил Ларри.
— Начальник, да я не помню почти ничего. Потому что был под наркотиком и все такое.
— Кончай, кончай, Шланг. Что произошло?
— Добрый Гас, как всегда, стал меня выгонять.
— И ты ушел?
— Если я застрелил их всех, как мог уйти?
— А откуда взялся пистолет?
Гэндолф, искренне озадаченный этим вопросом, покачал головой:
— Начальник, пистолета я никогда не носил. Всегда думал, что скорее мог бы выстрелить из него в себя, чем в кого-то.
В этом, видимо, он был прав.
— Ну а в ту ночь пистолет у тебя был, верно?
Гэндолф уставился на эмалированную ножку стола.
— Пистолет вроде был у Гаса.
Ларри бросил взгляд на Уилму. Этого не говорил никто. Но смысл держать под рукой оружие был. Просто дожидаться полиции в том районе не стоило.
— Да, — сказал Ромми. — У Гаса был пистолет. Однажды он навел его на меня, когда выгонял из ресторана. Зима, начальник, снег валит, я весь дрожу, а он меня гонит.
— Значит, ты знал, где находился пистолет?
— Под кассой. Под стеклянной штукой с сигаретами и шоколадными плитками.
— И взял его оттуда?
Шланг огляделся по сторонам.
— Начальник, можешь включить здесь тепло?
Ларри стоял возле радиатора.
— Ты оттуда взял пистолет?
Шланг кивнул. Ларри открыл вентиль и жестом разрешил Гэндолфу придвинуться поближе. Типичная неслаженность опергруппы, подумал он. Никто не спросил у членов семьи, был ли у Гаса пистолет. Каждый детектив думал, что это сделал кто-то другой.
Ларри оставил Уилму со Шлангом и пошел позвонить сыну Гаса, Джону. Джон как-то неуверенно подтвердил, что его отец хранил пистолет за стойкой. Он помнил, что об этом говорила Афина. Джон попросил Ларри подождать и через несколько минут нашел квитанцию. Четыре года назад Гас купил «смит-вессон» тридцать восьмого калибра, пятизарядный револьвер — орудие убийства, как установила баллистическая экспертиза. Гильз эксперты, несмотря на все старания, не нашли. Поскольку это револьвер, гильзы остались в барабане.
Они всегда знают, подумал Ларри. Убийца всегда знает что-то очевидное, ускользнувшее от внимания всех остальных. Он велел Уилме позвонить Гриру и потом сам позвонил Мюриэл.
1122 мая 2001 годяДобрый
От мысли, что проведет несколько часов вдвоем с Джиллиан Салливан, Артур проснулся в четыре часа утра. По пути он то беспомощно молчал, то болтал без умолку. Теперь, когда она показалась в затянутом проволочной сеткой окне между зарешеченными дверями, сердце его учащенно забилось. Но личные вожделения тут были ни при чем. Ему не терпелось узнать, что даст для его клиента разговор Джиллиан с Эрдаи. И он маячил у двери еще до того, как ее открыли.
— Эрно будет говорить с тобой, — сказала Джиллиан.
— Отлично!
Артур бросился за портфелем. Когда вернулся, Джиллиан улыбалась его рвению.
— Не спеши, Артур. Придется около часа подождать.
И объяснила ему положение дел у Эрно.
Слегка раздосадованный Артур пошел к дежурному кое-что уладить. Звоня в тюремную администрацию относительно визита, он ожидал проблем из-за того, что Джиллиан была осужденной преступницей, эту категорию лиц не всегда охотно пускают на свидание в тюрьму. Однако все вопросы сосредоточились на самом Артуре, потому что Эрдаи не припомнил его фамилии. Эрно скрывал от тюремных властей, какое у него дело к бывшей судье, — кажется, они считали, что речь идет о его имуществе, — и в конце концов Артуру разрешили сопровождать Джиллиан, исходя из предположения, что он ее адвокат. В результате дежурный лейтенант сказал Артуру, что для встречи с Эрдаи ему придется отправиться туда вместе с Джиллиан. Когда Артур объяснил это ей, она нахмурилась. Очевидно, Джиллиан рассчитывала, что ей больше не понадобится возвращаться в тюремный корпус.
— Могу я хотя бы угостить тебя обедом? — спросил Артур. Сам он проголодался. Джиллиан без особого восторга согласилась и, едва они вышли из караульного помещения, закурила сигарету.
— Эрдаи сказал тебе, чем располагает? — спросил Артур.
— Говорит, что твой клиент невиновен.
— Невиновен? — Артур от неожиданности остановился. Почувствовал, что у него отвисла челюсть. — Он это объяснил?
Джиллиан, выпуская табачный дым, покачала головой.
— Кроме того, он считает, что твой клиент достаточно отсидел. Думаю, Эрно тебе скажет, что этих людей убил кто-то другой. Но мне он не сказал кто. Или откуда ему это известно.
— Ты поверила ему?
— Артур, Эрдаи задал мне этот же вопрос, я ответила — нет. Однако впечатление он производит хорошее. Умен определенно. В общем, суди сам. Мои мнения, вероятно, предвзяты.
Артур, по своему обыкновению, продолжал задавать вопросы, но в конце концов замолчал. Невиновен. Он сам не знал толком, что рассчитывал услышать от Эрдаи. Перечтя его письмо к Джиллиан раз десять, Артур склонялся к мысли, что Эрно, работавший в аэропорту Дюсабль, неподалеку от ресторана Леонидиса, был свидетелем преступления или разговаривал с кем-то, кто присутствовал при нем. Однако Артур снова отказался слушать, когда Памела пыталась уверить его, что Ромми совершенно чист. Невиновен. Сердце его заколотилось, и он, чтобы успокоиться, подумал о том, где находится. Это Редьярд. Люди сюда попадали потому, что не умели вести себя — были убийцами, мошенниками, бандитами. Однако рассудок говорил Артуру, что к вечеру он скорее всего будет разделять мнение Джиллиан о правдивости Эрдаи.
Ресторанов в городке оказалось мало. Посетители тюрьмы, в подавляющем большинстве бедные люди, предпочитали привозить еду с собой. Тот, на котором они остановили выбор, был темным и очень большим, столики — с пластиковым покрытием под дерево. Артур заподозрил, что раньше там находился кегельбан.
Джиллиан заказала салат. Артур — самое дешевое блюдо, мясной рулет.