Полученные аэрофотоснимки содержат разведывательную информацию относительно промышленных и военных объектов СССР.
Экспертизе были подвергнуты обнаруженные в районе падения самолета магнитофон с магнитофонной лентой и оптический прибор, являющиеся в свою очередь важными вещественными доказательствами шпионских целей полета самолета «У‑2».
Осмотр магнитофона показал, что в нем имелось специальное взрывное устройство, предназначенное для его уничтожения.
При осмотре, произведенном экспертами, установлено, что часть магнитофонной ленты в хорошем, полностью сохранившемся состоянии. После дешифрирования записей выяснено, что записанные сигналы принадлежат наземным радиолокационным станциям системы радиолокационного обеспечения противовоздушной- обороны Советского Союза.
Магнитофон является частью аппаратуры радиотехнической разведки, имевшейся на самолете «У‑2».
Экспертизой установлено, что самолет «У‑2» был вооружен специальной аппаратурой радиопротиводействия, предназначенной для создания помех радиолокационным станциям перехвата и прицеливания самолетов-истребителей.
Не вызывает сомнений, что такого рода аппаратура устанавливается на вражеском самолете, вторгающемся в пределы другой страны с агрессивными целями.
Экспертизе был подвергнут обнаруженный радиоприемопередатчик, который является американской серийной командной станцией, предназначенной для ближней радиосвязи с наземными пунктами и между самолетами.
Отсутствие дальней радиосвязи на самолете «У‑2» еще одно свидетельство того, что организаторы агрессивного вторжения приняли меры к тому, чтобы скрыть пиратский полет самолета «У‑2» и предотвратить возможность обнаружения его над территорией СССР.
Товарищи судьи! Я уже упоминал, что самолет «У‑2» был оборудован специальным взрывным устройством, обеспечивающим уничтожение самолета в случае вынужденной его посадки на территории СССР.
При исследовании установлено, что дистанционное управление блока подрыва оборудовано в кабине летчика. На электрощитке в числе других надписей имеется надпись «взрыв». Таким образом, летчик был полностью осведомлен о наличии на самолете специального взрывного устройства и способах его использования.
Обнаруженный в обломках самолета «У‑2» блок подрыва — важное вещественное доказательство агрессивных шпионских целей полета.
Я также упоминал уже в своей речи о булавке с ядом, изъятой у подсудимого Пауэрса.
Если бы задания, полученные Пауэрсом, не были преступными, хозяева Пауэрса не снабдили бы его смертоносной булавкой.
Осмотром и судебно-токсикологическим исследованием булавки, изъятой у подсудимого Пауэрса, установлено, что на игле содержится вещество, которое, судя по характеру действия на животных, токсическим дозам и физическим свойствам, может быть отнесено к группе кураре — наиболее сильно и быстро действующего из всех известных ядов.
Учитывая очень высокую токсичность, экспертиза пришла к заключению, что при уколе человека этой иглой смерть наступит мгновенно.
Осмотром изъятого у Пауэрса бесшумного пистолета установлено, что это полуавтоматический десятизарядный пистолет новейшего типа, предназначенный для стрельбы по живым целям. Одновременно с пистолетом обнаружено 205 патронов к нему.
Товарищи судьи! Анализируя все эти данные, я прихожу к выводу, что настоящее дело представляет собой такую совокупность вещественных доказательств — этих немых свидетелей, — которые со всей непреложностью и объективностью полностью устанавливают преступления, совершенные подсудимым Пауэрсом, до конца разоблачают вдохновителей и организаторов этих преступлений и дают в руки правосудия доказательственный материал большой обличительной силы.
Товарищи судьи!
Оценивая тяжесть преступлений, совершенных Пауэрсом, мы ни на минуту не можем отвлечься от мысли, что он непосредственно выполнял такие особо опасные преступные задания, которые ставили под прямую угрозу всеобщий мир и могли повлечь для человечества страшную катастрофу.
Агрессивный, преднамеренный характер полета самолета, пилотируемого Пауэрсом, был вполне очевиден с того момента, когда он пересек границу Советского Союза и стал углубляться внутрь советской территории, пролетая на огромной высоте над важными оборонными и промышленными объектами. И разумеется, никто не смог бы определить с земли, несет или не несет этот вражеский самолет, бесцеремонно и нагло вторгшийся в советское воздушное пространство; смертоносный груз.
Таким образом, совершенно очевидно, что в условиях, — когда некоторые государства располагают ядерным оружием и средствами почти молниеносной доставки его к цели, агрессивный акт, предпринятый Соединенными Штатами Америки 1 мая 1960 года против Советского Союза, относится к преступлениям, которые ставят под угрозу безопасность всего человечества и могут привести к тягчайшим последствиям для всего мира.
Настоящее дело вскрывает преступное попрание американскими правящими кругами общепризнанных норм международного права.
В этой связи мне представляется необходимым рассмотреть в обвинительной речи некоторые вопросы международного права, имеющие непосредственное отношение к преступлениям подсудимого Пауэрса и его хозяев.
Бесспорным принципом международного права, никогда и никем не оспаривавшимся, является принцип полного и исключительного суверенитета государства над его территорией, включая и все находящееся над ней воздушное пространство. Это положение закреплено как в ряде международных конвенций, так и во внутреннем законодательстве почти всех государств, включая Соединенные Штаты Америки и Советский Союз.
Советское правительство неоднократно заявляло протесты по поводу противозаконного нарушения воздушного пространства Советского Союза американскими самолетами и предостерегало правительство США об его ответственности за тягчайшие последствия, которые могут повлечь подобные нарушения.
Однако правительство США не реагировало на эти протесты и, верное себе, продолжало свою политику «холодной войны», грубого нарушения суверенитета других государств.
Известно, что Советское правительство в ноте от 10 июля 1956 года правительству США заявило протест по поводу нарушения американскими военными самолетами воздушного пространства СССР. Постоянный представитель Советского Союза в ООН письмом от 12 июля того же года поставил в известность об этих фактах Совет Безопасности.
В своей ответной ноте от 19 июля 1956 года правительство США лицемерно отрицало факты нарушения воздушного пространства СССР американскими военными самолетами, утверждая, что заявление правительства Советского Союза является ошибочным.
Такую двуличную позицию руководящие деятели США занимали во всех подобных случаях, пока 1 мая 1960 года не были пойманы с поличным и вынуждены признать факты преступного вторжения в воздушное пространство СССР, которые они раньше нагло отрицали.
Н. С. Хрущев, оценивая преступное агрессивное вторжение американского самолета «У‑2» в пределы СССР, с полным основанием заявил:
«Неслыханны и беспрецедентны действия, направленные против суверенитета Советского государства, а принцип суверенитета является священным и незыблемым принципом в международных отношениях».
Этот принцип был выражен еще в Конвенции о регулировании воздушных передвижений, подписанной в Париже 13 октября 1919 года.
Статья 1-я этой Конвенции гласит: «Каждая держава имеет полный и исключительный суверенитет в отношении воздушного пространства над ее территорией».
Подтверждение этого же принципа содержится в Международной (панамериканской) конвенции о торговом воздушном сообщении, подписанной в Гаване 20 февраля 1928 года, в Конвенции о международной гражданской авиации, подписанной в Чикаго 7 декабря 1944 года, а также в ряде двусторонних соглашении между государствами.
Указанная формула полностью воспринята внутренним законодательством почти всех государств
В частности, параграф 176 акта конгресса США о торговом воздухоплавании 1926 года устанавливает: «…Соединенные Штаты Америки обладают и осуществляют полный и исключительный суверенитет в воздушном пространстве над США». Это же положение установлено американским законом о гражданской авиации 1938 года.
Воздушный Кодекс СССР 1935 года в статье 1-й устанавливает, что «Союзу ССР принадлежит полный и исключительный суверенитет над воздушным пространством Союза ССР».
Небезызвестно, однако, что в Соединенных Штатах Америки не впервые бесцеремонно обращаются с международным правом. Американские теоретики установили даже особое понятие «американского международного права». Один из американских авторитетов в области международного права — Ч. Ч. Хайд так и озаглавил свой капитальный труд — «Международное право, его понимание и применение Соединенными Штатами Америки» (Издательство иностранной литературы. Москва. 1951).
Однако принцип полного и исключительного суверенитета государства над воздушным пространством, лежащим над его территорией, настолько бесспорен, что безоговорочно признавался даже и «американским международным правом». Вот что писал упомянутый Хайд, подводя итоги рассмотрения всех относящихся к этому вопросу конвенций и законов:
«Мы располагаем многочисленными доказательствами, что государства настолько единодушны в утверждении права своего контроля над воздушным пространством, находящимся над их территориями, что этого достаточно, чтобы сделать вывод, что оно может рассматриваться как признанный принцип международного права» (том 2, стр. 366, параграф 191 В).
Американский сенатор Фулбрайт заявляет по этому поводу:
«Глава государства воплощает в своем лице суверенитет и достоинство своей страны. Совершенно недопустимо, чтобы один глава государства покушался на суверенитет другого, и еще менее допустимо, чтобы он утверждал свое право поступать таким образом».
Невозможно представить себе иное решение этого вопроса. Каждому разумно мыслящему человеку, а не только специалистам в области международного права, ясно, что принцип национального суверенитета и верховенства государства над воздушным пространством, простирающимся над его территорией, как и вообще принцип национального суверенитета, является основой нормальных взаимоотношений между государствами в мирное время. Это не вызывает никаких сомнений. Небезынтересно также, как в науке международного права разрешается вопрос о поведении виновных государств в случаях, аналогичных агрессивному вторжению самолета «У‑2».