Зато «доверенные», не страдающие такими нравственными аномалиями, как сомнение в правоте своего начальства и сочувствие к жертвам необоснованного обвинения, в течение всего какой-то пары дней смогли не только найти подозреваемого, но и «убедили» его дать признательные показания. Разумеется, они не стали хватать первого встречного-поперечного – чай, не злыдни беспредельные, совершенно не дружащие с головой! – а провели основательную работу, обшарив все без исключения меднореченские СТО, занимающиеся кузовными работами, вплоть до самых кустарных. И удача им наконец-то улыбнулась.
Заглянув на одну из «левых» СТО, разместившуюся в обычном гараже, они обнаружили там – о, чудо! – темно-синюю «Ниву» с весьма характерной деформацией капота. А уж когда они узнали от владельца этой СТО, кто хозяин помятой машины, то едва не пустились в пляс – до того удачной оказалась кандидатура аварийщика.
Как оказалось, «Нива» принадлежала некоему Григорию Рыхлову, который однажды уже отвечал по суду за ДТП в пьяном виде. Более того, проживавший в данный момент в Меднореченске Рыхлов родом был из Липинца. Это стало последней точкой в принятии решения о том, кого назначить главным виновником громкого ДТП. Прибыв домой к Рыхлову, который – опять удача! – в этот момент был в весьма сильном подпитии, опера, уже не церемонясь, взяли его под белы рученьки и определили в «обезьянник».
Уже поздним вечером, когда тот стал приходить в себя, опера тут же взяли его в интенсивную проработку. Начавший было поначалу брыкаться и угрожать операм суицидом, Рыхлов под конец раскис и согласился со всеми предъявленными ему обвинениями. Тем более что из-за своей нескончаемой пьянки он точно не мог припомнить, когда и где был, что там вытворял и вытворял ли вообще хоть что-то. А посему, признав себя виновным в гибели троих человек и нанесении увечья еще четверым, он под диктовку оперов накатал «чистуху» и до суда отправился домой с подпиской о невыезде сушить сухари – ну и чтобы еще вдобавок хорошо «оттянуться» перед неизбежной отсидкой…
Майор Данилин в своем УВД считался везунчиком и баловнем судьбы. Во-первых, природа, не скупясь, наградила его великолепными внешними данными. Статный, физически сильный, с аристократичным, одухотворенным лицом героя какого-нибудь романтического вестерна, он был предметом зависти многих своих коллег. Умный и в меру ироничный, он в два счета «колол» на чистосердечное признание самых отпетых аферисток. Те, чисто по-бабски, буквально таяли, общаясь с интеллигентным, проницательным опером, являвшим собой само обаяние. И даже отправившись на нары, писали ему оттуда письма без надежды получить ответ…
Он и женился-то на бывшей подозреваемой, которая, в конечном итоге, оказалась совершенно невиновной. И, надо сказать, не без его усилий…
Жанна росла, что называется, в «неполной семье» – с одной мамой, поскольку папа еще до ее рождения укатил в неизвестном направлении, не позаботившись сообщить свой новый адрес. Потом появился новый «папа», которого мама очень скоро выставила за порог по причине хронического пьянства. Потом был еще один – патологически ленивый тип. Третьего уже подросшая Жанна «папой» назвать не захотела и звала дядей Леней. Когда ей стукнуло четырнадцать, она вдруг стала замечать, что дядя Леня начал питать к ней не совсем родительские чувства.
Не посмев жаловаться маме, с этого момента Жанна жила в режиме перманентного стресса. В те часы и дни, когда матери дома не было, она или засиживалась у подруг, или спешила к бабушке на другой конец города. Дядя Леня очень возмущался недоверием, каковое по отношению к нему проявляла падчерица. Но девушка, у которой достаточно рано сформировался самостоятельный, независимый характер, подобные демарши игнорировала.
Более того, вместе с подругой она начала посещать секцию самообороны для девушек и женщин, которую на общественных началах в одном из спортзалов вел отставной опер. И, надо сказать, уроки, полученные на этих занятиях, однажды ей очень пригодились.
Жанне было уже восемнадцать, когда «папочка», улучив момент, в отсутствие матери напал на нее сзади. Сдавив горло девушки своими жесткими, сильными пальцами, отчего она даже потеряла сознание, он поволок свою жертву в спальню, надеясь наконец-то «обломать» неуступчивую падчерицу. Но… На мгновение придя в себя, Жанна нанесла подонку сокрушительный удар локтем в солнечное сплетение. Падая, тот припечатался виском к углу деревянной спинки кровати. Прибывшая «Скорая» констатировала смерть отчима.
Когда старший лейтенант Данилин увидел перед собой юную подозреваемую, то сразу же понял, что если это большеглазое создание отправится в тюрьму, ему надо будет достать свой пистолет и застрелиться. И он немедленно оформил отказную в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием состава преступления.
Через два месяца они поженились. Через год у них появился сын. Его назвали Максимом. Потом появилась и дочка, Иришка. Когда они с Жанной и детьми прогуливались по улице, до них не раз доносилось: «Боже, какая красивая пара! Какие у них чудесные дети!» В такие моменты Жанна сердито шептала:
– И чего нахваливают? Господи!.. Уж какие есть, такие есть. Как бы не сглазили…
Данилин над ее опасениями посмеивался, считая их пустыми женскими страхами. Он по-прежнему числился среди лучших специалистов сыска и за эти несколько лет дорос до майора, успешно вылавливая и домушников, и мокрушников, и карманников.
И вот теперь ему поручили расследование загадочной гибели двоих студентов, сыновей весьма известных в городе персон. Прибыв на место происшествия, где уже работала опергруппа районного ОВД, в зоне ответственности которого находился этот участок дороги, Юрий Данилин пообщался с пожилой супружеской четой и несколькими молодыми людьми – приятелями погибших – и был крайне озадачен поведением последних и их манерой держаться. Но приличный стаж работы в органах приучил его ничему не удивляться и не делать скороспелых выводов.
Моделируя ситуацию на листе бумаги, он со слов хозяина «Жигулей» составил схему расположения машин на трассе перед тем, как все произошло. Увиденное его несколько удивило – а с чего это вдруг иномарки, выстроившись цепочкой, шли параллельным курсом с «Жигулями»? Причем не обгоняя и не отставая, примерно с полминуты до того самого момента, когда внезапно прогремел взрыв?
В его памяти невольно всплыли несколько случаев загадочных ДТП, когда опытные водители, совершенно трезвые люди, внезапно улетали в кювет. Причем не на самых опасных участках трассы. Те, кому удалось выжить во время этих катастроф, уверяли, что их нагло, беспардонно «подрезали» какие-то иномарки. И, как не раз отмечалось пострадавшими, самое гнусное тут было то, что, спровоцировав аварийную ситуацию, негодяи тут же исчезали с места происшествия, совершенно не подумав о необходимости помочь людям, по их же вине попавшим в беду.
Первый, с кем из приятелей погибших пообщался Данилин, был двадцатидвухлетний Рогалин Георгий Валерьевич. Парень говорил неохотно, как будто делал оперативнику одолжение. Однако он вынужден был сообщить, что в сгоревшей «бэхе» ехали его друзья – Роман Фоломьев и Геннадий Забунто. Услышав знакомые фамилии, Юрий уточнил, уж не родственники ли они известных всему Меднореченску Альберта Фоломьева и Аристарха Забунто, на что услышал высокомерное:
– Именно. Это их сыновья…
– Поня-а-а-тно… – окинув свидетеля ироничным, изучающим взглядом, опер кивнул головой. – Тогда вы, надо понимать, сын зама спикера Рогалина?
– Да, это мой отец. А что? По этому поводу есть какие-то вопросы?
Но майор никак не отреагировал на его вызывающий тон. Более того, громкие фамилии, похоже, не произвели на него должного впечатления. Что бы это могло значить? Что вообще вообразил о себе этот мент?! К глубочайшему внутреннему недовольству Рогалина, опер ничуть не переменился в лице, услышав подобное «откровение», как если бы речь шла о каком-нибудь дворнике. Гога чувствовал и понимал безусловное превосходство над собой этого аристократичного, интеллигентного мента, который наверняка в душе был совершенно глух к громким титулам родителей членов их компании. Его ироничный, умный взгляд вызывал неприязненную ненависть, поскольку было ясно, что этого мента на «понт» не возьмешь. Он явно был человеком грамотным и эрудированным. Разговаривая с Гогой, он за словом в карман не лез. А когда тот – словом ли, интонацией ли – пытался поддеть и уязвить его, майор, не роняя себя до вульгарного хамства по принципу «сам дурак!», очень тонко и достойно ставил его на место, тем самым окончательно выбивая почву из-под ног.
Но самое неприятное в этом разговоре было то, что Данилин словно каким-то шестым чувством определил истинные намерения компании мажоров в отношении четы, ехавшей в «Жигулях». Задавая свои психологически очень грамотно построенные вопросы-капканы, он вынуждал Гогу хотя бы косвенно подтверждать факт подготовки мажорами аварийной ситуации, в ходе которой могли погибнуть люди. Поняв, что еще немного, и тот начнет его откровенно «колоть» на открытое признание подобного, весьма некрасивого замысла, Гога не выдержал и, ломая разговор, вне всякой логики вдруг раздраженно заявил:
– Господин майор, я понял, к чему вы клоните, и потому хотел бы заявить: далее я буду общаться с вами только в присутствии моего адвоката!
Сдержанно улыбнувшись, тот лишь чуть заметным кивком выразил согласие и пригласил к своей отстойной (да пусть бы и новенькой – разве это что-то меняет?!) «Ладе-Калине» следующего, каковым оказался Азамат Эдильбеков. Презрительно поморщившись, как если бы ему предложили надеть драный костюм, найденный на помойке, Азамат осторожно опустился на пассажирское кресло машины опера. Он был склонен к общению не больше, чем Гога, и поэтому отвечать предпочитал односложными «да» и «нет».
Далее пообщаться с Данилиным пришлось и всем остальным мажорам. Все они очень недоумевали по поводу гибели своих приятелей и даже предположить не могли, что же такое с ними случилось. Когда опер закончил свои расспросы, мажоры немедленно «свалили» обратно в Меднореченск, поскольку было ясно, что прямо сейчас им никто не скажет о причинах случившегося с «бэхой». Единственное, что им удалось узнать от капитана, осматривавшего с экспертами машину, – по непонятным причинам взорвался ее бензобак. Впрочем, в разговоре с майором они рассказали о странном случае с заправщиком на Зубовской АЗС.