– Знаешь, Жень, кто-то умный сказал, что жизнь не терпит сослагательного наклонения, – глядя на начавший колебаться поплавок, философски отметил Вадим. – Как бы там ни было, но вина за случившееся с твоей женой и сыном целиком и полностью лежит на этих подонках. И им прощения нет и быть не может. Вон, дядя Федя ездил в Хомяки. Там они мальчишку лет тринадцати искалечили. Представь себе: пацан съехал на обочину, дал им дорогу, а они на скорости специально его так бортанули, что он, когда падал, сломал позвоночник. Да еще и ступню ему почти отрубило. Когда стали разбираться, оказалось, что пришить нельзя – слишком все смято и раздроблено. Тут-то кого еще винить, кроме них одних?
– Да, жалко… Видел я его на коляске – хороший такой мальчонка, а жизнь исковеркана напрочь… – Романцов со вздохом покачал головой. – Вообще, если разобраться, то мне иногда кажется, что наши законы писались исключительно паханами.
– Солидарен! – невесело согласился Вадим. – Бывает, за убийство дают срок, как за обычную кражу. Вон, уже раз доводилось читать: суд приговорил бандита, неоднократно сидевшего за убийство, к пяти годам лишения свободы за причинение тяжкого вреда здоровью, отчего потерпевший скончался на месте. Это мыслимо?! Что это за формулировка? Если жертва скончалась на месте, значит, это – зверское убийство. Не-е-е-т! Такую гниду пожизненно сажать нельзя, иначе милиция и суды останутся без работы. «Гуманизм» наизнанку!
– Вот-вот… – Евгений сердито плюнул. – А случается и так. Недавно рассказывали, как в Сосновом посадили парня за убийство. А получилось что? Шел вечером с женой, и к ним стали приставать трое уголовников, все вооруженные, у каждого по три-четыре судимости. Ну, парень оказался не слабак, у одного нож перехватил и стал от них отбиваться. Одного их этих козлов задел крепко – тот схватил его жену за волосы, а он полоснул его лезвием наискосок и перерубил подмышечную артерию. Пока дружки дотащили «потерпевшего» до больницы, тот из-за потери крови откинул копыта. Ну и что бы вы думали? Парню дали пять лет. Месяц назад был суд. Бандюганы сидели там героями. Как же! Прошли свидетелями… Теперь они всё Сосновое в страхе держат. Ходят козырями, менты им только что честь не отдают.
– Ни хрена себе! – Романцов удивленно крутнул головой. – Это что ж за «правосудие» такое?! Кстати, а кто-нибудь там бывал, в этом Сосновом?
– Я там как-то был… – чему-то хитро улыбнувшись, откликнулся Вадим.
– Может, съездишь еще разок, глянешь, что там и как? Пока у нас с мажорами затишье, может, давайте людям поможем? А? – Федор вопросительно посмотрел на парней.
– Я – за! – сразу же согласился Евгений.
– Сегодня сгоняю… – пообещал Вадим.
– Только не на своей «Оде»! – строго предупредил Федор. – Чтобы, в случае чего, не примелькалась. Лучше на чем-нибудь другом.
– Ну, тогда у Саньки Якимова возьму его «Яву». И быстро, и удобно.
– Хорошо, но смотри, не засветись! А то еще не хватало, чтобы из-за какой-то мрази тебя начали по прокуратурам таскать, – продолжал наставлять Романцов.
– Дядь Федь! Да, как говорится, не впервой! – рассмеялся Вадим. – Кстати, год этот вообще, я гляжу, какой-то аномальный. Пресмыкающихся развелось – полным-полно. Недавно вечером ехал по трассе, что-то мелькнуло под колесами. Вышел, глянул, а там такую гадючищу задавил – аж жалко стало. Сроду таких не видел. Вот, посмотрите, на телефон заснял.
Федор и Евгений с интересом посмотрели на сплющенную колесами, и впрямь, необычайно крупную лесную гадюку, запечатленную объективом цифровой камеры сотового телефона.
– Да, экземплярчик обалденный! – присвистнул Сильченко.
– Та-а-а-к, теперь, кажется, я знаю, какой «гостинец» приготовлю мажорам в следующий раз! – решительно объявил Романцов.
– Хочешь для них змей наловить? Ой-й-й-й! – Вадим передернул плечами. – Я бы не рискнул. Даже если бы не кусались, все равно побрезговал бы их в руки брать, как и лягушек. Не боишься, что укусят?
– Вадь! Разве это змеи? Вот в Афгане я насмотрелся – там, действительно, змеи! Что кобра, что гюрза, что эфа, что щитомордник… Если цапнет – все, кирдык. Особенно, говорили нам, мучительная смерть от укуса эфы. Вроде бы ее яд разрушает все шрамы на теле. И вот через все порезы, какие у тебя хоть когда-нибудь были, начинает течь кровь. Из ушей течет, из носа… А у нас, можно сказать, змеи – так себе. Это если взрослая гадюка, у которой яду полно, укусит – тогда, может, еще и «крякнешь». А если молодая, у которой яду мизер, так только переболеешь.
Вадим сразу после этой рыбалки отправился к своему приятелю. Тот, не вдаваясь в расспросы, тут же написал ему доверенность и дал ключ от своей «Явы» еще восьмидесятых годов выпуска, но любовно отлаженной и еще способной «дать гари».
Райцентр Сосновое, находящийся в полутора сотнях километров от Наковальского, был его некоторым подобием – той же самой большой деревней. Разве что здесь с некоторых пор вновь начал действовать уже совсем было преставившийся завод железобетонных конструкций, купленный какой-то московской фирмой. Благодаря этому началось строительство нескольких пятиэтажек взамен еще чуть ли не дореволюционных бараков, сколоченных из бруса, да двухэтажек из силикатного кирпича, возведенных в начале шестидесятых и к этой поре уже начавших расползаться по швам.
Подойдя у городского рынка к стенду объявлений, Вадим вскоре нашел то, что ему вполне подходило. Некий гражданин объявил в продажу бэушный видеомагнитофон без указания марки и цены изделия. Набрав номер на сотовом, Вадим вскоре услышал хрипловатое: «Да?»
– Здравствуйте, тут я вот глянул объявления… Это вы продаете «видик»? А марку и цену можете назвать? У вас что – «Соня», «Панас», «Филиппок»?.. – небрежно вставляя жаргонизмы прожженных знатоков электронной аппаратуры, поинтересовался Вадим.
– Приезжайте, сами гляньте… – скучновато откликнулся продавец. – Я на улице Победы, дом шестнадцать живу.
Узнав у прохожих, как ему найти нужную улицу, Вадим немедленно отправился туда. Продавец жил в обычном, не очень богатом особнячке, обложенном кирпичом, который окружала высокая сетчатая ограда. Он оказался пухловатым дядей за сорок, одетым в «треники» и мятую футболку. Держа в руках банку с пивом, он выглянул из дома и все так же снуло пригласил:
– Заходите…
Как пояснил хозяин дома, продать «видюшник» он решил из-за того, что тот последнее время начал здорово барахлить – то ленту зажует, то кнопок не слушается.
– …Я его продавать ни за что не стал бы. Видите – вон, куча кассет. Несколько лет их собирал. А теперь несу этот ящик в мастерскую, а мне там говорят: выкидывай на помойку! Дескать, сейчас у всех DVD-плееры. А я так подумал: чем буду выкидывать, может, кому на запчасти продам? Да и кассеты заодно…
Посетовав, что ему вообще-то нужна другая модель, Вадим попросил отвертку. Хозяин тут же притащил целую коробку инструментов. Снимая крышку с видеомагнитофона, Вадим неожиданно метнулся к окну, после чего продолжил работу.
– За мотоцикл боитесь? – сообразил хозяин дома.
– Да у вас тут, говорят, такой криминал, что и днем на улицу выходить опасно, – пояснил Вадим. – Вон, я слышал, тут какие-то два бандита все Сосновое «держат»…
– А-а-а… – хозяин дома досадливо вздохнул. – Ну, днем – не днем, а вечером лучше, и в самом деле, не ошиваться на улице. Особенно около молокозавода. О! Там – да, что ни вечер, то у кого-то часы снимут, то телефон отберут, то деньги выгребут… Ментам это по херу. Они, мне так думается, и сами боятся туда сунуться. И, что интересно, хрен угадаешь, когда и где эти твари нападут. Бабам там лучше вообще не появляться…
– Ну а вообще-то люди же говорят, кто там может орудовать? – копаясь в нутре видеомагнитофона, безразличным тоном уточнил Вадим. – Или шпана сопливая, или взрослые лбы? – Он коротко взглянул на своего собеседника.
– Нет, это не шпана. По моему разумению, это те два отморозка, дружка которых недавно грохнули, а нормальный парень за это на пять лет пошел в тюрьму. После суда люди собирали подписи, чтобы дело пересмотрели. Не знаю – будет толк, нет ли… Эти двое, их почему-то «Шикасами» прозвали, днем по пивбарам отираются. Чаще всего, в «Выпивайке» торчат. Если доведется там побывать, лучше сразу уходите, если они в пивбаре. Оба такие крупные, морды квадратные, всех задевают, все перед ними лебезят…
– Ну, вот, кажется, и готово… – вскоре объявил Вадим, устанавливая крышку на место. – Если пользоваться аккуратно, годика два еще «пофурыкает».
Подключив видеомагнитофон к телевизору, он вставил недоперемотанную кассету, до этого «зажеванную» внутри, и на экране тут же появились жутковатые персонажи фильма «Пираты Карибского моря». Обрадованный хозяин дома упросил Вадима взять хотя бы «стольник» за работу и выпросил телефон на тот случай, если вдруг попросит кто-нибудь из знакомых или родни.
…Остановившись у пивбара «Выпивайка», Вадим вошел внутрь, заранее решив представить свой визит сюда как намерение купить «фугас» пива, чтобы, например, с неким местным другом отпраздновать встречу. В пивбаре было немноголюдно. Посетители в основном кучковались по углам. Лишь рядом с прилавком за стойкой потягивали пиво из пластиковых стаканов двое небритых молодых мордастых мужиков. Когда Вадим приблизился к прилавку, те как раз собирались уходить. Но один из них, неожиданно оглянувшись, сыто отрыгнув, пренебрежительно обронил сипловатым тенором, взирая на него:
– Эй, щегол! Не желаешь угостить пивком ветеранов Первой мировой?
– А… Что бы вы хотели? – решил принять правила игры Вадим.
– Во-о-он тот флакончик за стольничек… – мордастый мотнул головой в сторону витрины.
– Эх, е-мое! – «разжалобился» Вадим, состроив кислую мину. – Так у меня всего стольник… Самому-то ничего не остается!
– Что ж так плохо живешь? – загоготали оба мордастых. – Ну, давай, давай, не дергайся! Живее!
Забрав бутылку с пивом, мордастые вышли на улицу, на глазах стоявшего невдалеке гаишника сели в красную «девятку» и куда-то покатили. Успев схватить взглядом номер машины, Вадим подошел к сочувственно взирающим на него клиентам пивбара.