Юрий неохотно выпустил этого раскормленного слизняка и, дрожа от негодования, отошел в сторону, пытаясь совладать со жгучим желанием выпустить в Зушкина всю обойму из своего пистолета.
– Гражданин Зушкин, – строго заговорил капитан, – где вы были полчаса назад?
– Дома я был, дома! – колотя себя в грудь, закричал тот. – Вот, Вениамин, мой охранник подтвердит. Скажи, Вень, где я был?
– Да Эдуард Матвеевич сегодня вообще никуда не выходил! – поспешно подтвердил тот. – Он весь день был дома.
– Нашел, мать его так, свидетеля! – бросив в сторону Зушкина испепеляющий взгляд, гневно выпалил Данилин. – Этот его холуй подтвердит все, что угодно! Даже то, что он ни капли в рот не брал.
– При каких обстоятельствах была угнана ваша машина? – снова беря инициативу в свои руки, поинтересовался капитан.
– Вениамину я приказал выгнать ее из гаража, – уже несколько успокоившись, заговорил тот. – После обеда думал проехать по своим объектам. Потом вспомнил, что не проверил электронную почту. Сел за компьютер, незаметно увлекся и даже забыл о поездке. Тут Вениамин прибегает и говорит, что машину от двора кто-то угнал. Ну, я сразу же позвонил в милицию. Вот и все. А что случилось-то? Угонщик кого-то сбил?
– Скажите, а в связи с чем вы так крепко употребили? У вас какое-то событие? – капитан испытующе посмотрел на Зушкина.
– А вот это мое личное дело, и на этот счет задавать вопросы не в вашей компетенции, – Эдуард язвительно хмыкнул.
– Компьютер покажи! Живо! – повернувшись к нему, потребовал Юрий.
– Какое вам дело до моего компьютера? У вас на этот счет есть соответствующие полномочия? – встревоженно заговорил Зушкин.
– Просто хотел понять, врешь ты или нет. И теперь вижу, что врешь ты нагло! Это ты, гнида, убил мою жену. И за это, тварь, сядешь! – Данилин вышел со двора и, связавшись со своей опергруппой, поинтересовался ходом поиска «Майбаха».
Как оказалось, опера уже нашли иномарку в одном из глухих тупиков, в паре кварталов от места происшествия. На ее капоте и решетке радиатора были характерные следы столкновения с человеческим телом. Но руль, рычаг скоростей и все прочее оказалось тщательно протертым – кто-то старательно уничтожал все отпечатки пальцев…
Понимая, что вину Зушкина доказать теперь будет очень трудно, он поручил операм продолжить поиски свидетелей и любых следов, уличающих хозяина машины, а сам поехал домой. Его отец и мать уже знали о случившемся с Жанной от своей соседки, которая случайно оказалась рядом с местом происшествия. Услышав о том, что Жанны больше нет, мать тихо заплакала. Отец Юрия, смахнув выступившие слезы, горестно покачал головой.
– Господи! Ну, где же она в этом мире, справедливость? – тихо произнес он. – Какую женщину загубили, шваль поганая! Слушай, сынок, тебе, я так думаю, сейчас не до домашних дел. Тут и к похоронам надо будет готовиться – куда уж денешься, и того скота, скорее всего, будешь ловить… Давай-ка мы сегодня Максимку и Иришку заберем из садика к себе? А про маму им говорить пока ничего не будем. Хорошо?
Кивнув, Юрий ушел на кухню. Он понимал, что ему надо хоть немного подкрепиться, но смог выпить лишь чашку чаю, после чего отправился в управление. Чубареев о случившемся в его семье уже знал. Когда Юрий сообщил, что на ближайшие дни просит отпуск за свой счет, тот безоговорочно подписал заявление, временно поручив передать расследуемые им дела другому. Однако ответил категоричным отказом на просьбу Данилина поручить расследование гибели жены ему самому.
– Я не хочу, чтобы это выглядело как вендетта, – объявил он с непреклонным видом. – Пусть этим займутся люди нейтральные, ни в чем не заинтересованные.
…Последующие два дня, предшествующие похоронам, Юрий как будто и не жил вовсе, а наблюдал за происходящим со стороны. Вот он входит в похоронное агентство, где до той поры бывать не приходилось, и решает какие-то нелепые вопросы, связанные с погребением жены, выбором гроба, памятника, венков… Вот заказывает в соседнем кафе поминальный обед… Вот едет в морг получать тело Жанны…
Увидев ее, уже лежащей в гробу, он душой никак не мог поверить в то, что это и есть Жанна. Где-то там, в самом потаенном уголке его подсознания жила совершенно немыслимая, безумная надежда на то, что на самом деле его жена жива, что произошла нелепая ошибка. А Жанна сейчас, наверное, уже пришла домой и, что-то жизнерадостно напевая, занимается домашними делами…
Потом были похороны. Пришло много людей. День выдался ясный и теплый, и только когда заколоченный гроб опустили в могилу, неожиданно из невесть откуда взявшегося облачка брызнули капли дождя.
– Ты глянь, даже небо всплакнуло над Жанночкой… – перекрестились две бабуськи – соседки Данилиных.
Но глаза Юрия и тогда оставались сухими, словно остекленевшими…
И только вечером дома, не раздеваясь, рухнув на не разобранную, холодную постель, он вдруг впервые ощутил подлинный масштаб своей жизненной катастрофы. Только теперь со всей беспощадной определенностью до него дошло, что он навсегда, безвозвратно потерял женщину, которую любил до замирания сердца, до мурашек по телу, до ощущения себя бесплотным облачком, парящим в небесах на волне немыслимого счастья. Теперь ее больше уже не будет. Никогда!
Это проклятое «никогда» зазубренной занозой засело в его душе, беспощадно ее терзая и раня. И впервые за все это время, недвижимо глядя в потолок, Юрий издал горестный крик, напоминающий вопль раненого зверя. По его щекам хлынули слезы, а он неподвижно лежал, видя перед собой одно и то же – Жанна, как всегда неотразимо красивая и жизнерадостная, идет по дорожке к дому, держа на руках Иришку, а впереди, то и дело оглядываясь на маму, вприпрыжку бежит Максим…
Глава 12
Выйдя на работу на следующий же день после похорон – сидеть дома, где все напоминало о Жанне, было невыносимо, – Данилин встретил в коридоре управления одного из тех оперов, с кем несколько дней назад ездил осматривать место происшествия с «Фордом Мондео». Поздоровавшись, тот рассказал, что дело о гибели Жанны передали спешно возвращенным в управление Колокотову и Шуманкину и что они якобы уже нашли «дежурного козла отпущения».
Поскольку Чубареева в управлении не оказалось, Юрий зашел к подполковнику Мухлевичу. Как и подобает случаю, тот выразил свои соболезнования в связи с постигшим его несчастьем, после чего сразу же перешел к рабочим моментам:
– Кстати, майор Данилин, должен сказать, что старые кадры, о которых ты всегда был не самого высокого мнения, уже раскрутили дело о ДТП на Весновском шоссе и сейчас дожимают подозреваемого по всем предыдущим эпизодам – и с гадюками, и с отравленным дротиком, и с «бэхой»…
– А что за ДТП?.. Постой, постой… Уж не Кысенков ли с Гаджиевым попали в ДТП по пути в аэропорт? – прищурился Юрий. – Вот оно что! А старые кадры – «гении сыска» Колокотов и Шуманкин в момент нашли на кого повесить вину.
– А ты откуда знаешь, что они ехали в аэропорт? – удивился Мухлевич…
– Это моя работа – все знать. Ты мне вот что скажи, Мухлевич, почему дело о гибели моей жены передали этим «гениям сыска»? Чтобы гарантированно отмазать Зушкина? Кого это они там задержали в качестве виновного?
– Пока не задержали. Они нашли свидетеля, который видел человека, убегавшего от «Майбаха», совершившего ДТП. По его описаниям был составлен фоторобот, и виновника теперь ищут по городу и всей губернии. И – будь уверен! – найдут.
– Я в это не верю. Нет никакого угонщика. Ее убил Зушкин. Когда мои ребята нашли «Майбах», в кабине все было тщательно протерто. Я не думаю, что удиравший угонщик додумался бы это сделать. И в суд я подам ни на кого-нибудь, а на Зушкина.
– Ты это дело проиграешь… – Мухлевич досадливо поморщился. – Кстати, о ДТП на Весновском шоссе. Виновного задержали на месте, так что твоя ирония по поводу Колокотова и Шуманкина совершенно неуместна.
…Учитывая предостережения Данилина, Кысенковы и Гаджиевы решили подстраховаться, и Дату с Арнольдом отправили в аэропорт на спешно купленной, не первой новизны «четверке» с тонированными стеклами, за руль которой посадили охранника Гаджиевых. Выехав в десять вечера – вылет в Киев намечался в двенадцатом часу, откуда парни должны были отправиться дальше, в Лондон, машина покатила окольным путем по объездной дороге вокруг Меднореченска. Конечно, это прибавляло лишних километров пятнадцать пути, зато была возможность отследить опасных чужаков, если бы они появились на трассе. Как было определено заранее, двигаться они должны были не более восьмидесяти – вдруг из-под откоса на дорогу вылетит что-то, способное нарушить управление машиной? При сотне и более верст в час даже самый опытный водила может не удержаться на трассе и сорваться в кювет.
Летя по шоссе в лунном свете, парни нервно поглядывали на круглый диск луны, поговаривая о том, что день сегодня очень неудачный – началось полнолуние. Они то и дело озирались по сторонам, ожидая какого-то подвоха. Им встречались и их обгоняли разные машины. Но пока что поездка протекала вполне благополучно. Когда сзади, со стороны Янтарного показались огни фар, следовавшие на некотором отдалении от «четверки», две машины с охранниками, тоже отслеживавшие обстановку, сразу же «просекли», что догоняющая их машина – светло-серая «Ода». Посовещавшись, они решили немедленно остановить подозрительную машину.
Когда куда-то спешащая «Ода» обогнала заднюю машину охранников, передняя неожиданно метнулась вправо, загораживая ей путь. Судя по всему, в «Оде» тоже занервничали, и машина заметалась с полосы на полосу, явно пытаясь уйти вперед. Водитель «Оды» отчаянно сигналил и мигал фарами, но дорогу ему никто уступить не собирался. Более того – сзади «Оду» догнала еще одна машина и, пристроившись слева, стала теснить ее к обочине.
Охранники договорились по радиосвязи о том, что как только «Ода» остановится, передняя машина тут же уходит следом за ушедшей вперед и оставшейся без прикрытия «четверкой». Но они даже не предполагали, чем все это для них закончится.