Исходя из таких критериев, Махди должен был бы прийти уже давно. Но до его пришествия, согласно исламскому учению, вначале должны объявиться «шестьдесят лже-пророков». Хотя, по моему личному мнению, количество людей, выдававших себя за пророков, уже перевалило за шесть тысяч.
В теологической исламской литературе относительно Махди царит такой же хаос, как и в христианской и иудейской литературе о пришествии мессии. Провозгласить появление Махди должен двенадцатый имам, который для этого вернется к жизни. Однако согласно другой традиции двенадцатый имам вообще не умирал. Также полная неразбериха существует относительно того, когда и где случится это возвращение к жизни.
Махди — верховный пастырь последних дней. Он придет в «двадцать третью ночь священного месяца Рамадан»[61]. Эта ночь — «ночь силы, в которую раскрывается вся мощь священного Корана, а ангелы Аллаха сходят на Землю».
Таким образом, все религии мира ожидают своего мессию, и ни одна не знает, когда же это случится. Обычно имя мессии связывают со Страшным Судом над человечеством. Мессию должна сопровождать свита из ангелов, силой он будет обладать чудовищной и царить будет в небесах. Не это ли основная суть преданий старины? Возможно, самым главным здесь является «Мы еще вернемся»?
На такие мысли наталкивают и тексты, гораздо более древние, чем Коран или Апокалипсис. Тексты других культур.
Слово «авеста» — среднеперсидского происхождения, означает «основной текст» или «наставление». В Авесте содержатся все главные религиозные тексты парсов (персов-староверов), т. е. сегодняшних сторонников зороастризма. Сам Заратустра со временем будет принят назад незапятнанным и непорочным.
Согласно преданию однажды с небес спустилась гора, окутанная светом. Оттуда вышел юноша, который зародил во чреве своей матери эмбрион Заратустры. Поскольку их собственная религия была старше ислама, парсы отказались принимать Коран в качестве священной книги. Они эмигрировали из Ирана в Индию. Хотя их языком был гуджарати — новоиндийский диалект, религиозные церемонии они отправляли на авестийском церковном языке, что можно сравнить с использованием церковной латыни на службах в католической церкви.
Парсы стоят перед точно такой же дилеммой, что и представители других религий: сохранилось лишь около одной четверти древних авестийских текстов. В них содержатся только тексты о жертвоприношениях — Ясна, Яшты, гимны к двадцати одному их божеству, собрание древнеиранских мифов и, наконец, Виспрат — обращения к высшим существам — и Видевадат — книга предписаний по очищению. Эти древнеперсидские религиозные тексты сохранились в виде клинописных записей, изготовленных по приказанию царя Дария Великого (558–486 гг. до н. э.), его сына Ксеркса (приблизительно 519–465 гг. до н. э.) и внука Артаксеркса (приблизительно 424 г. до н. э.). Верховный бог этой религии носит имя Ахура Мазда; он был создателем неба и земли.
Согласно священным писаниям парсов существует небо с неподвижными звездами на нем, звезды разделены на различные скопления, каждым из которых правит свой военачальник. Все это носит характер крайне воинственный. Солдаты разных звездных систем готовятся к битве за Вселенную. Высоким слогом описываются различные звезды (Африган Рапитвин, песнь 13 и далее)[62]:
Звезду Тистриа, блистающую,
величественную, славим мы.
Звезду Катавека, которой воды подчиняются,
славим мы.
Все звезды, у которых воды в подчинении,
славим мы.
Все звезды, что деревьями и семенами их заведуют,
славим мы.
И ту звезду, что имя носит Хаптоиринга,
Святость приносящую, что выстоять
против Ятуса поможет, славим мы…
Эти витиеватые прославления звезд кажутся нам причудливыми арабесками, особенно в свете того, что для парсов планеты были всего-навсего «простыми телами круглой формы». Но вот что следует отметить: таким же заявлением Галилео Галилей в 1610 году устроил настоящую революцию в астрономии. Парсы же еще в древние времена строили храмы в честь своих богов и изображали чужие миры, откуда эти боги были родом. Приятная неожиданность: в каждом храме находилась шарообразная модель планеты, в честь которой он был возведен. В соответствии с этим украшался храм, а служители храма носили одежду нужного цвета. Таким образом, в храме Юпитера можно было увидеть лишь людей в одеянии судьи или ученого. В храме Марса преобладал красный цвет, находилось оружие, а разговоры велись «строгим тоном»! В храме же Венеры можно было смеяться и шутить, в храме Меркурия люди вели себя так, будто они были ораторами или философами, а в храме Луны жрецы-парсы изображали из себя шуточных борцов и затевали возню. В храме же, посвященном Солнцу, следовало носить парчу и вести себя так, «как полагает царю Ирана».
Quadriga solis — четырехколесная телега, запряженная крылатыми лошадьми, происхождением своим обязана иранской культуре[63]. На такой солнечной колеснице разъезжали некоторые боги. И в текстах Авесты возносилась хвала небесной колеснице и ее вознице (Ясна, глава 57, стих 27 и далее):
Четыре скакуна,
белые, светлые, сияющие,
умные, сведущие, не отбрасывающие тени,
едут они по небесным чертогам…
быстрее облаков,
быстрее птиц,
быстрее стрелы,
настигая любого,
кого преследуют…
Того, кто в Восточной Индии,
хватают они,
того, кто в Западной Индии,
бьют они.
В Яштах, главе 10, стихе 67, говорится: «Летит небесная колесница из земель Арзайи в земли Ксаниры… белые, светлые, сияющие, умные, сведущие, не отбрасывающие тени, едут они по небесным чертогам…» И в Яштах, главе 10, стихе 125, говорится: «В эту колесницу впряжены четыре скакуна, белые, однотонные, небесным кормом питающиеся и бессмертные…».
Всемирная история изобилует такими вот описаниями летательных аппаратов, которые сравниваются со «стрелами», «птицами», «облаками», что питаются «небесным кормом». Это наталкивает нас на мысль, что парсы очень хорошо понимали, о чем они здесь рассказывали. И естественно, они также ждут возвращения своего бога. «Существо света» должно сойти с небес и спасти измученных людей. Заратустра лично спросил своего бога Ахура Мазду о последней битве добра со злом: с небес сойдет множество повозок, называемых «всепобеждающими». Уничтожить их невозможно. Но до этого момента затмится Солнце, Земля будет трястись, поднимется ветер, а одна звезда с небес упадет. После ужасающей битвы наступит Золотой Век, люди получат новые знания и сами изобретут такие лекарства, что «едва на порог смерти их не будут ставить, однако же умереть не дадут».
Очевидно отличие Авесты от других религиозных текстов — тут в роли спасателей выступают «всепобеждающие» колесницы. Именно их ожидали люди — их и богов из звездного шатра.
В индуизме разобраться сложно из-за большого количества богов. С точки зрения этой религии на заре всего был Век Богов, т. е. крта-юга или дэва-юга. Это была пора во всех отношениях замечательная, ведь тогда не существовало ни болезней, ни несчастий, ни ссор, ни злости, ни страха, ни боли. Тогда смыслом существования всех людей был Бог, и представители всех каст жили вместе. «Все в то время имели сходные стремления, обычаи, знания, тогда исполняли все касты один долг». И жизнь, и люди были прекрасны. Главным занятием для людей было аскетическое существование и изучения письма. Какие-либо материальные или страстные желания отсутствовали. Люди любили правильные речи и науки. И не было никакой кривды, поскольку низменных желаний у этих людей не было. В одном из памятников индуистской литературы — Бхагавата-Пурана — люди изображаются довольными, дружелюбными, прилежными, кроткими и сострадательными. Они были счастливы, так как в сердцах их был мир и им не из-за чего было враждовать.
Нам сложно представить себе такой мир, так как современного человека одолевают вражда и зависть. Как может Золотым Веком быть тот, в котором нет желаний? Однако этот век используется в индуизме только для сравнения с теми веками, которые пришли позже и в которые все низменные желания проявились. Итак, как было это в Золотом Веке грез, так должно случиться и в будущем. Это поясняется в главе 4 Брахмаваиварта-Пурана об идеальном мире брахманической жизни — там описывается мир, в котором все люди «правильные», уважают природу и почитают возраст, не знают зла и испорченности. В Золотой Век индуизма люди были красивыми, сильными, они радовались длительной молодости. И эти времена вернутся.
Также в индуизме нет понятия о паре, от которой произошли все остальные люди. В отличие от предания об Адаме и Еве, Брахма создал человеческих существ сразу тысячами, по тысяче пар людей каждой из четырех каст. Эти пары очень любили друг друга и активно занимались любовью, однако детей у них не было. Лишь в конце жизни у каждой пары появилось по два ребенка, но не половым путем, а благодаря силе мысли. Так возникли духовные сущности, которые заполонили мир.
Это состояние счастья длилось, пока злые духи и другие боги не совратили людей. В богах индуисты видели не столько высших созданий, сколько таких, что были внешне и по природе своей похожи на людей. Выше всех находился «властелин Вселенной, что правил всем»[64]. Мир богов и их взаимоотношений так переплетен и перемешан в индуизме, что я не рискну вдаваться в детали. Но некоторым богам были подвластны не только космические путешествия, но и путешествия по воздуху при помощи различных приспособлений. Все эти летающие объекты были вполне материальны, и возникли они не на ровном месте.