Наплыли воспоминания: Ал прятался в лабиринте, в кладовке на чердаке, его закрыли в стиральной машине… Со временем они научились держать все двери открытыми.
Кейт прикусила губу и поставила на пол миску с едой. Ал открыл носом дверь кухонного лифта и направился к завтраку.
— Он должен остаться здесь. Это его дом. И кто-то должен кормить его и приносить свежую воду.
— О нем позаботятся.
Кейт обернулась к нему.
— Вы не посмеете.
— Я хочу сказать, что он будет получать пищу. Уберите свои коготки. На один день мне достаточно.
Это была шутка? Или преувеличение?
— Прежде чем вы уйдете, я хочу, чтобы вы сделали еще одну вещь.
— Да, конечно.
Он повел Кейт по лестнице и попросил рассказать обо всех ее вчерашних действиях. Шеф, Саймон и Алоиз неотступно следовали за ней. Это испытание она прошла спокойно.
Дрогнула единственный раз — когда пришла в кабинет и увидела лежащим на столе одного из полицейских. Он быстро поднялся.
— Я начала делать искусственное дыхание, — сказала Кейт. — Потом приехала «скорая», и меня прогнали.
Она сделала шаг назад. Стояла, не двигаясь.
Но когда подошла к столу, шеф Митчелл остановил ее.
— Почему вы вернулись к столу?
— Потому что…
Кейт знала, что ей следует рассказать ему о сканворде, даже если шеф решит, что она сумасшедшая.
— Мне показалось, что в сканворде что-то не так.
— Что?
Она думала об этом, но мысль ускользала.
— Я не уверена. Может, если я снова на него посмотрю…
— Спасибо, мисс Макдональд. Вы нам очень помогли. Отвезите ее домой, Саймон.
Глава восьмая
Похороны состоялись в среду на пресвитерианском мемориальном кладбище, в одном квартале от церкви. Кейт не разрешили вернуться в музей. Офицеру Оуэнсу поручили кормить Ала. Дом она покинула лишь однажды, когда Пру заставила ее пойти в магазин одежды Лили Лав, чтобы купить там что-нибудь траурное. Кейт не знала, как продвигается расследование. Шеф ее больше не вызывал.
Несмотря на начало октября, день выдался холодный и пасмурный. Кейт казалось, что небеса сердятся на уход профессора. Она дрожала.
— Холодно? — спросила Пру.
Кейт покачала головой. «Это нервы», — подумала она.
— Ну и толпа, — прошептала ей на ухо тетка. — Половина города собралась. Я рада этому.
— Я тоже.
Кейт оглядела толпу. Увидела Луи Альбиони. Тот кивнул ей в ответ. Обнаружила еще несколько полузнакомых лиц. Видимо, она их знала, хотя с тех пор, когда она была здесь в последний раз, они, конечно же, изменились. Некоторые кивали ей или сочувственно улыбались.
Казалось, все смотрят по сторонам, прикидывая, кто из соседей убил профессора. Может, думают: а что если она?
Абигейл Эйвондейл сидела в первом ряду на складном стуле, установленном под тентом возле открытой могилы. С собой она никого не привела. Но вскоре к ней присоединился Даррелл Доннели. Уселся рядом в ожидании начала церемонии.
— Почему Даррелл сидит рядом с Абигейл? — шепотом спросила Кейт. — Он разве ее знает?
Тетя Пру наклонилась к ее уху.
— Не знаю, но подозреваю, что из-за деда. Он справа.
Кейт посмотрела на человека рядом с Дарреллом. Она помнила Джейкоба Доннели. Он вручил ей стипендию, когда она была в восьмом классе. Однако по большей части знала его как врага профессора.
С тех пор он постарел. Впрочем, ничего удивительного. Он располнел. Пухлые щеки, обвисший подбородок, мешки под глазами.
— Болен?
— Больна его жена, Вилетта. Дегенеративная болезнь. Джейкобу тяжко приходится.
Тетя Пру вздернула подбородок.
— А вот и преподобный Норвит.
Она выпрямилась, сцепила руки, затянутые в перчатки, и приняла скорбный, торжественный вид. На мгновение Кейт увидела прежнюю тетю Пру и вынуждена была признать, что новая выглядит куда лучше.
— Прах праху, — начал пастор.
Кейт поморгала, отгоняя слезы, и стала смотреть на ряды надгробных камней, вытянувшихся по холму. Увидела шефа Митчелла. На нем было темное пальто. Шарф заткнут за лацканы. Он выглядел очень торжественно и неуместно.
Митчелл оглядывал людей, слушавших пастора. «Ищет убийцу», — подумала Кейт и почувствовала некоторое облегчение.
Служба окончилась. Гроб опустили в могилу. Абигейл встала, взяла горсть земли из холма. Скоро эта земля накроет профессора. Бросила горсть в открытую могилу и вытерла руку платком, который держала наготове.
«Не ты ли убила собственного отца?» — подумала Кейт.
Должно быть, она содрогнулась, потому что тетя Пру взяла ее под руку.
— Хочешь уйти?
— Нет. Все в порядке.
Они присоединились к череде людей, готовящихся бросить землю на крышку гроба.
Когда настала ее очередь, Кейт встала возле могилы на колени.
— Я найду того, кто сделал это, — прошептала она, после того как слезы дали ей возможности продолжить.
Раскрыла пальцы и дала земле просыпаться на могилу.
Почувствовала на своем плече руку и, подняв глаза, увидела пожилую женщину. Та печально ей улыбалась. На женщине был черный костюм, черная шляпа с широкими полями, закрывавшими ей глаза.
— Пойдем, Кейт. Ни вы, ни я ничем ему не поможем.
Голос был таким сочувственным, таким проникновенным, что Кейт не могла не разразиться слезами.
Она отвернулась от могилы и едва не упала в траву.
Пру взяла ее за руку.
— Саймон ждет нас на стоянке.
— Кто была эта женщина? У могилы.
— Мэриан Тисдейл. Невероятная сила духа. Очень печально.
И с этими загадочными словами она подвела Кейт к машине Саймона.
Они проехали два квартала до трактира Баусмэна. Там были организованы поминки. Трактир стоял здесь со времен Войны за независимость, но с тех пор расширился. В здании открыли гостиницу. Здесь можно было переночевать и позавтракать. Трактир удобно располагался — возле пресвитерианской церкви и кладбища. «Здесь тебя и примут, и проводят», — посмеиваясь, говаривал ее отец.
У нынешних владельцев, Нэнси и Джона Вэнсов, дела шли на славу. Они пристроили к дому большой банкетный зал, из окон которого открывался панорамный вид на реку.
В дороге Саймон рассказывал историю трактира. Кейт подозревала, что таким образом он старался отвлечь ее от мыслей о кладбище.
Она была тронута, хотя его старания были напрасны. Свои чувства Кейт похоронила вместе с горстью земли, брошенной ею на гроб. Теперь она вознамерилась найти убийцу.
Банкетный зал был великолепно украшен, еды и напитков вдоволь. Кейт скрепя сердце вынуждена была несколько изменить свое отношение к Абигейл Эйвондейл: она потрудилась на славу.
Впервые ей хотелось надеяться на то, что жизнь вечна и что профессор с небес может сейчас видеть любовь и заботу своей дочери. Она даже улыбнулась, представив себе, как профессор в старом твидовом пиджаке с крылышками за спиной смотрит на них сверху.
Саймон и Пру вернулись от стола, заставленного тарелками и бокалами с пуншем.
Саймон подал ей бокал.
— О чем задумались?
— Я думала, что профессор был бы доволен, увидев такие красивые похороны и прием, которые устроила Абигейл. Особенно после той ужасной ссоры.
— О господи! — фыркнула Пру. — Это все сделала Мэриан. Она, конечно, не станет об этом распространяться. Но все и так знают.
— Мэриан Тисдейл сделала это? — удивилась Кейт.
— Все до мелочей, — сказала Пру. — Я слышала это от Агнес Мортимер в похоронном бюро. Она говорила, что там была большая ссора. Мэриан сказала Абигейл, что если та не заплатит за достойные похороны, она всем об этом расскажет. И ноги Абигейл не будет в этом городе.
— Что это значит?
— Не знаю. Агнес тоже не поняла. Она просто повторила слова Мэриан.
Пру кивнула, словно бы ставя точку.
«Не будет ноги в этом городе», — думала Кейт. Не потому ли она хотела спровадить профессора в богадельню? Ей был нужен его дом. Его собственность. Она хотела продать его консорциуму, занимающемуся строительством торгового центра.
А что будет с коллекцией? Кейт не сомневалась: Абигейл она не нужна. Она могла все продать или еще хуже — просто выбросить.
На минуту Кейт охватила паника, но здравый смысл вернулся быстро. Во-первых, она спросит у правления, сделаны ли распоряжения относительно сохранности выставки. Если нет, Кейт сама вызовется купить коллекцию. По крайней мере столько экспонатов, сколько сможет.
А что потом? Она не могла оставаться здесь неопределенное время. Ей нужно передать коллекцию в другой музей.
— Кати, ты как, держишься?
Кейт увидела, что к ним подошла Элмира Свиндон. Она сочувственно ей улыбалась.
— Нормально. Спасибо, миссис Свиндон.
— Детка, ты теперь взрослая. Можешь называть меня Элмира. И не беспокойся. Мы доберемся до злодея и повесим его за ноги. Прямо на лужайке Гранвилля.
Она нахмурилась и сжала губы.
— Как только шеф Митчелл его изловит.
— Брось, — презрительно сказала Пру. — Если хочешь знать мое мнение, этот человек под носом у себя ничего не видит. Умеет только штрафовать достойных граждан.
— Да нет, он не глуп. Не умеет только ладить с людьми. Бьюсь об заклад: он поймает своего мужчину… или женщину.
— Нет! — воскликнула Пру. — Разве женщина может совершить такой поступок!
— Дамы, — прервал их Саймон. — Такие рассуждения приберегите для более узкого круга.
— Вы правы, — спохватилась Элмира, покаянно на него посмотрела и вернулась к своему рассказу. — Я слышу разговоры в отделении и знаю, что шеф не исключает никаких возможностей. Мой племянник Сэм говорит, что он приказал ему снять копии со всех фотографий, которые он сделал на месте преступления. Бьюсь об заклад, он изучает их с увеличительным стеклом.
— Фотографии? — заинтересовалась Кейт.
— Да, — сказала Элмира. — Сэм — полицейский фотограф.
— И у него в городе есть собственный фотосалон, — вмешалась Пру. — Он сейчас дежурит?
Тетка придвинулась к Кейт и шепнула ей на ухо: