— Пошли, — сказала она. — Пойдем в дом.
Они остановились возле стола Дженис.
— Гарри — мой ассистент. Как только у меня появится возможность, я закажу ему ключ. До того момента прошу обращаться к нему, как положено.
Дженис фыркнула и, не удостоив их взглядом, сказала:
— Он тебя обворует и глазом не моргнет.
— Довольно, — ответила Кейт, гнев рвался наружу. — Гарри не отвечает за воровство, которое здесь совершается. Пойдем, Гарри.
Она поднялась по ступеням, кипя от негодования. Гарри шел следом.
Как только они закрыли дверь кабинета, Гарри сказал:
— Я ничего не крал. Она врет.
— Не обращай на нее внимания.
— Что было украдено? — встревожено спросил Гарри. — Клянусь, я ничего не брал. Она всегда ко мне плохо относилась. Хотела, чтобы профессор принадлежал только ей.
«Устами младенца…» — подумала Кейт.
— Она обращалась с ним, как с недоразвитым. Хлопотала, как наседка. Он это ненавидел. Я — тоже.
— Я тебя в этом не виню. Мне бы это тоже не понравилось.
Она вспомнила, как Дженис обвинила ее в том, что она взяла профессора к дяде Гарри.
— Она злая и завистливая.
— Так увольте ее.
— Я бы и рада, только у меня нет полномочий. Кроме того, я подозреваю ее в мелком воровстве, а может, она и к кредиту руку приложила. Надо за ней приглядывать.
Гарри едва не выругался, но опомнился.
Кейт удержала улыбку. Шеф, должно быть, успел научить его своему языку.
— Мы с тобой это выясним.
— Старуха Круппси — воровка. Вы сказали шефу Митчеллу?
— Пока нет.
Гарри улыбнулся.
— Шеф сказал, что вы — ночной кошмар. — Он опустил глаза. — Но мне кажется, что вы… хорошая.
— Спасибо, Гарри. Шеф Митчелл просто устал от этого дела. Никто не хочет с ним сотрудничать. Он надеялся, что я — убийца. Тогда он быстро раскрыл бы дело.
— Не может быть.
— Боюсь, что так.
— Он больше не думает, что вы убили профессора.
— Не знаю. Надеюсь, что не думает.
— Мы с вами выясним, кто крадет деньги?
Кейт поколебалась, потом выпалила:
— Попробуем, только нужно соблюдать крайнюю осторожность.
— То есть шефу Митчеллу мы об этом не скажем? Круто!
Кейт неохотно кивнула. Она понимала, что не имеет права втягивать несовершеннолетнего в дело, которое может оказаться опасным. Да ей и самой не следует в это ввязываться.
— Ему нужна наша помощь, но наш план ему не понравится. И если мы что-нибудь найдем, хоть что-нибудь, немедленно его известим. Мы не станем подвергать себя опасности.
Кейт сурово посмотрела на него, пока Гарри не промямлил:
— Да, конечно.
— Я говорю это совершенно серьезно, Гарри. Ничего опасного.
— Хорошо. Ничего опасного.
— Сейчас нам нужно заняться музеем, организовать дни паззлов.
— Это легко. Мы раньше делали это, пока правление не вздумало делать ремонт. Все покатилось к чер… Я хочу сказать, все пришло в упадок. Как далеко вы успели продвинуться?
— Ты имеешь в виду Субботу паззлов?
— Нет. Убийство профессора.
Кейт решила, что Суббота паззлов может подождать. Две головы лучше, чем одна. Она вынула из портфеля свои записи. Он может помочь разобраться с ними, а она не даст ему попасть в беду.
— Я тут сделала несколько записей. Посмотри, может, что-нибудь тебе покажется важным.
— Во-первых, анонимные письма. Нам нужно выяснить, кто их написал и связаны ли они с убийством профессора.
— Как мы это сделаем? Профессор их все выбросил. Они были вырезаны из «Спортс иллюстрейтед», «Ньюсуик», «Попьюлар меканикс» и «Фри пресс». Эти издания можно купить где угодно.
Гарри пожал плечами.
— Откуда ты знаешь, из каких журналов были вырезаны буквы?
— Чего проще? Видно же по размеру, бумаге, шрифту. Детская загадка. Я бы вам показал, если бы у нас было хотя бы одно письмо.
— У нас есть, — сказала Кейт. — По крайней мере одно. С тех пор как я приехала, получила два. Одно взял шеф, другое я сохранила.
Она полезла в портфель.
— Правда? Дайте посмотреть.
Она подала ему письмо, и Гарри торопливо открыл его. Несколько секунд он смотрел на него, потом покачал головой.
— Это другое.
— Почему?
— Другие журналы. — Он указал на несколько букв. — Эти вырезаны из «Фри пресс», а вот эти не знаю, откуда взяты. Они мне не кажутся знакомыми. Но все они вырезаны из одного и того же журнала.
— Вот как, — разочарованно протянула Кейт.
— Я схожу в аптеку. Если там есть такой журнал, я его узнаю.
— Впечатляет.
— Пустяки.
Гарри еще раз взглянул на анонимку и вернул ее Кейт.
— Тебе оно не понадобится? — с облегчением спросила Кейт.
Ей бы не хотелось, чтобы Гарри разгуливал с опасным письмом.
— Нет. — Он притронулся к голове. — У меня все здесь.
Кейт широко улыбнулась: еще один человек с фотографической памятью.
— «Гламур», — сказал Гарри, через час войдя в кабинет.
Он вытащил журнал из-под футболки и кинул его на стол.
Кейт взяла журнал, посмотрела на обложку.
— Ты за него заплатил?
— Нет. Профессор не хотел, чтобы я крал, поэтому я взял журнал в библиотеке. — Он скорчил гримасу. — Серьезно подмочил репутацию.
Кейт взяла анонимное письмо и открыла журнал. Тот же шрифт, то же качество бумаги.
— Гарри, ты гений.
— Нет, — возразил Гарри. — Но близко к этому.
Он улыбнулся ей, и она испытала прилив симпатии к этому мальчику. Он умудрился сохранить мозги, проживая в одном доме с дядей-чудовищем. Слава богу, профессор нашел его, или, может, это он нашел профессора?
Они выкинут из головы Бака Перкинса. Гарри к нему не вернется. Кейт позаботится об этом. Она должна убедить шефа Митчелла, чтобы мальчик пока пожил у него, а она решит, как поступить с ним дальше.
— Ну, что теперь будем делать?
— Не знаю. Почему аноним неожиданно поменял журнал?
— Может, боялся стать предсказуемым?
— Возможно. Или мои письма прислал кто-то другой.
— А я об этом и не подумал.
— Те, что прислали мне, составлены женщиной.
— «Гламур». Черт побери! — Он выпучил глаза. — Прошу прощения. Не говорите шефу. Он сказал, что я должен следить за языком, или…
Кейт кивнула. Интересно, что он хотел сказать этим «или»?
— Так что будем делать?
Кейт задумалась и сказала:
— Я не скажу шефу о твоем языке, если ты не расскажешь ему, что я однажды залезла в стол к Дженис.
— Вы… не шутите? Взломали ящик?
— Не совсем, — сказала Кейт. — У меня был ключ.
— А… — разочарованно протянул Гарри. — Так вы нашли какие-нибудь улики?
— Обнаружила запись в расходной книге, где проставлена невероятная цена за канцелярские принадлежности и доску объявлений.
Что-то ее тревожило.
— Она читает любовные романы, — сказала Кейт, медленно перебирая в памяти содержимое ящика. — Там еще стоял флакон одеколона.
— Навязчивый запах, — неодобрительно высказался Гарри.
— Там еще были журналы… Да, журналы.
— И догадайся, как назывался один из них?
Она с улыбкой обернулась к Гарри.
— «Гламур»?
— «Гламур». Но это не доказательство, — сказала Кейт. — Много людей читает «Гламур».
— Но не все вырезают из него буквы.
— Знаю. Но я не уверена, что мы должны.
— У вас же есть ключ.
Дженис удалилась на ленч, а Кейт с Гарри обыскали ее стол. Ал был у дверей на страже. Во всяком случае, так решил Гарри. Кейт же подумала, что кот просто устал и разлегся на пороге, чтобы поспать.
Они нашли «Гламур» в нижнем ящике — там, где Кейт видела его в прошлый раз. Из нескольких страниц были вырезаны буквы.
— У нас есть доказательство: она анонимщица и мелкая воровка, — сказал Гарри. — Вы ее уволите?
— Пока нет.
— Но почему?
Кейт сжала губы. Ей не меньше, чем Гарри, хотелось выставить Дженис из музея, но надо было выждать.
— Потому, — ответила она, — что если она пишет анонимные письма и крадет служебные деньги, то, возможно, она замешана и в чем-то большем, о чем мы еще не знаем.
Гарри раскрыл глаза.
— Вы думаете, это она убила профессора?
— Не знаю. Я не уволю ее, пока всего не узнаю.
Глава двадцать четвертая
Оглашение завещания произошло на следующее утро. Кейт послушно явилась в девять часов, хотя и не понимала, зачем позвали ее и Гарри.
Саймон жил на улице Примроуз-вэй, в двухэтажном каменном доме, в квартале от здания суда. Его кабинет помещался в белой деревянной пристройке. У пристройки имелся отдельный вход, к нему вела дорожка, выложенная кирпичом. По обеим сторонам двери в изобилии росли темно-золотые астры.
Когда Кейт вошла в кабинет, Гарри уже сидел на последнем стуле выстроенного полукругом ряда.
На мальчике была рубашка «лакосте» и модные летние брюки из хлопчатобумажного твида. На спинку стула повешен пиджак из коричневой кожи. «Шеф постарался», — подумала Кейт. Митчелл стоял за стулом Гарри.
«Защищает», — догадалась Кейт, войдя в комнату. Она благодарно улыбнулась шефу.
Он слегка поклонился и отошел в сторону.
Кейт села рядом с Гарри. Он застенчиво посмотрел на нее. Сейчас он казался чище и младше, чем накануне.
Почти немедленно открылась дверь, и в комнату вошла Абигейл Эйвондейл, по пятам за ней следовала Дженис Круппс. Женщины не смотрели ни друг на друга, ни на Кейт. Уселись посреди ряда, оставив между собой свободное место.
У Кейт от нервного ожидания забурчал желудок. Она положила на живот руку и стала смотреть перед собой, стараясь подготовить себя ко всему.
Через несколько минут Саймон огласит завещание. Абигейл вступит в права наследства, и музей уйдет в небытие. Что тогда будет с Гарри? Ей страшно захотелось обнять мальчика, однако она не стала этого делать, чтобы не смутить его, и еще крепче прижала руку к животу.
Почувствовала руку у себя на колене. Гарри неловко похлопал по нему и убрал руку.
Она ободряюще ему улыбнулась. Если, кроме дома, профессор оставил Абигейл и коллекцию, Кейт найдет способ выкупить ее. Они с Гарри откроют музей в другом месте. Им помогут ГАБы, Джинни Сью и Мэриан.