ое-как собрали один урожай и раздали овощи учителям и родителям.
В 1919 году большевики жестоко расправлялись с «классовыми врагами», безжалостно вычищая страну для строительства нового мира. Людей арестовывали и уничтожали не за какое-нибудь преступление, а только за то, что они могли быть потенциальными врагами. Арестовывали ночью, без суда, на грузовике отвозили на Кременчугское кладбище и там расстреливали'. В июне 1919 бывший белый офицер Виталий Макаренко перестал ночевать дома — прятался в саду при училище. В начале июля к нему в сад прибежала жена и сказала, что сегодня ночью его планируют арестовать и расстрелять. Не имея выбора, он вступил в Добровольческую белую армию. И только осенью после объявления амнистии он вернулся к своей жене.
Когда Макаренко получил предложение возглавить созданную под Москвой колонию, он согласился, но добился зачисления всех своих родных или преподавателями или в штат администрации, так жену брата удалось пристроить на должность завхоза, а сам брат стал одним из воспитателей. Так Макаренко решил загладить свою вину перед сестрами и братом, с которыми он почти не общался, обеспечив их продовольственным пайком. В первый же день в колонии один из колонистов послал на три буквы заведующего, потребовавшего от него участия в колке дров и Макаренко, не сдержавшись, его ударил. Вечером, успокоившись, он дал себе слово забыть про рукоприкладство.
Среди собранных беспризорников я с Аркашей и Серым провел отбор в нашу спецшколу. Критерием были наличие среди пятнадцатилетних грамотности среди испытуемых и хорошая память, для выявления которой давали заучить несколько страниц текста и проверка на внимательность, к примеру претенденты должны были после нахождения в комнате одной минуты закрыть глаза и перечислить все, что они успели увидеть за эту минуту в этом помещении. Из колонии Макаренко мы отобрали аж пятерых, которые в прошлом учились в гимназиях и знали иностранные языки. Макаренко с удивлением принял нас, охренев от предъявленных ему удостоверений.
Я между делом поинтересовался, каким специальностям будут обучать в колонии. Макаренко оживился и мы с ним где то на час «сцепились» языками о производственных возможностях, которые есть в перспективе у колонии. заведующий пожаловался на отсутствие каких либо инструментов и станков и я убедил его в возможности помощи колонии от НГБ.
Прощаясь, я посоветовал заведующему — Приближается Новый год, было бы здорово, если бы вы отметили в колонии этот праздник!
Макаренко не успокоился, пока не записал примерный сценарий празднования Нового года со всеми сказочными персонажами, которых следует подготовить и вставить в сценарий праздника. Услышав про деда Мороза с мешком подарков, Макаренко потер затылок — Где бы нам еще взять эти подарки! Тут с хлебом проблемы.
Ленин после очередного совещания попросил Дзержинского задержаться. Минуту вождь собирался с мыслями, а потом решился — Феликс, ты развей мои сомнения — Меня товарищ Кедров при встрече озаботил: он считает, что ты решил взять на продпаек актеров Большого оперного и Малого драматического театров! Мне кажется, что театры в ведении товарища Луначарского, или я не прав?
Дзержинский мысленно пожалел, что не послушал Сталина и не убрал этого интригана из своего наркомата. Сделав зарубку в своей памяти через месяц заслушать Управление по борьбе с беспризорностью и от того, как Кедров выполняет свою работу на новой должности, принять решение о его дальнейшей работе в наркомате, Дзержинский ответил — Вы же в курсе, что во время революции помещение Малого театра было разгромлено, а имущество расхищено, однако усилиями Александра Южина деятельность театра достаточно скоро возобновилась. Осенью прошлого года труппа театра работала в помещениях театра-варьете «Альказар» и театра Рогожско-Симоновского совдепа. В том же году при театре открылась театральная школа, а в этом году Малому театру присвоено звание академического. Вы, Владимир Ильич, неоднократно высказывались за закрытие, но многие в ЦК считают, что закрытие Большого театра хозяйственно нецелесообразно. Если мы не хотим потерять русские школы балеты и оперы, нам необходимо их финансировать. Так вот, в секретной школе нашего наркомата, в которой уже набраны три сотни пятнадцатилетних подростков, куратор школы решил к Новому году для курсантов устроить праздник, для чего силами актеров этих двух театров первого января готовится новогодний спектакль. Кстати, вот вам с Надеждой Константиновной приглашение. Я уверен, спектакль вам понравится.
Ленин прищурился и спросил — Кто еще из Совнаркома приглашены на этот спектакль?
— Товарищи Луначарский и Сталин. Так же в качестве почетных гостей будут товарищи Фрунзе, Буденный, Ворошилов и Чапаев.
— А куратор школы я так понимаю двенадцатилетний Судоплатов?
Дзержинский кивнул — Да, кому как ни чекисту, причем единственному орденоносцу, по количеству революционных наград оставившему всех наших командующих воинскими подразделениями.
Ленин кивнул — Обязательно будем с Наденькой. Даже интересно, что за новый праздник придумал наш малолетний герой! Я так понимаю, Новый год взамен празднования Рождества? Кстати, как там Инесса? Она смогла убедить твоего Игнатьева?
— Генерал дал свое согласие. Нам не нужно за бесценок продавать драгоценности для закупки зерна.
Глава 18
Артистов доставили открытыми автобусами «Фрезе», вмещающими восемь пассажиров и развивающими скорость до шестнадцати километров в час, что в три раза превосходило скорость пешехода. Артисты дружно перекрестились на купола Преображенского собора и гуськом поспешили в бывшую трапезную. Перед выступлением артистов, по согласованию с Дзержинским, решили покормить. Девушки из балета были похожи на привидения — от голодной жизни они уже скоро начнут свет пропускать: настолько худые они были. Голодные глаза артистов при виде каши с тушенкой невольно наполнились слезами, столько еды сразу они не видали с царских времен. Найденный мною в качестве режиссера-постановщика Станиславский, чья настоящая фамилия оказывается была Алексеев, ел неспеша, постоянно оглаживая свои усы, разглядывая с любопытством церковные росписи на стенах и потолке. По моей просьбе нашли иконописцев и они обновили поблекшие краски. В качестве почетного гостя здесь был и Немирович-Данченко, который сел напротив своего коллеги и друга. Владимир Иванович в девятнадцатом году организовал при совместно основанном еще до революции с Константином Станиславским Московском Художественном театре Музыкальную студию.
Станиславский кивнул на росписи и его друг понятливо прикрыл глаза — Действительно странно! Я с тобой согласен. Кстати и собор открыт и в нем священник служит службы! Я даже слышал, что воспитанникам этой школы как и воспитателям не запрещено посещение церкви! Удивительно даже!
В столовой появились Чапаев, Щорс и Буденный в сопровождении Ворошилова и Сталина.
Сталин со всеми поздоровался и извинился за задержку — Василий Иванович, узнав что собор открыт для богослужения, потянул нас в храм.
Чапаев развел руками — Что поделаешь, если я верю в Бога! Семен вон тоже верует, но почему-то старается это скрыть!
Ворошилов усмехнулся — А ведь и я и Иосиф в юности пели в церковном хоре. Ты, Иосиф, до скольки лет был в лоне православной церкви?
Сталин возвел глаза в потолок — Да до двадцати одного года пожалуй! А я смотрю вы обновили росписи и здесь и в соборе! Красиво! Пожалуй действительно придется ставить вопрос на Совнаркоме о взятии всех старинных зданий под охрану государства, да и на содержание наркома просвещения тоже. Вот как раз товарищ Луначарский — кивнув в сторону вошедшего наркома, Сталин продолжил — Здравствуй, Анатолий Васильевич! Похоже тебе придется здания памятников культуры на свой баланс взять, в том числе и церкви и соборы!
Директор секретной школы бывший генерал-майор Генерального штаба Слесарев при словах Сталина сначала было напрягся, а потом понял, что за церковь ему не предъявят и расслабился.
Луначарский сверкнул стеклышками пенсне — Ну наконец-то хоть кто-то это понял!
Щорс указал на наш стол, за которым помимо меня и Аркаши сидел Серый и Федор с Наумом — Вот, Василий Иванович, герой, благодаря которому ты и твои штабные остались живы.
Я встал и вышел навстречу — Здравия желаю, товарищи!
Чапай протянул свою крепкую мозолистую руку — Ну дай обниму, что ли, Павел! Хорошая нам смена растет, правда, Семен?
Буденный закрутил свои усы и кивнул — Твоя правда, Василий! А твой спаситель глянь как наградами обвешан, мне даже неловко как-то!
Я пожал руку Буденного и спросил его — Товарищ Буденный, а что же вы не носите свои кровью заработанные кресты?
Полководцы с удивлением рассматривали мою двенадцатилетнюю тушку, затянутую в форму юнкера, тысячи комплектов которой нашли на складах и выделили для курсантов, да и мы с пацанами приоделись. Из под накинутого на плечи ушитого офицерского белого полушубка, сверкали ордена и медаль Героя, через плечо у меня висел на ремне подарок Щорса, его маузер, а слева наградная орденоносная шашка, которую постоянно приходилось рукой отводить назад, дабы не волочилась по полу.
Буденный пожал плечами — Так то царские награды!
Я покачал головой — Награды вы получили не на царском паркете, а на войне и такие награды грех не носить на своей груди.
Буденный обратился к Сталину — Товарищ Сталин, как считаете вы, как член ЦК: не пора ли разрешить ношение заслуженных боевых наград?
Тот огладил усы и задумчиво произнес — Я обязательно поставлю этот вопрос на ближайшем заседании. Все-таки такие как ты свою кровь проливали не за царя, а за Отечество! Василий Иванович вон тоже Кавалер трёх Георгиевских крестов и Георгиевской медали.
Слесарев подошел и указал на столы — Садитесь, товарищи! Воспитанники уже позавтракали, сейчас и вас покормим. Прошу не побрезговать нашим угощением.
Сталин не стал отказываться: красные командиры только прибыли и еще не успели сегодня перекусить — Ну что ж, воспользуемся вашим приглашением! Надеюсь, мы вас сильно не объедим!