Когда с ужином было покончено, Павлов попросил официанта принести чай и нажал на планшете кнопку воспроизведения.
Запоздавшие признания
Телефон зазвонил, когда за окном стояла глубокая ночь, но чутко спавший Артем мгновенно открыл глаза. Номер, высветившийся на экране, был ему незнаком.
Но, услышав мужской хрипловатый голос, он тут же сел, окончательно стряхнул с себя обрывки сна и спросил:
– Карим Азизович?
– Добрый вечер, адвокат.
– Скорее с наступающим добрым утром, – взглянув в окно, поправил его Артем и осведомился. – Что-то случилось?
– Вы можете перезвонить? Я с левой карты вас набрал, на ней почти нет денег.
– Конечно, – Павлов сбросил разговор, тут же выбрал в меню опцию «запись» и нажал на кнопку вызова.
– Алло? Адвокат? – проговорил Халилов после первого же гудка.
– Я слушаю.
– Я через минуту уезжаю, как и говорил.
– В Самарканд?
– Да.
Павлов вздохнул и сказал:
– Надеюсь, вы позвонили мне в начале четвертого утра не только для того, чтобы я пожелал вам счастливой дороги?
– Бросьте, адвокат. Я сам шутки шутить умею, – резко ответил на это узбек.
– Господин Халилов, тогда не тяните резину! – оборвал его адвокат посуровевшим голосом. – В такое время звонят по двум причинам – когда человек смертельно пьян, либо случилось что-то экстраординарное. На пьяного вы не похожи.
– Меня подставили, – выдавил из себя узбек. – Хотят наказать потому, что я нарушил договор. Но сами мне даже денег не заплатили!
– О каком договоре идет речь?
– Когда дело было сделано, я обещал уехать домой, в Узбекистан, – сбивчиво проговорил Халилов. – Но мне нужно было работать, и я остался в Мытищах. Они об этом узнали и пообещали, что подкинут на рынок наркоту. Мол, посадим тебя в тюрьму и сожжем семью. А у меня больной отец.
Павлов перевел дыхание. Вот это новости!
– Вы свалили все в одну кучу. Давайте начнем сначала, – спокойно проговорил он. – Вы сказали, что было сделано какое-то дело. Правильно ли я понимаю, что речь идет о взятке судье Романову?
– Верно.
– Взятки не было? – спросил напрямик Артем. – Романов не получал от вас денег?
– Нет. Но… – Халилов замялся.
– Говорите, раз уж начали, – нарушил паузу адвокат.
– Все было подстроено. Но я не могу сказать это на суде, – понизив голос, признался Халилов. – Понимаете? Меня убьют. И всю мою семью.
– Кто вас нанял? Имя, фамилия, чем занимается?
Узбек нервно усмехнулся.
– Пока хватит и того, что я уже сказал. Просто знайте, что этого судью зазря в тюрьму отправили. Но у меня не было другого выхода. Хотя можно посмотреть на ситуацию и совсем иначе. Баш на баш, как говорится. Вы поможете мне выпутаться из этой истории, а я все расскажу вам. Но если я сейчас все выложу, то стану уже ненужным!
– Карим Азизович, через несколько часов состоится повторный суд. Вы понимаете, как важны ваши показания для Романова? Его родные и близкие сходят с ума, пока он в тюрьме! А недавние коллеги считают, что он преступник! Если вам угрожали, то я могу помочь, – предложил Артем. – Но для этого я должен знать правду.
– Я все понимаю, адвокат, – сказал Халилов. – Но если скажу в суде, что взятки не было, то меня самого закроют. Я ведь не дурак, тоже соображаю немного и в тюрьму не хочу. В общем, еду домой. Вернусь, поговорим. Может, и видеоролик запишу, чтобы этого судью отпустили. Но в тюрьму не сяду. Пускай меня в Узбекистане ищут.
– Почему вы решились признаться? – задал вопрос Павлов. – Что вас заставило позвонить мне посреди ночи?
– За мной начали следить, – ответил Халилов после долгой паузы. – Я видел на рынке машину, там двое сидели. Потом она же на светофоре за мной остановилась, еле оторвался. Дома из окна заметил, как типы какие-то у подъезда без дела слонялись, на мой этаж поглядывали. Мне даже сейчас кажется, что они где-то рядом.
– Оставайтесь на месте, я скоро подъеду.
– Нет! – заявил Халилов. – У меня самолет через два часа. Я уже решил, должен семью увидеть. Знаете, я читал про вас. Вы очень толковый адвокат, авторитетный. Думаю, если что и случится, вытащите этого Романова и без моей помощи.
– Не уезжайте, Карим Азизович. Обещаю, что помогу вам. Давайте встретимся прямо сейчас и все обсудим.
– Сказал же, нет! Все, разговор окончен, – отрезал Халилов, словно испугавшись чего-то. – Извините. Я и так рисковал, когда решился на этот разговор. Эту симку я сейчас выкину, так что не пытайтесь меня найти. Как только я вернусь в Москву, сам вас разыщу.
– Послушайте… – договорить Павлов не успел, так как разговор прервался.
«Просто знайте, что этого судью зазря в тюрьму отправили», – пронеслась в его голове фраза Халилова.
Признания узбека сулили резкий поворот в деле Романова и стали неожиданностью для Артема. Хотя у него и оставалась масса вопросов, не дающих ему покоя.
Кто использовал Халилова при провоцировании и оговоре Романова? Кто и зачем устроил спектакль на дороге, на глазах судьи разыграв ДТП? Почему за директором продуктового рынка устроена слежка?
«Потому что тот тип, который нанял Халилова, узнал, что ты все-таки с ним пообщался, – произнес внутренний голос. – Теперь Карим Азизович, человек, весьма уважаемый в узких кругах, стал опасным свидетелем».
Павлов включил смартфон, нашел в загрузках разговор с Халиловым, записанный только что, еще раз прослушал его, затем взглянул в окно, где уже зарождался рассвет, отложил аппарат в сторону и поднялся с постели.
Фары за спиной
Халилов докурил сигарету, сел в машину, раздраженно захлопнул дверцу и взглянул в зеркало заднего вида. Он увидел там бледное, осунувшееся лицо изможденного, смертельно уставшего человека.
«Может, стоило все рассказать Павлову?» – Эта мысль возникла из ниоткуда, словно пожухлый лист, принесенный порывом ветра и прилипший к лобовому стеклу автомобиля, уносящего вас в осеннюю ночь.
Карим вздохнул. Его раздирали противоречивые желания. С одной стороны, после разговора с Павловым он окончательно убедился в том, что этот адвокат не подставное лицо. Он не горит желанием упечь его за решетку. Скорее всего, этому человеку можно было бы довериться. С другой стороны, Халилов испытывал почти животный страх перед теми людьми, которые его наняли. Конечно, тогда у него особо не было выбора. Он мог только пожертвовать своим бизнесом ради собственной свободы, вынужден был согласиться на сотрудничество и теперь отчетливо чувствовал, как земля горит под его ногами, жар припекает даже через толстые подметки ботинок.
«Нет, решено. Надо ехать. – Он закурил новую сигарету, нервными движениями стряхивая пепел. – А с Павловым поговорим, когда я вернусь. Пусть тут немного все уляжется. В крайнем случае, я ему позвоню и все подробно расскажу».
Автомобиль тронулся с места, вскоре выехал на шоссе и понесся в сторону аэропорта. Халилов включил радио, но тут же заглушил его. Музыка сейчас раздражала хозяина рынка.
Он свернул с Ленинградского шоссе на Шереметьевское, прибавил газу. Рука его вновь потянулась за сигаретой, четвертой подряд. Он глубоко затянулся и ощутил во рту едкий вкус никотина.
Халилов в очередной раз бросил взгляд назад и нахмурился. Здоровенный темный внедорожник по-прежнему держался в паре десятков метров от него, двигаясь за ним уже минут десять.
«Не стоит психовать, – попытался он успокоить себя, миновав мост через Клязьму. – Ты на нервах. Тачка просто едет позади, да и все».
Прошло еще минуты три, но расстояние между машинами не изменилось. Халилов не выдержал и решился на проверку. Как только он начал притормаживать, водитель автомобиля, двигающегося за ним, тоже немедленно сбавил скорость, сохраняя прежнюю дистанцию.
Карим выронил окурок на колено и судорожно смахнул его рукой на резиновый коврик.
Между тем фары за спиной стали ярче. Внедорожник постепенно приближался.
«Рви отсюда!» – приказал себе Халилов.
По спине его пополз обжигающий холод. Ему стало страшно.
Сейчас Карим проклинал себя за то, что решился ехать в аэропорт на своем автомобиле. О чем он думал? Почему не взял такси? Ведь машину придется где-то оставить!
Автомобиль, двигающийся за ним, поравнялся с машиной Карима, и тот вздрогнул. Теперь он увидел, что это был не внедорожник, а пикап. Халилов догадывался, кто мог сидеть в нем.
Словно в подтверждение его мыслей, мужчина, высунувшийся из окна, жестом показал ему, что надо остановиться.
Карима охватила всепоглощающая паника, и его правая нога машинально утопила педаль газа в пол. Ему удалось вырваться вперед, но пикап с легкостью нагнал его, даже немного опередил и внезапно вильнул вправо. Вконец растерянный и напуганный Халилов инстинктивно взял правее, с лязгом зацепил крылом дорожный указатель. Машина развернулась и застыла на обочине. Поскольку Карим не удосужился пристегнуться, его с силой швырнуло вперед, на рулевое колесо. В грудь словно вонзился острый штык, и Карим закричал от пронизывающей боли.
Пикап резко затормозил, перекрывая путь его автомобилю.
«Они ничего мне не сделают», – в смятении подумал Халилов, с трудом откинулся назад, вжимаясь в кресло. Теперь при каждом вдохе в его легкие словно впрыскивался расплавленный металл. Голова Карима кружилась от удара в лобовое стекло, по которому паутинкой разбежались трещинки. Грудь саднило от полученной раны. И мысли разбегались непослушными стайками во все стороны.
– Вы ничего мне не сделаете! – закричал он, со страхом глядя, как из пикапа выбираются двое крупных мужчин.
Один из них держал в руках канистру.
«Этого не может быть! Они не посмеют меня убить!»
Халилова обуял самый настоящий ужас. Мимо изредка проносились машины, но ни одна из них даже не притормозила.
Он сидел в салоне, словно парализованный, и в ступоре смотрел на мужчин, которые вплотную приблизились к его автомобилю.
– Не надо, – прошептал он, когда дверца с его стороны открылась. Через секунду распахнулась и другая, со стороны пассажира. По салону поплыл резкий запах бензина.