– Ты – мучитель! У меня уже слюнки текут, как ты вкусно рассказываешь! – воскликнула Олеся.
– Жду тебя.
Спустя полчаса в коридоре Артема запиликал домофон. Он убедился в том, что это Олеся, и впустил ее в подъезд.
– Сильно проголодалась? – спросил Павлов, помогая ей снять куртку. – Если да, то давай сначала пообедаем. Разговоры о делах во время трапезы мешают пищеварению.
– Нет, давай сначала к делу. Это займет всего десять минут, – сказала Олеся. – Впрочем, может быть, я слишком мнительная, и информация, мною накопанная, окажется бесполезной. Но тем не менее. – Она расположилась в гостиной, достала из папки стопку листов и проговорила: – Итак, адвокат Воронков был убит полгода назад. При нем нашли скомканные листы закона об адвокатской деятельности. Следствие приостановлено в связи с неустановлением лица, причастного к преступлению. Затем происходит смерть старшего следователя Кривчука. Как ты знаешь, рядом с его телом были обнаружены страницы из Уголовного кодекса. Насколько я понимаю, подозреваемых в этом деле нет.
Артем покачал головой.
– Если по горячим следам преступника задержать не удалось, то с каждым последующим днем сделать это будет значительно сложнее, – заявил он. – Вероятно, убийца хочет показать, что его жертвы некачественно выполняли свои обязанности. Ведь и судье Романову кто-то прислал нечто подобное, пока он сидел в СИЗО.
– В яблочко, Артем, – сказала Олеся, и глаза ее блеснули. – Я выяснила, что эти люди и Романов в своей служебной деятельности пересекались всего один раз. – Она зашелестела бумагами, выискивая нужные записи. – Вот! Восемь лет назад состоялось судебное слушание по обвинению некоего Шабалина Е. В. Из материалов дела следует, что этого гражданина судили по статье двести шестьдесят четыре, часть четыре. На своей машине он сбил насмерть десятилетнего мальчика.
– Судя по четвертой части статьи, отягчающим обстоятельством было состояние опьянения. Я не ошибся? – полюбопытствовал Павлов.
– Ты прав. Так вот, этот Шабалин получил восемь лет лишения свободы. Следователем, который вел это дело, был Кривчук, тогда еще лейтенант. Защищал подсудимого, как ты уже догадался, адвокат Воронков.
– А судил Романов, – сказал Павлов.
– Совершенно верно.
– Это может быть простым совпадением, – задумчиво произнес Артем. – Или той самой ниточкой, которая приведет нас к разгадке убийств. У тебя есть данные на этого Шабалина?
Олеся тут же протянула адвокату копию приговора.
Павлов поднялся, взял телефон.
– Подожди, я буквально на пять минут, – сказал он, выходя из гостиной.
Оказавшись на кухне, Артем набрал номер Соломина.
– Юра, Павлов на связи. Приятно слышать голос старого друга! Нет-нет, рыбалка пока еще подождет. Ты же знаешь меня. Я вечно в движении. Я тебе сейчас скан отправлю на одного человека. Сможешь что-то свежее по нему выяснить? С меня причитается! Да, я уже понял, что до скончания веков.
Закончив разговор, Павлов сфотографировал приговор на смартфон, после чего отправил его Соломину.
– Ты молодец, – сказал он, возвратившись в гостиную. – Такую работу проделала!
Олеся зарделась от смущения и проговорила:
– Ты же сам сказал, что это может оказаться совпадением.
– Пусть окажется, но мы должны проверить эту версию, – резонно заметил Артем.
– Тебе надо отдохнуть, – внезапно заявила девушка. – Нет, не подумай, что я имею в виду, будто ты плохо выглядишь. Отнюдь! Ты в прекрасной форме. Но как раз это меня и пугает. Такое ощущение, что ты и ночью не расслабляешься, и мозг твой напряженно работает.
– Мне хватает всего несколько часов для восстановления, – сказал Артем. – А что касается отдыха, то это очень даже хорошая мысль. Может, рванем куда-нибудь, когда вся эта свистопляска закончится?
– Это было бы здорово! – Олеся обрадовалась, хотела добавить что-то еще, но ей помешал затрезвонивший смартфон Артема.
Звонил Соломин.
– Тема, еще раз здравствуй. Значит, сведения такие. Шабалин освободился в ноябре прошлого года. С женой разведен, поменял место жительства. Адрес я тебе сейчас сброшу.
– Он в Москве?
– Да, квартира на Новом Арбате. По соседству с тобой. Слушай, у меня как раз пара ребят сейчас в этом районе. Я могу дать им команду, пусть зайдут к нему в гости, посмотрят, что там да как.
– Будь так любезен.
Когда Соломин отключился, Олеся осторожно спросила:
– Мы сейчас можем что-то предпринять?
Артем потер лоб.
– Мне нужно было это сделать сразу после твоего рассказа, – сказал он, выискивая среди контактов номер судьи. – Я ведь сегодня был у Романова.
Олеся напряженно посмотрела на него.
– Ты хочешь сказать?..
– Выигрывает тот, кто может предугадать следующий шаг противника, – заметил Артем, слушая длинные гудки.
После минутного ожидания он сбросил вызов, взглянул на часы, перевел взор на Олесю и сказал:
– Не отвечает. Мне это не нравится.
– Подожди, минут через пять снова позвонишь. У тебя есть контакты его жены?
– Я как раз собирался ее набрать.
Однако телефон супруги Олега Степановича тоже хранил безмолвие.
Артем чуть поразмыслил и заявил:
– Я поеду к нему домой.
– Может, стоит сообщить в полицию?
Адвокат покачал головой.
– На каком основании? Потому что трубку никто не берет? Романовы могли прилечь отдохнуть после обеда, выключить звук у телефонов. Или вышли на улицу, решили прогуляться, а мобильники оставили дома. Но…
Олеся едва не подпрыгнула, когда телефон Павлова вновь зазвонил.
– Юра, я слушаю, – быстро проговорил Артем.
– Шабалина нет дома, – сказал Соломин. – Дверь открыта, внутри бардак. Повсюду газеты и вырезки статей о судье, по которому ты работаешь.
– Все ясно. Юра, твои орлы могут подъехать по адресу проживания Романова?
– Не сразу, но я это организую.
– Я буду там только через минут сорок-пятьдесят. Адрес сейчас сброшу.
– Лады. Как только будет возможность, ребята приедут.
Олеся вышла в коридор, глянула на обувающегося Артема.
– Жульен с греческим салатом откладываются? – спросила она с грустной улыбкой.
– Извини, радость моя. Я ведь не знал, что так выйдет.
– Я поеду с тобой.
– Нет, – решительно отверг эту идею Павлов. – Ты мне нужна здесь. Вернусь, тогда уж заодно и поужинаем. При свечах, как полагается в таких случаях.
Она обняла его и шепнула:
– Прошу тебя, будь осторожен.
Трудное решение
Краснов ушел с работы пораньше. Он записался на прием к президенту. Визит был согласован на шесть вечера. Теперь в его распоряжении было почти пять часов, и Леонид Михайлович совершенно не знал, чем себя занять.
Его снова атаковали головные боли. Он выпил таблетки и прилег на диван. Мысли о дочери с внучкой сводили мужчину с ума, он не мог думать ни о чем другом. В какой-то момент Краснов с изумлением открыл для себя, что морально уже готов на все требования похитителей, даже на самые дикие и совершенно несбыточные.
После обеда погода резко испортилась. День казался Леониду Михайловичу бесконечным. Он был похож на какую-то густую клейкую массу, потихоньку вытекающую из трещины в дне бака. Краснов лежал на смятом пледе и невидяще глядел в потолок.
В голову ему неожиданно закралась ужасная мысль, рассекающая мозг как ланцет:
«А если Оля и Ариша уже мертвы?»
Его дернуло, как если бы по телу прошел ток.
«Перестань. Не городи ерунды. Никто не пойдет на убийство родственников председателя Верховного суда», – успокаивал он себя.
В окна забарабанил дождь. Краснов сел на кровати, краем одеяла вытер лицо, влажное от пота.
«Нужно было послушать Прокопенко и немедленно сообщить в полицию, – подумал он и посмотрел на часы. – Когда же они позвонят? Тот человек, который сообщил мне о захвате дочери с внучкой, предупредил меня о том, что сам выйдет на связь со мной».
Леонид Михайлович ждал, вздрагивал и покрывался ледяным потом от малейшего шороха, то и дело бросая взгляд, наполненный страхом, на телефон.
Он спустил ноги с кровати, тяжело вздохнул и подумал о том, что же сейчас делают Ольга с внучкой. Где они? Не причинят ли им зла? У него возникло ощущение, что его сердце сдавила чья-то беспощадная костлявая рука.
«Крепкий кофе, – решил Краснов, выискивая ступнями тапочки. – Вот что я сейчас сделаю».
Он не успел и шага ступить, как наконец-то зазвонил телефон.
Леонид Михайлович облизнул пересохшие губы. Он наклонился и увидел, что номер абонента не определился. Это, скорее всего, означало, что вызов шел от них, тех самых похитителей.
– Алло? – произнес он хрипловатым голосом.
– Добрый день, Леонид Михайлович.
Этот голос напоминал скрежет вилки по стеклу.
– Я все сделал. Когда вы вернете моих родных?! – спросил Краснов.
Он прилагал громадные усилия к тому, чтобы голос его звучал спокойно и уверенно.
– Вы написали заявление об отставке? – спросил похититель.
– Да. Полагаю, слово председателя Верховного суда что-то значит.
– Несомненно. Вы уважаемый человек, Леонид Михайлович. Но я верю только себе.
– А вы – это кто? Очень интересно происходит наше общение, когда я даже не знаю, с кем говорю! – заметил Краснов.
– Если бы вы меня знали, то я не имел бы этого преимущества, – невозмутимо отозвался собеседник Краснова. – Через несколько минут ко мне уже ломился бы спецназ, вызванный вами.
– Я ведь сказал, что выполню ваши условия. В полицию и спецслужбы не обращался. А заявление об отставке готово, – проговорил Леонид Михайлович. – Сегодня в шесть вечера оно будет на столе у президента.
– Этого мало, уважаемый. Вы увидите своих родных только после того, как вступит в силу соответствующий указ президента.
По телу Краснова пробежала крупная дрожь.
– Вы предлагаете мне прямо сейчас поехать в Кремль? – процедил он. – Вы имеете представление о том, как происходит процедура отставки председателя Верховного суда? Расписать вам ее по пунктам?