– Да. Нам сказали, что скоро освободят. – Голос женщины звучал так, словно она вот-вот разрыдается.
– Что с Аришей? – спросил Краснов, едва не срываясь на крик. – Это она плачет?
– Нам завязали глаза. Ей просто страшно.
– Успокой ее. Все будет хорошо. Слышишь меня? Как только вас освободят, тебе дадут телефон. Сразу звони мне, Оля!
Ответом ему было мертвое безмолвие. Краснов взглянул на экран и понял, что связь была прервана.
Он глубоко вздохнул и подумал:
«Неужели этот кошмар скоро закончится?»
Мститель
В гостиной наступила гнетущая тишина.
«Сегодня вы умрете», – повторил про себя Романов, облизнул вмиг пересохшие губы и посмотрел на жену. Похоже, до нее не особенно-то и дошли страшные слова психопата. Она тихо стонала и продолжала умоляюще глядеть на него, словно он мог что-то изменить в сложившейся ситуации. Это сводило Романова с ума. Отчаяние и беспомощность выворачивали его наизнанку.
Олег Степанович искоса взглянул на Павлова и поразился тому, что увидел. Адвокат стоял, расслабленно прислонившись к столу, с абсолютно спокойным и невозмутимым выражением лица. Если бы не кошмар, происходящий здесь и сейчас, то можно было подумать, что Павлов наблюдает за рыбками, проворно снующими в аквариуме.
– А ты крепкий парень, – вдруг сказал Шабалин, обращаясь к Артему. – Я думал, знаменитые адвокаты только и умеют, что в суде понты кидать, красивыми словечками сыпать да богатых клиентов на бабло разводить. А ты сюда приперся, в самое пекло. Не побоялся. Почему ментов с собой не привел?
Артем усмехнулся и ничего не ответил.
– Хотел лично убедиться? – спросил Евгений. – Но я все равно тебя уважаю.
– Оставь женщину и давай разберемся по-мужски, – предложил ему Павлов, скрестив на груди руки. – Ты же сильный мужик. Что, героем себя чувствуешь? Потому что справился с беспомощной женщиной? Супруга судьи связана, у нее лицо в крови, во рту тряпка. Наверняка у бедняги сотрясение мозга. Что ты чувствовал, когда ударил ее? Прости за банальность, но тебе самому не стыдно?
Шабалин хохотнул.
– Она – мой козырь в переговорах, – ответил он. – И не думай, что справишься со мной. Думаешь, я тебя не поломаю?
– Тем более, ты ж ничего не теряешь. Докажи, что ты – мужик, а не шнырь вонючий.
Евгений нахмурился. Он был раздражен и растерян одновременно, никак не мог понять, почему в поведении этого субъекта в хорошо подогнанном пиджаке не было и намека на страх. Адвокат его совершенно не боялся. Это и бесило, и отчасти восхищало маньяка. Вон судья съежился как старый нестираный носок, только от одного вида его ножа готов ласты склеить. А Павлов вел себя так, будто на каком-то банкете находился, пялился на него с любопытством. Ей-богу, он просто сумасшедший, либо у него стальные нервы.
– Евгений, в этой жизни у каждого свой путь, – произнес Артем. – К сожалению, когда была возможность выбирать его, вы совершили непростительную ошибку. Ваш путь неизбежно ведет в тупик. Месть пожирает человека, который выбрал ее в качестве средства решения своих проблем.
– Хочешь выступить в роли психолога? – осведомился Шабалин. – Валяй, излагай дальше. Меня эта философия нисколько не цепляет. Восемь лет изучал.
– Месть выгрызает не только душу человека, – терпеливо, словно общаясь с непослушным ребенком, сказал Павлов. – Она еще и плохо влияет на здоровье. Негативные мысли являются причиной затяжного стресса, нарушений в психике и даже онкологических заболеваний.
Шабалин вспомнил о свой опухоли и вздрогнул. Этот юрист просто читал его как открытую книгу.
Артем сделал маленький шаг вперед.
– Вы ведь себя плохо чувствуете, – внезапно сказал он. – Это видно даже невооруженным глазом. Вон, смотрите, у вас из носа кровь течет.
Евгений окинул адвоката подозрительным взглядом, провел ладонью по верхней губе, после чего с озадаченным видом уставился на подушечки пальцев. Они были чистыми.
В это мгновение Артем прыгнул на него.
Глаза Шабалина округлились, худое лицо исказила яростная гримаса. Павлов врезался в него словно таран, и они кубарем покатились по полу. Галина Николаевна в страхе зажмурилась.
Евгений рычал и извивался как разъяренная гадюка, всеми силами пытаясь достать противника ножом. Во время потасовки ему удалось нанести удар локтем в раненое плечо Артема, но тот лишь скрипнул зубами от боли. Швы разошлись, и рубашка начала пропитываться кровью.
– Нет, не выйдет у тебя ничего, адвокат, – тяжело дыша, прошипел Евгений.
Он попытался укусить Артема за нос, но тот вовремя уклонился и услышал, как зубы психа лязгнули в паре сантиметров от его лица.
Романов застыл, продолжал неподвижно сидеть на диване. Все происходящее казалось ему каким-то сюрреалистическим кошмаром, который можно увидеть только в самом бредовом сне. Он невзначай посмотрел на жену, тело которой обмякло. Она вновь потеряла сознание.
Это вернуло судью к реальности. Он торопливо вскочил и огляделся вокруг. Взор Олега Степановича остановился на молотке, который принес с собой этот дурно пахнущий безумец.
Между тем Артему удалось прижать правую руку Шабалина к полу. Убийца все еще продолжал сжимать в ней нож. Евгений взвыл, когда его кисть внезапно начала выворачиваться под невообразимым углом.
– Я выгрызу твое сердце! – прохрипел он.
Шабалин не видел, как позади него возник Романов с молотком в руке. Он глухо вскрикнул и с силой опустил этот инструмент на голову психопата. Послышался какой-то чавкающий звук, и Евгений умолк. Из вмятины на макушке стала просачиваться кровь, пачкающая ковер.
Олег Степанович выронил молоток, его зрачки расширились.
Артем поднялся, поморщился и снял пиджак. Из свежей раны продолжала струиться кровь.
– Я убил его, – с опустошенным видом пробормотал Романов.
Павлов присел на корточки, проверил пульс Шабалина.
– Жив, – коротко бросил он. – Вы его просто оглушили.
– Как вы узнали про нас?
– Простая аналитика, – ответил Артем. – Кроме того, мне позвонил директор пансионата. Сказал, что вы начали с ним разговор, но потом раздался какой-то шум и связь резко оборвалась. Это показалось ему подозрительным, и он решил связаться со мной. Кстати, освободите же наконец вашу супругу.
В дверь кто-то позвонил, и Романов пригнулся, как от удара плетью.
– Кто там? – выдавил Олег Степанович. – Еще один безумец, недовольный моей служебной деятельностью?
– Откройте, полиция! – донеслось из-за двери.
– По всей видимости, это группа поддержки, – сказал Артем. – Немного припозднились. Пойду открою.
– Вы ранены, – заметил судья, поднял с пола нож и принялся разрезать скотч, которым была приклеена к стулу его жена.
– Ерунда, – произнес Павлов и уже двинулся было в прихожую, как судья сказал:
– Вы спасли нас, Артемий.
Павлов обернулся, устало пожал плечами и проговорил:
– Как-нибудь сочтемся. У вас дома кофе есть?
Долгожданная встреча
После разговора с дочерью время для Леонида Михайловича остановилось вовсе. В ожидании следующего звонка Ольги он бесцельно бродил по квартире и что-то бессвязно бормотал себе под нос, наконец-то сел на диван, тяжело дышал и никак не мог прийти в себя.
В окно хлестал дождь, и Краснов поймал себя на мысли о том, насколько переменчива бывает ночь. Вот она тихая и спокойная, сонно мерцает далекими холодными звездами. Иногда душная, терпкая, когда тяжело дышать, и воздух в спальне спрессован настолько, что его, кажется, можно отщипывать кусочками. А бывает и так, как сегодня – свинцовая мгла, сквозь которую изредка слышится сухой треск молний. Кинжальные зигзаги озаряют разбухшие тучи, а по крышам остервенело лупит дождь.
«Ехать ли за дочерью с внучкой самому? Или все же позвонить в полицию? Нет, – отказался от этой идеи Краснов. – Я заварил эту кашу. Чем меньше людей будет в курсе данной истории, тем лучше. – Он подумал о том, не вызвать ли служебную машину, но спохватился и разразился истеричным смехом. – Какая машина, упаси господи! Ведь я теперь практически никто. Больной старик с донельзя истрепанными нервами. Служебный автотранспорт мне не положен.
Позвонить Прокопенко? Я обещал ему».
Леонид Михайлович бросил взгляд на часы и покачал головой. Начало первого ночи.
Звонок Ольги раздался через полтора часа. Она и Арина находились в Балашихе, возле автостанции. Не медля ни секунды, Краснов вызвал такси.
Дороги были пустынны, однако ему казалось, что водитель намеренно выбирал самый долгий путь, а сам автомобиль ехал слишком медленно.
Наконец за окном мелькнули два силуэта – женщина с девочкой. У Краснова перехватило дыхание, когда он узнал их. Он еще на ходу открыл дверцу и кинулся к родным.
– Папа! – вскрикнула Ольга.
Хнычущая Арина прижалась к матери, ее широко распахнутые глазенки блестели от слез.
– Все закончилось, – сбивчиво проговорил Краснов, крепко обнимая то дочь, то внучку. – Вы здоровы? Никто вас не трогал?
Ольга молча кивнула и уткнулась лицом в плечо отца.
– Мы приедем домой и все это забудем как страшный сон. Слава богу. Я люблю вас, – пробормотал Краснов.
Его голос надломился, он не выдержал и заплакал.
Сообщники
На дачу Сурен вернулся глубокой ночью. Он чувствовал себя совершенно разбитым, даже каким-то расплющенным, словно по нему асфальтовый каток прошелся.
Все шло наперекосяк. Как Сурен ни уговаривал своего нанимателя, тот был непреклонен. Мать с дочкой должны вернуться к старику.
Ситуацию немного сглаживало обещание увеличить для него премиальные за проделанную работу. Он не спорил. Лишних денег не бывает. Только когда на кону стоит перспектива загреметь лет на двадцать на зону, поневоле задумаешься, все ли измеряется в этой жизни хрустящими купюрами? А после того как Сурен вернул заложниц, его шансы угодить в лапы полиции существенно возросли.
С такими невеселыми мыслями он остановил пикап у железных ворот.