- Важный вопрос, старпом! Скажите-ка, как у вас дела с энергией?
- Все в порядке, сэр, - ответил старательный Пахомыч.
- Не чувствуете ли вы, что кто-то ее пьет?
- Никак нет, сэр, не чувствую! - прокричал Пахомыч и снова вернулся к связке волонтеров, которая в этот момент встала на дыбы, торча во все стороны.
- Ясное дело, - сказал Суер, - кому нужна его дубовая энергия? Да она просто-напросто невкусна. Нет уж, пить так пить! Нервную, тонкую, умную энергию - вот что любят энергетические вампиры! Старпом! - крикнул капитан. - Да бросьте вы к чертовой матери этих волонтеров! Соберите всех в кают-компании, пригласите также Хренова и Семенова.
Через минуту мы все собрались в кают-компании и расселись вокруг овального стола под опахалами.
Стюард Мак-Кингсли наполнил наши кружки отличной манилой.
- Лоцману попрошу не наливать, - неожиданно приказал капитан.
- Что такое, кэп?. - удивился Кацман.
- А вы сами не догадываетесь?
- Кэп! Кэп! Сэр! - заволновался лоцман. - Ничего не понимаю.
- Зачем вам манила?! Вы ведь пьете совсем другое!
- Сэр! Клянусь! Сегодня только мой утренний пиво.
- Перестаньте притворяться, лоцман! Вы пьете энергию.
Лоцман нахмурился и неодобрительно осмотрел овальный стол и наши опахала.
- Вот вы скажите нам, Хренов, - продолжал капитан, - пил у вас лоцман энергию или не пил?
- Конечно, пил, - отвечал мичман. - А я думаю, ладно, пускай себе пьет, не жалко. А что, разве это не полагается, сэр? Если нет - вы прикажите, я ему больше не дам ни капельки. Энергия моя, принадлежит только мне, нашей общей идее и, конечно, моему капитану.
- А у вас, Семенов, пил он или нет?
- Немного, сэр. Он, бывало, у Хренова напьется и до меня уже доходит полностью наполненный. Да к тому же у меня все вахты, вахты...
- Вот видите, Кацман. Два твердых свидетеля. Так что не юлите, признавайтесь: пьете энергию или нет?
Лоцман печально покраснел, стукнул кулаком по столу и надвинул себе на лоб опахало. Он молчал как туча.
- Извините, сэр, - сказал старпом, - а ведь у нас на борту есть хороший специалист по вампирам.
- Кто это? - вздрогнул капитан.
- Как кто? Матрос Вампиров.
- Тьфу ты черт! - плюнул капитан. - А мне и в голову не приходило. Зовите его скорей!
Оказавшись в кают-компании, матрос растерялся. Он стоял навытяжку до тех пор, пока не хлопнул кружала манилы.
- Матрос! - строго сказал капитан. - Осмотрите всех внимательно и скажите, кто тут из нас вампир. Подчеркиваю - энергетический!
Вампиров застеснялся. Он мялся и бубнил себе под нос:
- Служу рачительно... пекчусь... заботюсь... Своего дедушку никогда не видел... Папа работал в милиции... его реабилитировали... пили больше первач... гюйсы задраил в точности... А если до вампира, так это лоцман Кацман.
Лоцман мелко задрожал, скинул опахало и припер его к стенке.
- Капитан, - сказал он, - прикажите налить мне манилы, а то, клянусь, сейчас же выпью всю вашу энергию. Для меня это пара пустяков!
Капитан кивнул, и Мак-Кингсли нацедил лоцману нашего любимого свинцового напитка.
- Ваше здоровье, джентльмены, - сказал лоцман, опрокидывая кружало. Итак, сэр, вы спрашиваете, пью ли я энергию? Приходится согласиться: пью!
- Ай-яй-яй! - неожиданно расстроился Пахомыч. - Лоцман-лоцман, старый друг - и вдруг оказался энергетический клоп! Блоха! Комар!
- Овод! - грозно произнес лоцман.
Он оглядел всех, как истый энергетический овод-вампир, и членораздельно пояснил:
- Пил, пью и буду пить!
- А мы не дадим! - дружно заорали Хренов и Семенов.
- Дадите как миленькие! А вы что хотите, кэп, чтоб я проводил "Лавра Георгиевича" через рифы и мели, психологические коридоры, кораллы прозы, треугольники деепричастных оборотов и при этом не пил энергию? Только на одном пиве? В то время, когда на борту имеются лица, пьющие все подряд: пиво, водку, манилу, энергию, суть души, армянский коньяк, интеллект, лошадиную мочу, слезы женщин и детей, кровь поэтов, казеиновый клей, политуру, нектар, жизненные силы! Подумать только! Немножечко энергии Хренова! Какое преступление! Вот уж, простите, кэп, действительно хреновина! 'Нет, капитан! Я пил энергию и буду пить! Я должен довести нашего "Лавра" до правильного берега.
Лоцман вытер лоб, махнул манилы и в ярости сломал опахало пополам.
- Сэр, - заметил я, - лоцман прав. Суер-Выер задумался, взял сломанное лоцманом опахало и сложил его на составные части. Потом он подошел к лоцману и поцеловал его.
- Пей, - сказал капитан. - Пей, вампир, нашу энергию. Но доведи "Лавра" до правильного берега, до Острова Истины. Попрошу только об одном: не урезать больше мою любимую команду!
И Суер жестом распустил собрание.
С тех пор лоцман Кацман свободно бродил по фрегату и пил нашу энергию как хотел, но и Суера больше не обижал.
В любое время дня и суток наш капитан легко взлетал на мостик, свободно выкрикивая любимую команду:
- Фок-стаксели травить налево!
Глава XLII. Остров Сциапод
Приближаясь к острову Сциапод, мы несколько раз производили рекогносцировку и еще кое-какие действия.
Наши кое-какие действия сердили капитана, и он просил нас таких действий не производить.
Но мы все производили и производили.
Тут Суер плюнул и произвел такое действие, что некоторые из нас внезапно облысели и действия производить бросили.
- Вот и молодцы, - похвалил нас капитан, - а то все производите и производите... Посмотрите-ка лучше в подзорную трубу, что это там виднеется на острове.
Я посмотрел в трубу и в зарослях кривандий заприметил большую человеческую подошву голой ноги.
Как некая крыша сарая или пагоды, сверкала она среди пальм и кактус *.
Пятка подошвы была обращена на зюйд, а мысок - на север. Подошва слегка поворачивалась то с зюйда на вест, то с норда на север.
- Весла на воду! - крикнул капитан.
Старпом кинул весла на воду, и мы посыпались в шлюпку.
- Курс на пятку! - кричал Суер. - Праруля!
Вогнав наши весла в песок прибрежного ила, мы выскочили на берег и побежали в сторону подошвы, которая легко угадывалась среди пальм и кнуЦий.
- Осторожнее! - Предостерегал Суер. - Не спугните его. Он раним и легко .убегаем.
Но мы все равно, как скоты, шумно ломали лианы и пили воду из растений кривандий, откуда хлестал жидкий голландский сыр.
Наши шумные отсасывания не испугали подошву, и мы вышли на поляну, на которой находился не виданный нами прежде Сциапод.
Прекрасная улыбка мелькнула на его бородатом лице, когда он увидел нас. Детские глаза его ни секунды не затуманились, и мы поняли, что наблюдаем действительную редкость, которая случайно сохранилась под небом Великого Океана.
Действительно, как прекрасен был Сциапод, как невинен и скромен был он, лежащий на спине!
Его единственная нога с огромною подошвой обращена была прямо к солнцу, и, как зонтом, он прикрывался ею от палящих лучей раскаленного светила.
- О двуногейшие господа! - воскликнул он, когда мы приблизились. Прошу вас скорее в тень моей подошвы, ибо даже ваши достойные ноги, собранные воедино, не смогут своими подошвами произвести тени, моей ноге подобной.
Мы достали пиво, виски, помидоры и уселись вокруг Сциапода в тени его великой и одинокой ноги.
- Ну как? - добродушно спрашивал нас одноногий монстр. - В тени-то полегче будет?
- Весьма и весьма сладостная тень, - отвечал тенелюбивый лоцман Кацман. - В тени вашей подошвы куда приятней, чем под тентами ресторана "Савой-Берлиндер".
- А почему у вас всего одна нога? - спрашивал Пахо-мыч. - Что это? Боевые действия или хирургия?
- Да нет, - весело отвечал Сциапод, - мы, Сциаподы, рождаемся с одной ногой, чем и отличаемся от вас, двуногих, от трехногих марсиан, восьминогих моллюсков, а также от разных сорока- и тысяченожек.
- Но простите, милостивый государь, - сказал Суер, - с ногою все ясно, но интересует один вопрос: чем вы, собственно, занимаетесь?
- Как то есть чем? - засмеялся Сциапод. - Лежу здесь и ногой от солнца прикрываюсь.
- А чем снискиваете хлеб свой насущный?
- Позвольте, господа, а зачем мне хлеб? Вот вы сидите в моей тени, пьете пиво, виски, а мне ведь даже шампанского не предложили. Впрочем, я не обижаюсь. Никому еще не приходило в голову, что Сциаподам нужно что-нибудь, кроме тени их ноги. Поверьте, я только защищаюсь от солнца, а на шампанское не рассчитываю.
- Так значит, вы не сеете и не жнете? - строго спросил Суер.
- Не сею, - добродушно разъяснял Сциапод, - и жать не умею. Но поверьте, дружок, не так уж просто следить за продвижением светила и поворачивать свою подошву вовремя. Это тоже работа, правда, приятная и не нарушающая сущность моей души.
- Черт возьми! - воскликнул Кацман. - У меня на борту столько работы, и вся она нарушает сущность: то рифы обходи, то корябай дно лотом, то нюхай плотность волны, то клейкость морской пены - сплошной невроз. Не попробовать ли идею Сциапода?
Тут лоцман снял галош, вышел на солнышко и задрал пятку к лучам нашего дневного ярила.
К сожалению, тенью подошвы он не сумел прикрыть хотя бы собственное ухо.
- Не обратим внимания на эту глупость, - предложил Суер, - виски, пиво, жара. Рассмотрим поступок лоцмана как лечебную физкультуру, а сами тем временем предложим шампанского достойному другу, который, как выяснилось, не сеет.
- Не сеет, не сеет, - проворчал Пахомыч. - Небось отвези его куда-нибудь в Орехово-Зуево - сразу бы засеял и зажал.
Суер поднес шампанского работнику своей подошвы, Сциапод с удовольствием пригубил и тут же предложил:
- Я вижу, что вы достойные посетители и открыватели новых островов. Прошу вас, залезайте все на мою подошву, и я покачаю вас над вершинами пальм и кривандий.
И мы, захватив пиво и помидоры, забрались на раскаленную подошву.