- Звук выстрела долетает позже, - неожиданно пояснил мичман Хренов.
- Чу! - цыкнул капитан, и Хренов поник.
На шкуне по веревкам побежали разноцветные флажки, которыми было написано:
ОТДАЙТЕ НАМ БОЦМАНА ЧУГАЙЛО.
Капитан велел принести флажков и пустить по веревке такую надпись:
А ЗАЧЕМ?
В ответ написали:
НАДА.
Капитан велел:
ОБЪЯСНИТЕ ПРИЧИНЫ.
В ответ написали:
У НАС НА ОСТРОВЕ ЕСТЬ ВСЁ, КРОМЕ ЧУГАЙЛЫ, ОТДАЙТЕ, А ТО ХУДА БУДЕТ.
- Прямо и не знаю, что делать, - сказал Суер. - Запятые ставят, как надо, а само "надо" пишут "нада", к нему еще и "худа". Эй, веревочный, напиши там:
У ВАС ОШИБКИ.
В ответ написали:
КАКИЕ ЕЩЁ, ЯДРЁНЫТЬ, ОШИБКИ?
Суер велел веревочному:
ОРФОГРАФИЧЕСКИЕ.
В ответ написали:
ВАМ ЧЕГО, ХУДЫ НАДА?
Веревочный Верблюдов сказал:
- Разрешите, сэр, послать их на этот остров.
- Нет-нет, - сказал капитан, - я не позволю писать такое флажками нашего "Лавра". Чего-чего, а у нас на судне цензура есть. Напишите так:
СОВЕТ ЗАСЕДАЕТ. ОБОЖДИТЕ.
Они написали:
ЛАДНО.
- Ну что будем делать, господа? - спросил капитан. - Отдадим или нет?
- Отдать можно, - рассуждали мы, - но интересно, что мы получим взамен.
- На сундук драгоценностей можно не рассчитывать, - сказал капитан.
- Ну тогда хоть ящик пива, - сказал Хренов.
- И пару вобил, - добавил Семенов.
- Да не дадут, - сказал старпом. - Пусть хоть по бутылке на брата. Вобла-то у нас еще осталась. Эй, Верблюдов, напиши там:
А ЧЕГО ДАДИТЕ?
Те, на шкуне, долго не отвечали, наконец выкинули на веревке такие флажки:
ЗАСЕДАЕМ СОВЕТОМ.
Все это время боцман Чугайло носился по фрегату, прыгал с бака на корму и с фока на бизань.
- Судьба человека! Судьба человека! Судьба человека! - орал он. Решается!
Решается!
Решается!
Хрен с ним, с третьим отгулом! Наконец на шкуне выкинули флажки:
ДАЁМ БУТЫЛКУ ПИВА ЗА КИЛО ВЕСА.
- Черт возьми, - сказал капитан. - Пиши, Верблюша:
КАКОГО?
В ответ написали:
ЖИВОГО.
Капитан велел:
ДА НЕТ, ПИВА КАКОГО?
В ответ написали:
ЖИГУЛЁВСКОГО.
- Ну что ж, - сказал капитан. - Решайтесь, братцы, что будем делать. Уж очень неохота ядрами с ними перебрасываться.
- Надо брать, - сказал Хренов. - Но сколько же он, черт побери, весит?
- Эй, взвешиватели! - крикнул старпом, и из трюма выскочили наши корабельные взвешиватели Хряков и Окороков с гирями наголо.
- Чего вешать? - ревели они.
- Нельзя ли поспокойнее? - сказал им старпом. - Дело деликатное, а вы гирями размахались. Посмотрите на боцмана и прикиньте на вид, сколько он весит. Пудов на пять тянет?
- И больше вытянет.
- Ну и ладно, - сказал старпом. - А уж там точно взвесят.
- Жалко, что там только на живой вес согласны, - сказал Хренов, - а то мы бы ему в карманы гирь поналожили.
- Капитан! - взмолился вдруг боцман и пал на колени. - Спасите, капитан! Я не хочу на этот остров! Оставьте на борту! Я хоть и разбил кому-то харю или две, но в целом-то я очень добросердечный, простой, душевный, ласковый и хороший человек. Я очень люблю людей, детей, собак, бабочек и даже жеребцов. Хрен с ними, с отгулами, у меня очень золотое сердце, я и матом больше не буду, и пить не буду, только рюмочку на Пасху, спасите, сэр, я вам еще пригожусь, поверьте, дорогой сэр!
- Встаньте, боцман! - приказал капитан. - Я и не знал, что вы так дорожите "Лавром". Я готов оставить вас на корабле, но как это сделать? Они вот-вот начнут пальбу, а у нас всего лишь пара ядер, да и те кривые, как тыквы. Застреляют нас эти всем обожравшиеся.
- Капитан, вы - гений, - сказал боцман. - Сделайте же что-нибудь гениальное.
- Пока ничего в голову не приходит, - сказал Суер. - Ладно, давайте пока поторгуемся, напиши там:
МАЛО.
Те ответили:
ДАЁМ ПО ДВЕ.
- Надо как-то выиграть время, - сказал капитан, - но как? Стоп! Нашел! Объясняю суть: все мы были на острове, кроме Чугайлы, поэтому я и выиграл пари. А теперь-то и нас там нет. Понятно? Ну ладно, кому непонятно, поймет впоследствии. Эй, веревочный, выкидывай надпись:
У ВАС НА ОСТРОВЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НЕТУ ЧУГАЙЛЫ?
Они написали:
НЕТУ.
Суер велел:
А СУЕР-ВЫЕР ЕСТЬ?
Они подумали и так написали:
БЫЛ, А ТЕПЕРЬ, КАЖИСЬ, ТОЖЕ НЕТУ.
И дальше пошло как по маслу:
А СТАРПОМ ПАХОМЫЧ ЕСТЬ?
НЕТУ.
А ЛОЦМАН КАЦМАН?
НЕТУ.
А ФРЕГАТ "ЛАВР ГЕОРГИЕВИЧ" СО ВСЕМ СВОИМ ЭКИПАЖЕМ ЕСТЬ?
НЕТУ.
Капитан вытер нервный пот и сказал:
- Пиши, вервие:
СОГЛАСНЫ ВСЁ ЭТО ОТДАТЬ ЗА ДВЕ БУТЫЛКИ ПИВА ЗА КИЛОГРАММ ЖИВОГО ВЕСА.
На черной шкуне очень долго заседали, их веревочные и румпелевые бегали там сверху вниз, таская ящики пива, кто-то даже кого-то бил по морде, и мы выкинули вопрос:
КОГО ТАМ ПО МОРДЕ БЬЁТЕ? ДА ТУТ ОДИН ДЕСЯТЬ БУТЫЛОК ПИВА ВЫПИЛ,
ответили они. Наконец мы увидали на ихней веревке такую надпись:
У НАС СТОЛЬКО ПИВА С СОБОЮ НЕТУ.
Суер с облегчением вздохнул и сказал:
- Пиши Верблюша:
ВЫ ВАЛЯЙТЕ ОБРАТНО ЗА ПИВОМ, А МЫ ЗДЕСЬ ПОДОЖДЁМ, ВЗВЕСИМСЯ КАК СЛЕДУЕТ.
В ответ написали:
А НЕ ОБМАНЕТЕ?
Капитан засмеялся.
- Пиши, Вербо, - сказал он:
ЧЕСТНОЕ КАПИТАНСКОЕ.
Те написали:
ВЕРИМ В СЛОВО ВЕЛИКОГО КАПИТАНА.
ВЕРНЁМСЯ ЧЕРЕЗ .ПОЛЧАСА.
Шкуна развернулась и дунула на остров за пивом.
- Ну а теперь, Пахомыч, - сказал капитан, - дуй до горы! Валяй на всю катушку! Трави фок-стаксели хоть налево, хоть направо.
- А ну шевелись, бесенята! - заорал старпом, и Чугайло вскочил с колен и набросился на матросов с подзатыльниками.
"Лавр" раздул свои великие паруса и дунул по восемьдесят седьмому меридиану вниз.
- Как-то неловко, сэр, - сказал я. - Ваше слово - честное капитанское! Обман! Это нас унижает!
- Извини, друг, - сказал Суер-Выер, - как ты меня сейчас назвал?
- Я назвал вас "сэр", кэп.
- Так вот, в первую очередь я - сэр, а уж потом - кэп. Еще одно честное слово - слово сэра - у меня осталось в запасе.
Глава LXIV. Остров Кратий
Эту грозную композицию: скала, а на вершине Некто с черными крыльями, я уже где-то видел, но не сразу вспомнил, что это один из гербов, который мы вялили вместе с другими, вывезенными с острова Гербарий.
- Демонкратия, - сказал Кацман. - Герб-то мы еще не могли разгрызть. Помните?
Да, герб тот и долотом долбили, и теркой терли, но как ни запивали пивом, проглотить не могли.
Потом уж его целиком заглотил матрос Веслоухов. Сейчас его и призвали на палубу, как главного специалиста по проглоченному им же гербу.
- Узнаешь? - спросил старпом.
- Похож, - признался Веслоухов, разглядывая остров, к которому мы приближались. - Он самый, неразгрызаемый. И переваривался-то с трудом. Как встал колом в брюхе - и ни в какую! Если б не медузий кисель - ни за что бы не переварить! Вы знаете, господин старший помощник, не советую к нему приближаться. Опасно. Поглядите издали - и хорош.
Мы и не приближались, но тайное течение влекло и влекло нас к острову, закручивало, заворачивало, оборачивало вокруг скалы, на которой сидел Некто с черными крыльями.
Крылья были пока сложены и глаза прикрыты, но в щелочке-то между век, что это там мелькало? А?
- Кто же это? Кто? - расспрашивали матросы.
- Ясно кто - Демон, - рассказывал Веслоухов, недаром проглотивший герб.
- А Кратия-то где же?
- А Кратия - это все, вокруг него которое. На скале Демон, а вокруг Кратия. Такие уж дела.
Мы оглядели Кратию и остались ею крайне неудовлетворены. Что же это, в сущности, была за Кратия? Прямо скажу, неприглядная картина: обломки камней,
обглоданные кости верблюдов,
пустые бутыли, щепки,
опилки,
объядки,
объютки обутки,
рваные каблуки и черт знает еще какие осколки неизвестно чего.
- Вы знаете, кэп, что мне кажется? - с дрожью в голосе сказал Кацман.
- Слушаю, лоцман.
- Мне кажется, что он это все сожрал.
- Не может быть, - сказал Суер. - На вид вполне приличный Демон, интеллигентный.
- Сожрал, сожрал! Точно сожрал! Заметьте: судно сделалось неуправляемым. Это он своими магнетическими силами притягивает нас, как паук в паутину. И сожрет, поверьте! Видите там, на берегу, обломки парусов и обрывки фрегатов? Сожрет, кэп!
- Что же вы предлагаете?
- Немедленно подсунуть ему что-нибудь.
- Подсунуть?
- Ну да, что-нибудь вроде Чугайлы или мадам Френкель. Вдруг заинтересуется?
- Вряд ли, - сказал капитан. - Можно, конечно, попробовать. Позовите боцмана.
Чугайло явился наверх на этот раз в двух подтяжках, чисто побритый, хотя и на босу ногу. Вообще после того, как из-за него чуть бой не разгорелся, боцман сделался более строг и подтянут.
- Слушаю, сэр, - сказал он.
- Э, господин боцман, - протянул Суер, не зная, как, собственно, приступить к делу. - Э-э... как вы себя чувствуете?
- Извините, сэр... ЧТО? - изумился боцман.
- Э... - тянул Суер. - Самочувствие ваше... в последнее время... как?
- Э... - отвечал боцман, совершенно потрясенный. - Э... Моя?
- Твоя, черт подери, твоя! - сказал старпом, выручая капитана из неловкого положения. - Совсем, что ли, дурак! Сэр капитан интересуется состоянием твоего здоровья, а ты мычишь, как бык. Отвечай, как себя чувствуешь? Ну? Что молчишь?
- А-а... - понял боцман. - Ага... Это вы насчет рому, так я его не пил, я потом нашел пустую бутылку на полуюте.
- Извините, сэр, - сказал Кацман. - Кажется, мы позвали боцмана для определенных целей приманки, а вовсе не для идиотских объяснений по поводу рома.
- Да-да, - вспомнил капитан, - я помню, помню насчет приманки... но все-таки какого еще рому?!