— По-моему, я начинаю понемногу… понимать. — Она прикусила губу, ее взгляд и голос выдавали истинное негодование. — Давай попробуем еще раз. Биббз, ты знаешь, почему я перестала носить меха?
— Да.
— Так я и думала! Это твоя невестка объяснила, так?
— Я слышал, как она сказала…
— Именно, теперь я всё отлично понимаю. — Мэри тяжело дышала, голос дрожал, но говорила она без запинок: — Ты слышал, «как она сказала» не только это. Ты слышал, «как она сказала», что мы концы с концами не сводим и поэтому я сначала попыталась выйти замуж за твоего брата, а потом… — Здесь она запнулась и смогла продолжить, только с усилием взяв себя в руки: — Потом… я попыталась выйти замуж… за тебя! Ты слышал, «как она сказала» это, — и поверил, что мне на тебя плевать и ни одна девушка тебя не полюбит… однако, полагая, что я тоже «одержима», как была Сибил… ты… И вот, не желая меня и к тому же думая, что и мне нужен не ты и всё это просто моя «одержимость» замужеством, — ты принимаешь предложение отца и приходишь сюда просить… моей руки! Что в моем поведении заставило тебя думать, что мне надо…
Она вдруг обмякла, опустилась на колени и спрятала лицо в руки, бросившись на сидение стула. Ее трясло от рыданий.
— Мэри, Мэри! — беспомощно звал Биббз. — Ох, нет… ты… ты не понимаешь.
— Да ладно, понимаю! — всхлипывала она. — Всё понимаю!
Он подошел к ней и встал рядом.
— Ты меня убиваешь! — сказал он. — Я не могу выразиться яснее. С самого первого дня, когда ты проявила доброту ко мне, я был эгоистом. Ты всегда отдавала, а я только и делал, что брал. Я зависел от тебя… прицепился к тебе и повис. Мы говорили всегда только обо мне, не о тебе. О моих идиотских расстройствах и бедах. Я думал, ты из тех чудесных созданий, кого не касаются страдания смертные и людские, кто лишь сочувствует несчастным. Ты словно склонилась — из розового облака — и протянула мне руку. Я и не мечтал, что могу что-то сделать для ТЕБЯ! Мне в голову не приходило, что ты можешь нуждаться в чьей-либо поддержке. А сегодня я услышал, что ты… ты…
— Ты услышал, что мне надо замуж… за человека… любого… с деньгами… — Она рыдала. — И ты подумал, мы так… так отчаялись… поверил, что я хотела…
— Нет! — отрезал он. — Я не поверил, что ты была ко мне добра… из-за этого. Нет, нет и нет! Я знал, у тебя и В МЫСЛЯХ не было расчета, одно лишь желание… отдавать. Я не могу выражаться яснее! — с чувством воскликнул он.
— Подожди! — Она подняла голову и инстинктивно, как ребенок, протянула к нему руки. — Помоги мне встать, Биббз. — Вновь оказавшись на ногах, она вытерла глаза и грустно, но ободряюще улыбнулась, будто показывая, что понимает, что он не хотел ее обидеть. И от этой ее улыбки — такой печальной и столь искренне дружелюбной — у него навернулись слезы, но он наконец перестал стыдливо смотреть в пол.
— Позволь мне сказать всё самой, — промолвила она. — Ты этого не сможешь, потому что не найдешь слов: они слишком унизительны для меня, а ты чересчур галантен, чтобы произнести их. Это ведь правда, да? Ты же не поверил, что я пыталась заставить тебя в меня влюбиться…
— Никогда! Ни на миг!
— Ты не поверил, что я хочу женить тебя на себе…
— Нет же, нет!
— Я верю тебе, Биббз. Ты думал, что нравишься мне; знал, я к тебе неравнодушна, но при этом и помыслить не мог…что я влюблена в тебя. Однако ты посчитал, что я, не будучи в тебя влюбленной, выйду за тебя замуж, потому что поверил, что я пыталась выйти замуж за твоего брата и…
— Мэри, я просто узнал…впервые услышал… что вы… вы…
— Безнадежно разорились, — закончила она за него. — Ты даже это сказать не в силах! Биббз, правда такова: я действительно пыталась женить Джима на себе. Это так! — Она упала в кресло и вновь горько зарыдала. У Биббза разрывалось сердце.
— Мэри, — простонал он, — я и не думал, что ты МОЖЕШЬ плакать!
— Послушай, — сказала она. — Не перебивай, пока не закончу… мне необходимо твое понимание. Мы были бедны и не умели с этим справляться. Раньше у нас всегда имелись деньги, поэтому мы не знали, как нам теперь жить. Мы были почти богаты, нам хватало с избытком, но отец не хотел упустить выгоду от роста города, хотел стать богаче, но вместо этого… ладно, примерно к тому времени как твой отец достроил особняк по соседству, мы обнаружили, что остались ни с чем. Иногда так говорят, когда сравнивают себя с другими людьми из того же круга, но у нас действительно не осталось ни гроша — ни единого, Биббз! И ПОДЕЛАТЬ с этим мы ничего не могли. Ты можешь спросить, почему я «не пошла в секретарши», да я и сама удивляюсь этому: когда семья разоряется, дочери, как правило, подыскивают себе такое место. Но ведь по мановению руки стенографировать не научишься. Меня воспитали так: либо я подыскиваю себе обеспеченного мужа, либо, если замуж не захочу, доживаю в комфорте старой девой. Бедность подкралась не сразу, Биббз, но мы ее не миновали, а стенографировать я так и не научилась. Я ничему не научилась, знаю лишь, как жить на накопления — свои или мужа, но на свои-то жить я не могла. И тогда, Биббз, я сделала то, к чему меня готовили. Вышла в свет, чтобы очаровать и женить на себе богача. По крайней мере, я этого не скрывала, не потеряла лица. Я сразу предупредила твоего брата, что завлекаю его, не любя, пусть и оставила ему надежду, что замуж за него когда-нибудь выйду. Я, кажется, правда собиралась стать его женой. Мне никогда и никто не был дорог, и я думала, что ЛЮБВИ не существует, есть лишь пылкая влюбленность. Я, конечно, не могу сказать с уверенностью, но я бы не вышла за него, хотя и собиралась, потому что такой брак… это скорее кощунство… меня обязательно что-то остановило бы. Впрочем, так и было — твоя невестка Сибил остановила меня. Она не желала зла… но ее поведение было жутким, она описала то, что я делаю, такими ужасными словами — и такими правдивыми, что я всё УВИДЕЛА сама! Она предложила мне мерзкую сделку… и я не смогла находиться с ней в одной комнате, даже после того как я собственным позорным поведением позволила ей думать, что пойду на ВСЁ. Но я не смогла! Я бросила ее и написала твоему брату — просто несколько слов. Я призналась ему во всем, молила о прощении и сказала, что не стану его женой. Я отправила это письмо, однако он его так и не получил. Он погиб именно в тот день. Вот так, Биббз. Теперь ты знаешь, что я натворила, знаешь… МЕНЯ! — Она сжала кулаки и закрыла ими глаза, низко склонив перед ним голову.
Биббз давным-давно перестал думать о себе, его сердце обливалось кровью.
— Перестань… Разве… Ты же… — заикался он. — Мэри, теперь я буду работать с отцом. Неужели ты никак не можешь принять деньги без… без…
Она сдавленно хмыкнула.
— Ты дала мне цель в жизни, — продолжил он. — Помогла мне выжить, а я так обидел тебя!
— Не ты, ох, нет же!
— Ты сможешь простить меня, Мэри?
— Ах, тысячу раз да! — Она взмахнула правой рукой и на какой-то миг коснулась его. — Но тут нечего прощать.
— И ты не можешь… не можешь…
— Не могу что, Биббз?
— Не можешь…
— Выйти за тебя? — сказала она вместо него.
— Да.
— Нет, нет и нет! — Она вскочила, встала к нему лицом и, сама того не осознавая, тихонько оттолкнула его от себя. — Не могу, не могу! КАК ты не понимаешь?
— Мэри…
— Нет, нет! Тебе пора, Биббз, не могу больше слышать этого… умоляю…
— МЭРИ…
— Никогда, никогда, никогда! — вскрикивала она, заливаясь слезами. — Не смей сюда приходить. Милый, я не могу тебя видеть! Никогда, никогда, никогда!
Он сам не понял, как доковылял до двери и покинул дом, беспомощно подчинившись ее мольбе.
Глава 30
Сибил и Роскоу как раз собрались уходить, когда Биббз вернулся в Новый дом. Он направился прямо к Сибил и заговорил хоть и тихо, но так, чтобы слышали все.
— Когда ты сказала, что стоит мне лишь остановиться и задуматься, я сразу пойму, что никто не полюбит меня настолько, чтобы выйти за меня замуж, ты не ошиблась, — произнес он. — Поначалу мне показалось, что ты не права, и поэтому я предложил руку и сердце мисс Вертриз. Но твои слова обо мне подтвердились, а вот насчет нее ты прогадала. Она отказала мне.
Высказавшись, он покинул библиотеку так же стремительно, как и вошел в нее.
— Он ТАКОЙ чудной! — выдохнула миссис Шеридан. — Кто бы мог подумать, что он решится на ЭТО?
— Я же говорил, — сурово заметил ее муж.
— Но ты и сам не думал, что он пойдет прямо туда и…
— Я говорил, ей он не нужен. Раз уж ей не был нужен ДЖИМ, вот видишь?
Сибил была выбита из колеи.
— Неужели это правда? Вы поверили, что она ОТКАЗАЛА?
— Он не похож на человека, которого только что осчастливила девушка, — сказал Шеридан. — Как по мне, ни капли не похож!
— Но почему тогда…
— Я вам всем говорил, — рассерженно перебил он, — она не из тех девиц! Если тебе хочется подтверждения, повторю это еще раз и закончим, хотя я бы предпочел не обсуждать личную жизнь моего безвременно ушедшего мальчика. Она написала Джиму, что не может выйти за него, и это было хорошее, честное письмо. Оно пришло на адрес конторы, но Джим его не увидел. Она написала его в тот день, когда Джим погиб.
— Я помню, что видел, как она опускает письмо в почтовый ящик, — вмешался Роскоу. — А ты, Сибил, не помнишь? Я еще сказал тебе об этом… Я тогда ждал, когда ты выйдешь из их дома после длинного разговора с ее матерью. Как раз перед тем как мы заметили, что здесь что-то стряслось; потом пришла Эдит и позвала меня.
Сибил отрицательно мотнула головой, но она помнила. И ничуть не смутилась: где-то в глубине ее глаз мелькнуло замешательство, но его тут же погасил разгоревшийся жар победы; и она ушла — после недолгого прощания — окрыленная успехом. В конце концов, вина и ликование несовместимы; и она смутно, но всё с большей уверенностью понимала, что ее обида с лихвой отомщена. Пересекая дорогу с мужем, она бросила довольный взгляд на увенчанный куполом старый дом.
Они ушли, а миссис Шеридан погрузилась в раздумья. Немного погодя она с тревогой спросила: