Многие люди говорят: «Если мы просто будем слушать тебя и медитировать, разве это не поможет? Зачем нужно становиться еще и саньясином?» Это необходимо, чтобы принять обязательства, оказаться вовлеченным. Необходимо, чтобы вы не стояли отстраненно, чувствуя себя в безопасности и осторожно пробуя — можете ли вы, не теряя своей безопасности, что-то ухватить, чего-то достичь. Но вы не хотите куда-то действительно попасть. Вы не хотите угодить в неприятности. Такие люди — всегда проигравшие. Их умность не поможет им, сама их умность окажется их приговором.
Философия — это просто путешествие ума, вы никуда не идете, вы остаетесь там, где вы находитесь. Это проекция мечты, вы можете сидеть здесь, закрыть глаза и оказаться в Калькутте или в Чикаго. Вы можете закрыть глаза и оказаться, где бы вы ни пожелали, но каждый раз, когда вы открываете глаза, вы находите себя сидящими здесь, в Пуне. Это то, чем продолжает заниматься философия. Вы можете глубокомысленно размышлять и во время размышлений пребывать в полном восторге. Но каждый раз, когда вы возвращаетесь и открываете глаза, вы обнаруживаете себя в точности там же, где были всегда. Посредством философии ничто никогда не меняется, потому что философия — это наилучший способ избежать изменений. Она просто навешивает на вещи ярлыки: это есть это, то есть то. Философия — это навешивание ярлыков. И помните: вы не обманываете никого, кроме самих себя.
Однажды случилось...
В зоопарке жили два льва. Один из них провел там много лет, в то время как второй появился недавно.
Во время кормления новый лев с недовольством отметил, что ему досталось лишь несколько фиг, орехи и бананы, в то время как более старому дали соблазнительно сочный кусок мяса.
Так продолжалось несколько недель, наконец, молодой лев собрал достаточно мужества, чтобы поинтересоваться, почему такая несправедливость.
«Я знаю, здесь ты имеешь старшинство по отношению ко мне, но почему ты все время получаешь мясо, в то время как мне достаются фрукты и орехи?» — спросил он.
«Дело в том, — объяснил старый лев, — что управляющий зоопарком — философ, а зоопарк так беден, что у него есть место только для одного льва, поэтому тебя он записал как обезьяну».
От того, что вы запишете льва как обезьяну, лев не станет обезьяной. Но старый лев говорит: «Из-за того, что он философ... он думает, что, навесив ярлык, он что-то изменит. Он обращается с тобой, как с обезьяной». Это то, чем продолжает заниматься философия. Вы все время навешиваете на вещи ярлыки. Как только вы навесили ярлыки, вы начинаете соответствующим образом обращаться с ними.
Остерегайтесь этой привычки. Она есть у каждого. Вы встречаете кого-то и тут же спрашиваете: «Кто ты? Куда ты идешь? Какая твоя религия?» — и всякое такое. Это просто попытка навесить на человека ярлык. Если он говорит, что он еврей, вы навешиваете на него соответствующий ярлык. Теперь вы знаете, что вам придется защищать свои карманы — ведь он еврей. Так вы навесили на него ярлык. А он может не быть тем человеком, которому можно повесить ярлык еврея, — Иисус ведь тоже был евреем. Даже если бы с вами сидел Иисус, он бы ответил: «Я еврей». Вы и ему навесите ярлык? Вы бы дали ему ярлык «еврей»? Но он был самым нееврейским евреем в мире.
Или этот человек говорит: «Я мусульманин», — и вы тут же предполагаете, что он опасен. Или человек говорит: «Я индус», — и вы предполагаете, что он лицемер. У людей полно универсальных ярлыков. И как только они навесили на кого-то ярлык, они обращаются с ярлыком, они совсем не думают о человеке. Каждый человек очень уникален, он не олицетворяет больше никого, он олицетворяет самого себя. Поэтому ни на кого нельзя навешивать ярлыки. Нет хороших ярлыков.
Но философия продолжает этим заниматься. Она продолжает навешивать ярлыки на все существование. Как только философ все обвешал ярлыками, он думает, что закончил, он все принял во внимание и начинает жить в очень комфортном мире ярлыков. Бог — в раю, ад — под землей, рай высоко в небе, а эта земля точно посередине. Он сделал карту, и он знает, что правильно, а что неправильно, если вы поступаете правильно, вы отправитесь в рай, если вы поступаете неправильно, вы отправитесь в ад — все распределено по категориям, кончено! Теперь он все знает. Но философ ничего не знает.
Философия не является дверью к знаниям; непосредственный опыт, религия — вот дверь.
Однажды случилось...
Секретаря больницы повысили до начальника службы безопасности, и он решил без промедления ужесточить систему безопасности. Он посадил в охранную будку человека и дал ему очень строгие указания насчет проверки всех посетителей. Тем, кто приходил не по делу, нужно было давать жесткий отпор. А тот человек, которого посадили у входа, был большим любителем умозаключений.
Довольно скоро подошла молодая женщина, желая войти. «Эй, погодите-ка, вы по какому вопросу?» — закричал охранник-мыслитель.
«Я пациентка родильного отделения», — ответила девушка.
«Вы можете это доказать? Вы беременны?»
«Не ведите себя как слабоумный. Я уже шесть месяцев ничего из-за своего живота не вижу».
«Ага, я так и подумал, что вы попали не туда. Глазное отделение находится дальше по дороге».
У людей, которые находятся в зависимости от мыслей, своя собственная логика, они не слушают, они не видят. Они всегда окутаны своими собственными мыслями. Женщина говорит: «Не ведите себя как слабоумный. Я уже шесть месяцев из-за своего живота ничего не вижу». И он делает вывод: «Правильно. Так я и думал. Вы пришли не туда, Глазное отделение дальше по дороге». Он упустил всю суть.
Таковы мысли — они продолжают упускать всю суть. Если вы действительно хотите какого-то контакта с реальностью, тогда мысли не являются мостом, они — барьер.
Прошло всего триста лет, а наука уже достигла высочайших высот. В чем причина? Причина проста. Причина в том, что Бэкон ввел в мир науки эксперимент. Всего за триста лет столько всего произошло — этого не произошло за предыдущие три тысячи лет или даже за тридцать тысяч лет. Все из-за одного человека, Бэкона. Он изменил все направление науки и все направление человеческого сознания, просто создав новую дверь — эксперимент. Он сказал: «Теории не помогут. Люди теоретизировали на протяжении веков, и ничего не происходило. Они продолжают ссориться из-за теорий, а эти теории не стоят и ломаного гроша». И он ввел в науку эксперимент.
Вы удивитесь, узнав, откуда Бэкон взял идею экспериментирования. Вы в это не поверите! Он взял ее из суфизма. Он был большим поклонником суфийских книг, его чрезвычайно интересовали суфийские книги, и из суфизма он взял идею о том, что если эксперимент — это дверь во внутренний мир, то почему он не может быть дверью и в мир внешний? По этой причине наука многим обязана суфизму. Если однажды зададутся целью найти верные источники, поймут, что реальными отцами науки были суфии, а не греческие философы — Аристотель, Платон и другие, — нет. Все они были теоретиками.
И если религия тоже собирается расти, то эксперимент должен стать самой ее основой. Так же как наука достигла своих великих высот за такой короткий интервал времени — триста лет, — так же и религия может достичь огромных возможностей, если станет экспериментальной. Религия может многому научиться у суфизма. Суфизм — самая фундаментальная религия, — потому что он экзистенциален, экспериментален и основан на опыте.
Достаточно на сегодня.
Глава 16
Замыкая круг
Первый вопрос:
Ошо, почему мы забываем свою божественность? В чем смысл этого?
Вы не забыли ее, вы ее никогда и не знали — как же вы можете ее забыть? Ее можно забыть, только если вы ее ранее познали, — а, однажды познанная, она никогда уже не забудется.
Вы действительно божественны, но вы этого еще не познали. По сути, именно из-за того, что вы божественны, это так трудно познать. Божественность находится в самом сердце вашего существа. Если бы это было что-то внешнее по отношению к вам, вы бы с этим рано или поздно столкнулись. Если бы это было что-то объективное, вы бы смогли это увидеть. Но это находится не вовне, и это не объект — это сама ваша субъективность. Это не что-то, что можно увидеть, это скрыто в видящем. Это свидетельствование, видение. Пока вы не окажетесь внутри себя, вы не сможете это познать.
Весь мир делится на три части. Первая — это мир объектов, вещей, которые вас окружают. Следом, когда вы углубляетесь в себя, находится мир мыслей, грез и желаний. Они тоже окружают вас. Обычно вы этот мир называете внутренним. Но он не внутренний, он все еще внешний.
Есть два вида внешнего: то, что вы видите с открытыми глазами, и то, что вы видите с закрытыми глазами. Но они оба внешние, потому что все, что можно увидеть, должно быть внешним. Чтобы быть видимым, оно должно быть вовне, должно отличаться от вас. Объект должен быть отличным от субъекта.
Но есть и третий мир, мир вашего сокровенного центра, вашей субъективности — откуда вы видите все прочее. Прийти в него — значит постичь свою божественность. Необходимо стать свидетелем объектов и мыслей, и в свидетельствовании постепенно приходит момент поворота. Когда объекты исчезают, когда в вашем сознании не осталось мыслей, когда ваше сознание чисто, оно совершает поворот — поворот на сто восемьдесят градусов. Когда видеть нечего, видящий начинает видеть самого себя.
Помните, я лишь использую слова, но они никогда не являются точными.
«Видящий начинает видеть самого себя» — это неправильные слова, потому что слова снова указывают на разделение — видящий и видимое — а никакого разделения нет, есть только вы и вы, и вы; нет того, кто видит, и того, что является видимым. Одно чистое сознание.
Божественность означает чистое сознание. Сначала вам придется перейти от мира объектов к миру мыслей, а затем совершить следующий шаг — вам придется отбросить мысли, позволить мыслям исчезнуть, позволить, чтобы настало ни-что. В этом ни-что свершается поворот. Вы не можете его