[13].
Однако, по мере того как война принимала все более затяжной и масштабный характер и высшего медицинского персонала мужского пола уже не хватало, больницы и госпитали, до этого отказывавшиеся принимать женщин-врачей на работу, начали их охотно брать. Несмотря на то что нагрузка и ответственность женщин в военных госпиталях была такой же, как у мужчин[48], их статус был ниже: они не получали надбавок за чин, их не повышали в звании, им не разрешалось иметь под своим началом мужской персонал. Отстаивая свои права, в 1917 г. женщины-врачи создали Федерацию женщин-медиков (Medical Women’s Federation). В феврале 1918 г. они добились встречи с руководством медицинской службы при военном министерстве и потребовали права на ношение формы и присвоения звания. Через месяц был издан приказ, разрешающий носить форму всем женщинам-медикам, имеющим годичные контракты в армии. Федерация боролась и за повышение их заработной платы, однако полного равенства в этой сфере так и не удалось добиться.
Вопрос о ношении женщинами военной формы в это время стал предметом острой общественной дискуссии, он был связан с возникшей потребностью использовать женщин в армии в качестве обслуживающего персонала. Британия была первой страной, создавшей Женские армейские вспомогательные подразделения (Women’s Army Auxiliary Corps). Однако, невзирая на большое количество женщин, желавших оказывать помощь стране не только на гражданской, но и на военной службе, постановление об их создании было принято лишь весной 1917 г. из-за отрицательного отношения общества к этой идее. Участие в войне наравне с мужчинами стало идеей фикс для милитанток, но даже значительное число суфражистов считало, что военная служба – не женское дело. Так, член Мужской лиги за избирательные права женщин Дж. Малькольм писал: «Допуск женщины в армию и на флот вряд ли будет способствовать их укреплению, кроме того, это вырвет женщин из их привычной среды» [14]. Отрицательное отношение многих общественных деятельниц к женской военной службе основывалось на убеждении, что моральное превосходство женщины над мужчиной заключается в том, что она по своей природе является хранительницей мира и противостоит насилию. Для обывателей основным аргументом против службы женщин в армии были соображения морали: с их точки зрения, пребывание женщин рядом с большим количеством мужчин должно было неизбежно привести к падению нравов.
Тем не менее в июле 1915 г. при поддержке командования был создан Женский легион (Women’s Legion) под руководством Эдит Вейн-Темпест-Стюарт, маркизы Лондондерри. Это была общественная организация, состоявшая в основном из волонтеров. Женский легион включал несколько подразделений, из которых наиболее востребованными для нужд армии оказались Секция организации армейского питания (Military Cookery Section) и Транспортная секция (Transport Section). Маркиза Лондондерри заявляла, что учредители легиона не имеют намерения создать «военное подразделение яростных амазонок», однако впоследствии признавала, что среди его волонтеров присутствовали и женщины, которые «желали быть вооруженными до зубов и поэтому выглядели крайне абсурдно» [15]. Формирование организации и ношение ее членами военной формы было воспринято крайне неоднозначно. На страницах The Morning Post разгорелась дискуссия по поводу того, могут ли женщины носить хаки. Известная антисуфражистка В. Маркхэм опубликовала открытое письмо, в котором заявляла: «Эта служба вряд ли дает право женщинам претендовать на форму и звания мужчин, погибающих на политых кровью полях сражений во Фландрии и Галлиполи. Она <форма> стала символом смерти и самопожертвования» [16]. Невзирая на сопротивление общественного мнения, деятельность Женского легиона оказалась успешной, и его опыт заставил командование принять решение о формировании вспомогательных женских армейских подразделений, когда большие людские потери на фронте потребовали освободить для отправки на передовую мужчин, занятых в интендантских службах. К ноябрю 1918 г. численность женщин в армии достигала 40 тыс., 8500 из них были посланы для службы на континент [17]. Они работали поварами, клерками, водителями, телефонистками. Через несколько месяцев женские вспомогательные части были сформированы на военном флоте и в авиации. Несмотря на сохраняющиеся предрассудки и опасения по поводу того, что военная мобилизация женщин станет причиной их маскулинизации, деятельность женских подразделений в армии существенно пошатнула гендерные стереотипы. Признавая это, Daily Express писала: «Война… привела к привлечению женщины в качестве работницы, организатора, помощницы, но самым большим новшеством стала женщина-солдат, одетая в военную форму, живущая в лагерях рядом с мужчинами и ежедневно работающая в условиях строгой дисциплины. Нет ни малейшего сомнения, что, если бы такая идея была предложена в первые месяцы войны, поднялся бы крик и наши авторитеты качали бы мудрыми головами, твердя о невозможности этого» [18].
Таким образом, война открыла перед женщинами новые горизонты и сферы деятельности, недоступные в мирное время. За это время многие женщины обрели экономическую самостоятельность, заменили мужчин на производстве, стали кормилицами семьи. Посетивший в 1916 г. Англию Корней Чуковский отмечал повышение уровня доходов английских рабочих, в том числе и женщин: «Не только всяческие купцы и подрядчики, но даже солдатские жены, даже фабричные девушки, работающие над производством снарядов, – и те дорвались до таких капиталов, какие им дотоле и не снились» [19].
Чтобы приостановить рост потребления товаров, прежде всего продуктов питания, определенный дефицит которых стал ощущаться к концу войны, и неизбежное взвинчивание цен, правительство объявило кампанию экономии, обращенную в первую очередь к женщинам. Журналистка Дороти Пил вспоминала: «Весной 1917 г., чтобы обеспечить сохранность фруктов и овощей, Министерство сельского хозяйства организовывало лекционные туры по стране для обучения населения консервированию. После подорожания хлеба городской совет Лондона выпустил плакаты, рекомендующие покупать хлеб на вес… Было провозглашено, что яйца являются чрезмерной роскошью. Яйцо на две трети состоит из воды, на 11 % из скорлупы и только на 25 % из белка. Курица съедает больше зерна, чем производит яиц, следовательно, зерно является более полезной пищей» [20].
Еще одним предложенным правительством способом экономии стало создание общественных кухонь. Весной 1917 г. был сформирован Национальный департамент кухонь (National Kitchen Department). Его целью была организация предприятий общественного питания, производящих горячие блюда навынос. Предполагалось, что таким образом будет оптимизировано потребление продуктов, поскольку блюда планировалось готовить в соответствии с научно обоснованными стандартами экономичности и калорийности, и минимизирован расход топлива, так как не нужно будет растапливать плиты для приготовления пищи. Первое такое заведение было торжественно открыто на Вестминстер-бридж-роуд в Лондоне. Первых покупателей обслуживали королева и принцесса Мария. Однако эксперимент оказался не слишком успешным. Общественные кухни пользовались определенным спросом у работающих представительниц среднего класса, но для женщин из рабочей среды цены на продукцию были недостаточно низкими, и они по-прежнему предпочитали готовить сами.
Наряду с регулированием потребления, власти, опасавшиеся, что непривычные самостоятельность и независимость, приобретенные женщинами во время войны, могут привести к падению нравов, стремились контролировать и их частную жизнь. В 1914 г. при поддержке правительства была создана Ассоциация семей солдат и матросов (Soldiers’ and Sailors’ Families Association). Она управляла фондом, предоставляющим пособие женщинам, мужья которых ушли на фронт. Добровольцами ассоциации было около 50 тыс. представительниц среднего класса. Они не столько помогали семьям, главы которых были мобилизованы, сколько наблюдали за моральным обликом оставшихся дома женщин. Если обнаруживалось, что жена мобилизованного нашла себе другого мужчину, выплата пособия прекращалась. В 1915 г. этот надзор был передан в ведение государственных органов. Такая практика, преследовавшая, кроме всего прочего, цель экономии государственных средств, вызывала резкую критику со стороны женских профсоюзов и суфражисток. Тем не менее контроль над частной жизнью замужних работниц сохранялся до конца войны.
Увеличение числа военных гарнизонов дало командованию основание настаивать на возрождении отмененных в 1885 г. по настоянию женских организаций законов против венерических заболеваний. Первые попытки ввести их элементы были предприняты в октябре 1914 г. муниципальным советом Плимута. Хотя соответствующий парламентский акт не был утвержден, многие городские советы ввели у себя отдельные его положения. К декабрю 1914 г. они действовали в портах и городах, где имелись гарнизоны. Так, комендант в Кардифе издал декрет о том, что «женщины определенного рода» не должны появляться на улице с 7 часов вечера до 8 часов утра. А в 1918 г. на парламентском уровне была принята так называемая поправка 40D к Закону о защите государства (Defence of the Realm Act), многие положения которого вели к ограничению индивидуальной свободы. Он, например, предусматривал возможность медицинского освидетельствования любой женщины, вступавшей в половую связь с военным, на предмет наличия венерического заболевания. Первые применения закона были инициированы правительством еще в 1914 г. как средство защиты нации во время войны.