— В самом деле, не знаю, зачем мы туда едем, — сказала Тэсс по дороге на вечеринку, устроенную на квартире Мишель в Камбервелле по случаю открытия Соней и Мишель своего дела.
Тэсс сидела на заднем сиденье Эмминого «рено-клио» вместе с Виком; Джо вел автомобиль, Эмма расположилась рядом на пассажирском месте. Из-за детского кресла на заднем сиденье в салоне было тесно. Они собирались взять машину Джо, старый «вольво», но Вик поднял шум, что он не хочет выглядеть, как сынок, которого папа привез на утренник.
Это была их первая совместная поездка после смерти Дианы.
— Соня, в сущности, такая сука, — задумчиво сказала Тэсс.
— Ну почему же сука? — вступился Джо.
— Этот голос. Охрененный голос шотландской аристократки. «Хай, хэллу-у-у-у, эврибоди, у меня голос, как у Кристи Янг». — Все, даже Джо, рассмеялись — настолько похоже Тэсс изобразила Соню. — Она говорит, словно ей в рот засунули вареное яйцо.
— Вот это верно подмечено, — сказала Эмма.
— Тэсс терпеть не может выскочек, не так ли, дорогая? — заметил Вик.
— Чего терпеть не может?
— Нуворишей. И честолюбцев. Это потому, что она настоящая аристократка. Она держит эту тайну в шкафу, но в ее жилах действительно течет кровь аристократов.
— Да, верно. Я держу эту тайну в шкафу под чудовищной панамой Гертруды Шиллинг, откуда достаю раз в год на скачки в Эскоте.
— Это правда? — спросил Джо.
— Ага, держи карман.
— Правда, — настаивал Вик. — Как твое второе имя?
— Я не разглашаю его.
— Ох, давай, Тэсс, скажи, — Эмма повернулась к ней, улыбаясь.
— Шэрон.
— Нет, не так, — рассмеявшись, сказал Вик. — Скажи им, Тэсс.
Тэсс метнула в него недобрый взгляд, ругнулась про себя и закатила к небу глаза.
— Октавиа, — вымолвила она осторожно, глянув в боковое стекло.
Джо слегка фыркнул. Эмма толкнула его рукой.
— Мне кажется, это прекрасное имя, — искренне сказала она.
— И, несомненно, аристократическое.
— Это было имя моей бабушки, успокоились?
— Значит, она была аристократкой. Следовательно, ты тоже аристократка.
Тэсс пожала плечами.
— Ладно, Вик, сдаюсь. Ты прав. Я знаю свою родословную до Этельрэда Жирного. Мой отец владеет герцогством Хэндон. Моя прабабка по материнской линии была любовницей графа Боллоксвиля. А ту жидкость они теперь используют в рекламе тампонов.
— Это голубую?
— Да, из семейного банка крови. И тем не менее, — продолжила Тэсс, — я не говорю так, как если бы засунула долбанное вареное яйцо себе в рот.
— Тэсс, это наверняка такой дефект речи, а вовсе не манерность. Разве справедливо называть ее за это, сукой?
— За это — нет, — ответила Тэсс. — За все остальное.
Эмма громко расхохоталась.
На вечеринке только и было разговоров, что о заговоре против Ди.
— МИ-5. Это их работа. Определенно, — сказал Найл, обезьяноподобный король телемагазинов с косматой челкой.
— Что ты хочешь сказать своим «определенно»? Что ты об этом знаешь? — с раздражением возразила его подружка Кейт.
— Слушай. Женщины вроде нее не погибают просто так.
— О! А она была неуязвимой?
— Как Астерикс и Обеликс, — встрял Дуглас, великовозрастный повеса, любящий прикинуться ходячей энциклопедией.
— Только после того, как выпили волшебного эликсира, — сказала Эмма.
— Чего?
— Они не всегда были неуязвимыми. Им нужно было выпить глоток волшебного эликсира из своих фляжек.
— У королевской семьи множество друзей в МИ-5. — Найл отхлебнул «Будвар». — И они были очень недовольны тем, что она связалась с каким-то арабом.
— Это не какой-то араб, — важно заметил Дуглас, — а сын одного очень богатого и могущественного человека.
— Не болтайте ерунды, — сказал Джо, не вытерпев наконец. Он уже был порядком уставший, когда они приехали на эту вечеринку, и бесконечные досужие домыслы утомляли его еще больше. — Это была авария. За этим никто не стоит.
Взгляды всех присутствующих обратились к нему, но Джо замечал только глаза Эммы, недоверчиво сужавшиеся всякий раз, стоило лишь кому-нибудь заговорить на эту тему.
— Когда нелепо погибает известный человек, люди всегда хотят видеть в этом какой-нибудь заговор. Потому что намного приятнее думать, что за этим стоит государство или преступный синдикат, чем принять простой факт, что смерть была случайной, — пальцы Джо потянулись к мочке уха; оказавшись в центре внимания, он чувствовал себя очень неуютно.
— А меня вот что интересует: чем ты можно заниматься в машине, мчащейся со скоростью сто девяносто шесть миль в час по парижскому тоннелю, без ремня безопасности, и не волнуясь об этом, не крича: «Стоп! Медленней, ради бога!»
Группа людей, собравшаяся у магнолиевого камина, тупо посмотрела на Николь, прислонившуюся плечом к камину и макающую пучок сельдерея в майонезный соус, стоящий на каминной полке.
— Кокс, — сказала Мишель с уверенностью. — Вот чем можно заниматься. — Повисла пауза, пока до всех доходил смысл сказанного. — Это точно.
— Ой, свали. Может, она еще и клей нюхала?
— Не думаю, что этот вопрос тебя касается.
— Он был известный кокаинист, вот, — пришла на помощь Николь.
— Да. И вы собираетесь сказать мне, что Ди никогда не пробовала порошка?
— Да кто бы предложил его ей? — тихо спросила Эмма.
Джо внимательно посмотрел на нее. Эмма неотрывно глядела в пол и перебирала пальцами волосы на макушке — жест, который, он знал точно, означал, что она испытывает дискомфорт. Джо отвел глаза в сторону, не в силах выносить ее подавленного вида, и наткнулся взглядом на Вика, который тоже смотрел на нее.
— Как Николь только что сказала, — продолжала Мишель с легкой усмешкой, — ее приятель был кокаиновым торчком.
Эммин взгляд оставался прикованным к полу.
— Я не говорю, что никто из людей, когда-либо с ней встречавшихся, не принимал наркотики. Я говорю, кто бы посмел предложить их ей. — Она наконец подняла глаза. — Диана была принцессой.
— Я встречалась с ней раз, вы знаете, — сказала Соня, выплывая на середину комнаты и волоча за собой толстого, как бегемот, приятеля. — На благотворительном обеде.
Эмма отошла в сторону; кашлянув с извиняющимся видом, Джо быстро последовал за ней.
— Что с ней? — вполголоса спросила Тэсс Вика.
— И, понятно, я была в определенном замешательстве, о чем с ней говорить, — продолжала Соня с самодовольной улыбкой, ее мурлыкавшие гласные обволакивали каждое слово.
— Она расстроена из-за Дианы, — Вик пожал плечами.
— В самом деле?
— И вот я задала ей единственный вопрос, который тогда смогла придумать, я спросила… есть ли в мире человек, с которым бы она хотела познакомиться.
— Да, что-то в этом действительно задело ее, — Вик чувствовал себя не в своей тарелке, его разрывало новое чувство: ему хотелось пойти утешить Эмму.
— И вы знаете, кого она назвала?
— Вообще-то, — сказала Тэсс, — это похоже на нее.
— Она не глупая, — быстро ответил Вик, сам себе удивляясь.
— Ноэля Эдмондса.
Все рассмеялись.
— Чертов Эдмондс!
— Я этого никогда и не говорила, — сказала Тэсс, пытливо вглядываясь в Вика.
— Вы знаете, это показывает не только ужасную нехватку воображения у нее, это показывает ужасную нехватку организационных способностей! Разве у нее не было личного советника?!
— Я думаю, она чересчур… восприимчива. Она слишком ранимая. — Тэсс глядела на Вика в ожидании ответа, но тот лишь рассеянно кивал. Тэсс оглянулась на зубоскалящих лондонских мартышек. — Давай удивим их и смотаемся отсюда.
— Давай.
Направляясь в холл, Тэсс обернулась и спросила:
— Если бы тебе предстояло переспать с Соней или Мишель, ты кого бы выбрал?
Это была их обычная игра. Вик, как правило, давал немедленный ответ — он хорошо знал свои пристрастия и на такие вопросы отвечал не задумываясь — но сейчас он пребывал в странной рассеянности; медленно развернувшись, Вик окинул взглядом обеих кандидаток.
— Умм… не знаю, Мишель, наверное.
— Да. Наверное, — повторила Тэсс, — если бы я была парнем, я предпочла бы трахнуть Мишель. — Вик кивнул. — Но, я думаю, отсосать дала бы Соне.
Вик взглянул на свою подругу; он привык к ее мужскому воображению, но такое детальное понимание предмета пугало его. Тэсс обернулась к нему, уголок ее рта изогнулся в задумчивой ухмылке.
— И, опять-таки, я люблю посыпать вареные яйца солью.
ДЖО
«Это странная вещь, женитьба, не правда ли? Зачем вообще люди женятся?» Джо вспомнил эти слова Вика, сказанные им в «Спайс» в тот вечер, когда он сообщил ему о том, что Эмма приняла его предложение.
— Потому что они любят друг друга.
— Правильно. А неженатые пары не любят.
Их тарелки давно унесли. Вик допивал бутылку болгарского красного вина, Джо — сладкий ласси, игнорируя усталые взгляды двух круживших вокруг них официантов.
— Нет. Здесь должно быть что-то большее. Раньше люди женились, чтобы заниматься сексом. Или чтобы не отдавать взятых в долг трех куриц.
— Я думаю, в Сомерсете до сих пор так делают.
— Возможно. Но теперь не нужно жениться, чтобы заниматься сексом. На самом деле… — довольный собственным остроумием, Вик улыбнулся, — как раз наоборот: большинство людей занимается сексом для того, чтобы жениться.
— Вот как?
— Нет, правда. Представь, что кто-то, с кем ты встречаешься, но не спишь, предлагает тебе жениться. Тебя как ветром сдует.
Вик сделал паузу, рассматривая своего терпеливо улыбающегося друга.
— Ладно, возможно, тебя не сдует. Ты, вероятно, даже скажешь «да» из вежливости.
— Да, такой уж я слабак.
— Угу.
Вик взглянул на груду шоколадок, наваленных на блюдце с их счетом; они были завсегдатаями и в «Спайс», поэтому ресторан презентовал им каждый раз почти полную коробку.
— Вот как это происходит. Представь, что отношения с женщиной — это партия в покер, где фишками будут признания в любви.