пальто и выудил из кучи жетонов на метро, квитанций, бумажек и презервативов визитку.
— Вот, — сказал он, передавая ее Крису Муру. Тот взял визитку, задержал ее на весу, как будто бы оценивая потенциальную возможность ее использования в качестве лопатки для кокаина: плотная фактура, гроздь красного винограда в черном квадрате, ниже — полное имя Тэсс, адрес и номер телефона. — Позвони ей или напиши… как-нибудь потом.
— Хорошо, — сказал Крис, пожимая плечами.
— И тебе стоило бы быть поосторожней с коксом, если ты здесь с подружкой, — сказал Айвэн, разглядывая нарисованный на стене шариковой ручкой фонтанирующий фаллос, под которым был написан номер телефона, сопровождавшийся припиской: «Высосу тебя до мозгов», — тоже своеобразная визитная карточка.
— Потому что?..
— Потому что в плане секса ты охрененно обломаешься. Может не встать. В прошлый раз, когда я дунул дурь, я был в ауте. Не мог добиться стояка. Очень долго. К счастью, она дала мне трахнуть себя в задницу.
— Чтобы трахнуть кого-нибудь в задницу, знаю по своему опыту, требуется стояк размером с ножку реставрированного античного дивана, — сказал Крис Мур не поворачивая головы.
Самодовольство его тона напомнило Вику об уже надоевшей лакированной вульгарности большинства статей в «Джеке».
— Точно, — сказал Айвэн, — но мне удалось. Благодаря коксу. Мой петушок разок только клюнул ее в задницу, так сразу крылышками и захлопал.
Вик в упор глазел на них обоих.
— Знаете, этот ваш диалог произвел на меня гораздо более мощное впечатление, чем любая из статей, когда-либо вами написанных, — сказал он. Затем добавил, обращаясь к Крису Муру: — Как долго ты еще собираешься ровнять эти дорожки?
— Э-э-э… дело в том, — сказал тот, повернувшись к ним вполоборота, — что крышка бачка была немного э-э-э… влажной.
— …и?
— И кокс тоже стал немного сырым.
Вик и Айвэн подошли взглянуть на это. Наркотик лежал на керамической крышке тремя плоскими липкими кусочками; композиция выглядела, словно миниатюрный макет каких-нибудь островков в Антарктике.
— И что мы сейчас делаем? — спросил Вик.
Айвэн пожал плечами.
— Ждем, пока они высохнут.
Когда они наконец вышли из кабинки, снаружи их ожидала толпа исполненных негодования джентльменов.
— Спокойно, — процедил сквозь зубы Крис Мур, уверенно продираясь к выходу. Когда они открыли дверь уборной, Вик вдохнул прокуренный спертый воздух бара-салуна с облегчением. Он почувствовал, как в его голове растут и лопаются веселые кокаиновые шарики. Это заставило его встрепенуться, Вик ощутил себя готовым иметь дело с целым миром, с Тэсс, с Эммой, с любой новостью, которую ему предстояло услышать в следующий вторник.
— Ладно, Вик, — сказал Крис Мур, — буду рад тебя снова увидеть.
— Да, я тоже, — ответил Вик, и в некотором роде это было правдой; тот ему уже начал нравиться.
Вик огляделся по сторонам и подумал: «А жизнь-то в сущности неплохая штука».
ДЖО
В круге линз микроскопа Джо видел четкую структуру клетки. Это был его любимый микроскоп, черно-серый «Микротом-820», с трехокулярной головкой, со стократным увеличением, тяжелым круглым основанием для чашки Петри и двойным зажимом для стекол со слайдами. Он был сделан где-то в начале семидесятых, и ему, вообще-то, не место было в современной исследовательской лаборатории, но Джо его усовершенствовал, присоединив к нему систему микрокамеры, набор тепловых фильтров и ультрафиолетовый осветитель. Назывался он «Серая Леди».
С недавнего времени лаборатория Джо была вынуждена заниматься коммерческими проектами: разработки в области косметологии, новые анальгетики, антигистамины и вот это — микроскопические исследования тканей с целью диагностики.
Сейчас Джо проводил анализ клеток ткани лимфатического узла, взятой путем шприцевого отсасывания из горла пациента в «Ройял Бромптон хоспитал» в прошлый вторник, 24 марта 1998 года. У Джо не оставалось никаких сомнений в злокачественности этой опухоли. Нормальная архитектура лимфатического узла была разрушена, будучи замененной кластером струпьев, темной массой, похожей на мертвую планету; при более сильном увеличении он смог увидеть отдельные клетки, полностью утратившие свои опознавательные узловые характеристики, как это бывает при раке. Все это также свидетельствовало о несомненном присутствии основной опухоли в легких или, возможно, в головном мозге.
— Вы закончили с этими образцами? — спросила Мэриэн, подходя к нему с черной папкой с зажимом для бумаг.
— Да, — ответил Джо, отрываясь от окуляров. Его глаза рефлекторно прищурились, приспосабливаясь к белому свету неоновых ламп лаборатории.
Мэриэн вручила ему папку с зажатым листком бумаги: в клетках листа ему нужно было сделать отметки о каждом образце ткани, который он исследовал в этот день. В ячейках таблицы содержались медицинские характеристики каждого образца и внизу две пустые колонки: одна была под надписью «Злокачественная», вторая — «Неопасная». Все образцы, с которыми работал Джо в этот день, оказались неопасными, за исключением последней; он почувствовал себя неуютно, как уже с ним случалось раньше, ставя галочку в ячейке «Злокачественная».
Перед тем как вернуть папку обратно, его взгляд скользнул по ячейкам строки, в которой он поставил отметку «Злокачественная»: в них содержались данные о пациенте, у которого был взят образец, сгруппированные в виде серий номеров — коды. Он прочитал: G—3489/Z—14. G—3489/Z—14. Джо повторял про себя, как обычно делаешь, когда под рукой не оказывается ручки, а ты хочешь запомнить телефонный номер.
— Джо? — окликнула его Мэриэн.
Он оторвался от папки; ладонь Мэриэн ожидающе повисла в воздухе. Ее лицо приняло выражение снисходительной терпеливости.
— Результаты нужно отправить обратно сегодня, — сказала она.
Джо быстро помотал головой из стороны в сторону, как при пробуждении, и улыбнулся.
— Извини, — сказал он, вручая ей папку. Мэриэн улыбнулась в ответ, взяла папку и пошла прочь. Джо смотрел ей вслед и гадал, не была ли она той женщиной из его снов, женщиной, с которой он был дружен и которую он тайно желал. Еще он спросил себя, всегда ли его сексуальный горизонт был ограничен научным окружением, где все женщины носили скрывающие формы белые халаты. И он подумал еще кое о чем.
— Мэриэн? — позвал он.
Она обернулась. Ее длинные волнистые волосы были аккуратно заколоты и собраны на затылке. Джо представил, как бы выглядела Мэриэн, будь они распущены.
— Если я захочу проследить один из этих результатов, как мне можно будет это сделать?
— Проследить?
Джо потянул мочку уха.
— Если я захочу узнать немного больше о пациенте?
Мэриэн с удивлением уставилась на него. И он, и она знали, что это противоречило правилам. Она нахмурилась; но затем задумчиво опустила взгляд на папку.
— Ну, — сказала она, подходя к Джо, — ты мог бы попробовать через код, введя его в поисковую систему «Медисерч».
— И это сработает?
— Возможно. Который из них?
Джо указал пальцем, она посмотрела вниз. Он почувствовал легкий аромат, едва уловимый намек на духи.
— Гм, — сказала Мэриэн, — «Ройял Бромптон». Да. Я думаю, мы сможем установить личность. Наша сеть имеет доступ к их главному серверу для вспомогательных служб.
Она повернулась и набрала команду на клавиатуре, лежавшей на столе слева от них. На мониторе высветилась надпись «Медисерч» на желтом фоне. Затем в нижней части экрана появилась машина скорой помощи, синий свет ее мигавшего маячка освещал фон в том месте, где она проезжала. «Шутливость во всем», — подумал Джо.
Мэриэн быстро напечатала еще несколько команд. Джо почувствовал внезапную душевную боль, давно знакомые страдания по поводу того, что он так и не стал с компьютером «на ты». Окно диалога высветилось на экране. Мэриэн вбила код доступа и нажала кнопку «Ввод». Компьютер защелкал, зажужжал, затем свистнул и сыграл киберприветствие.
— Мы вошли, — сказала она с легким кивком удовлетворения. — Какой там был код?
Джо посмотрел на листок в папке.
— Джи тридцать четыре восемьдесят девять, — сказал он, тщательно выговаривая каждую цифру первой половины кода. Мэриэн нажала пять клавиш.
— Дробь, Зед четырнадцать.
Она набрала оставшуюся часть кода и еще раз нажала «Ввод». У Мэриэн были длинные ногти, покрытые темно-красным, почти коричневым, лаком, — возможно, проявление ее второго «я», о котором Джо не имел никакого представления. «Все остальное в ее облике: волосы, макияж, одежда — можно быстро поменять, отправляясь на работу, — думал Джо, — но ногти она вряд ли перекрашивает каждый вечер».
— Что ты хочешь узнать? — спросила Мэриэн, пока компьютер обрабатывал их запрос.
— Ну, я не знаю. Любую другую информацию. Это очень запущенная форма рака, я с таким раньше почти не сталкивался. Мне было бы интересно узнать об этом случае как можно больше для…
В этот момент компьютер звякнул. Они повернули головы. На экране была таблица. В ее левой части — колонка кодов; в правой — колонки проведенных тестов и их результаты. Внизу, у самого основания экрана, была строка с кодом G—3489/Z—14. Мэриэн выделила ее.
— Кровь — не подтверждается, — прочитала она. — Лимфоузлы — не подтверждается…
— До сегодняшнего дня.
— Да. Сканирование РНК мозга… — она прогнала линию прокрутки вниз, — отмечен рост опухоли в лобной части.
— Гм. Да, так я и думал. — Он посмотрел на Мэриэн, замечая, что ее выбившиеся из зачесанной назад прически волосы светлее остальных. — Что-нибудь еще?
Она подняла брови в немом вопросе, но ее пальцы уже порхали над клавиатурой. Компьютер заверещал, и на экране появилось новое информационное окно.
— Оʼкей, — сказала она, складывая руки на груди и откидываясь на спинку кресла. — Теперь ты знаешь ее имя и ее возраст. — Она посмотрела на шефа, который неотрывно глядел в экран. — Что ты собираешься делать? Отслеживать ее, теперь ты это можешь — эй, с тобой все в порядке?