Наши переводы выполнены в ознакомительных целях. Переводы считаются "общественным достоянием" и не являются ничьей собственностью. Любой, кто захочет, может свободно распространять их и размещать на своем сайте. Также можете корректировать, если переведено неправильно.
Просьба, сохраняйте имя переводчика, уважайте чужой труд...
Бесплатные переводы в нашей библиотеке
BAR "EXTREME HORROR" 18+
Рэт Джеймс Уайт & Андрэ Дуза"Сукин Cын"
Деметрий Мич не знал, что делать с ужасным мелким пиздюком, улыбающимся ему из открытой двери шкафа. Жуткий маленький ублюдок бесил его.
- Черт, этого дерьма не может быть. Этот ублюдок не может быть настоящим. Должно быть, я курнул плохое дерьмо. Такого дерьма не должно быть! - кричал он все время, обращаясь к себе.
И все же он там сидел, плескаясь в крови и внутренностях своей матери, мурлыкая и удовлетворенно ворча.
Деметрий беспомощно наблюдал, как эта штука вырвалась из родового канала своей матери. Разрывая ее, пока влагалище и анус не превратились в одну зияющую пасть. Теперь маленький упырь медленно убивал ее, ухмыляясь Деметрию огромными челюстями, заполненными рядами длинных саблеобразных зубов, залитых кровью, мясом и сукровицей. Это напомнило ему время, когда они поймали умственно отсталого ребенка вниз по кварталу, поедавшего сбитых на дорогe.
Полусъеденная мать твари издала скулящий звук, и Деметрий вздрогнул и отскочил назад, когда понял, что она все еще жива.
- Оу, нет! Боже, нет!
Шеба смотрела на Деметрия большими щенячьими глазами, умоляя его помочь ей. Каждый раз, когда он тянулся к ней, его живот сжимался от отвращения. Он повернулся и побежал в ванную, блеванув в унитаз. Маленький упырь продолжал жевать и улыбаться, улыбаться и жевать.
Оттуда, где Деметрий опустился на колени лицом к унитазу, было хорошо видно, как эта штука схватила одну из ее набухших сисек и рывком надорвалa ее, выпустив струю молока и крови, которую оно жадно принялось поглощать, громко чавкая и хлюпая. Он слышал, как Шеба визжала и хныкала, лежа клубком мяса, крови и органов, поглощаемая ее собственным потомством. Еще одна волна тошноты поразила его, и он снова сунул голову в унитаз, из его кишoк вырвались брызги, словно метательные снаряды, и с силой ударились o фаянс.
Он любил эту собаку. Она была самой большой в этой помойке, и он продал ее за восемьсот пятьдесят баксов кубинской семье, которая жила в большом белом колониальном доме дальше по улице. Он должен был знать, что у этих кокаиновых голов будет кое-что похуже, чем обычное зло, запланированное для собаки, но он просто предполагал, что они хотели, чтобы она дралась или охраняла их запас нелегальных наркотиков, как почти у всеx, кто покупал собак у него. Как, черт возьми, он мог знать, что они собираются заняться с ней сексом?
Он спас еe от тех сумасшедших кубинцев, когда узнал, что они используют ее в каком-то странном дерьмовом секс-вуду. Это было не настоящее вуду. Ничего похожего на то, чем занимались гаитяне за углом. Ничего нормального. Это было что-то намного более темное. Он знал многих практикующих Йорубу[1] и Сантерию[2], и ни один из них не стал бы трахать собаку во время ритуальной оргии.
Эти извращенцы были в каком-то поистине демоническом психосексуальном дерьме. Он должен был догадаться, когда Сальвадор явился, чтобы заплатить за собаку, дергаясь с симптомами абстиненции, с бритой головой, татуировкой пентаграммы в виде козлиной головы на затылке и третьим глазом на лбу, что из этой сделки ничего хорошего не выйдет. Он должен был послать этого ублюдка на хрен сразу же. Но это было не в стиле Деметрия - отказываться от денег, и поэтому, вопреки здравому смыслу, он продал Шебу этому уебану.
Как только он услышал, что они замышляют, он понял, что должен вернуть ее. Во-первых, он никогда бы не продал им собаку, независимо от того, сколько денег они предложили, если бы знал, что они собираются насиловать эту чертову тварь. Не то чтобы Деметрий был кем-то вроде активиста за права животных. У него был питомник, полный мастифов, питбулей и ротвейлеров. Многие из них становились бойцами в многочисленных подпольных собачьих боях, которые были популярны по всем районам. Другие оказывались на страже у какого-нибудь притона с наркотиками. Деметрий зарабатывал себе на жизнь разведением и дрессировкой злобных, агрессивных собак для того или иного преступного предприятия. Он даже однажды сдал в аренду мастифов наемному убийце с Cевера по имени Чернокнижник, который использовал их, чтобы избавляться от тел. Ему вообще было все равно, что будет с его собаками, когда их купили и заплатили.
Но то, что они делали с Шебой, было просто неправильно.
Деметрий ворвался в их дом и перепрыгнул через забор на задний двор как раз в тот момент, когда верховный жрец кончал внутрь бедной Шебы. Там была целая конгрегация голых послушников, дико распевающих и колышущихся под грохочущий племенной барабанный бой, в то время как другие резали кур и, в акте каннибализма, пожирали козу в каком-то извращенном ритуале причастия. Там была женщина без глаз, только с лишенными солнца ямами, вырезанными в ее черепе, читающая Библию задом наперед, пока та горела в ее руках. У нее было большое распятие с агонизирующим изображением Христа, воткнутое почти полностью в ее безволосую вагину, и вполне понятное выражение дискомфорта на лице. Деметрий на мгновение задумался, как она может читать без глаз.
Какая-то исключительно хорошая трава, сдобренная каким-то галлюциногеном, тлела в больших ритуальных чашах по всему двору.
Еще две слепые и обнаженные жрицы вырезали руны и символы на обезглавленной белой леди, у которой не хватало сердца и всей репродуктивной системы. Хотя у нее очень красивые сиськи, - с благодарностью отметил Деметрий. Таким больным ублюдкам почему-то всегда удавалось заполучить лучшие задницы.
Деметрий прервал ритуал и забрал свою собаку под дулом пистолета, сделав несколько выстрелов в небо, чтобы спугнуть их, и отчитал их всех самыми суровыми ругательствами, которые мог собрать, за их девиантность и отсутствие уважения к лучшему другу человека. Ему было наплевать на женщину, которую они приковали к дереву, у которой отсутствовала голова, а ее женские части были вырезаны. Это было их личное дело. Но никто не смеет делать такого больного дерьма с его собаками! Он вернул им деньги и сказал найти другого заводчика, который бы поставлял им секс-игрушки.
Он все еще дрожал от ярости и отвращения, когда наконец привел собаку домой. Бедняжка была напугана до смерти.
Они порезали собаку, и швы на ее ранах оказались инфицированными. Потребовались недели, чтобы швы зажили должным образом. Деметрий терпеливо перевязывал ее раны каждый день и ухаживал за бедной Шебой, медленно возвращая её к полной силе. К тому времени, когда собака перестала трястись, дрожать и мочиться каждый раз, когда он подходил к ней, ее живот раздулся от беременности.
Если бы он знал, что ребенок принадлежит одному из этих безумных кубинцев, он бы сам перерезал горло собаке и похоронил ее на заднем дворе. Лучше так, чем позволить этой мерзости родиться. Но такого рода вещи не могут быть реальными. Межвидовой секс был просто извращенным фетишем. Никто не в состоянии заделать ребенка собаке.
Деметрий решил, что они, должно быть, сделали что-то с собакой своей сексуальной магией и маткой, которую они украли у той женщины. Тем не менее, то, что вышло из этой собаки, было ничем иным, как продуктом спаривания человека и бульмастифа.
Нужно было приглядеться, чтобы увидеть в нем собаку или человека. Оно выглядело почти как помесь бабуина, бородавочника и гиены. Его лицо было антропоидным, но больше походило на картинки из сказок о гоблинах и троллях. Онo выгляделo, как одно из существ в детской книге ”Там, где живут чудовища”[3]. И онo заскрежеталo своими ужасными зубами, обнажив свои ужасные когти, и вырвалось прямо из кровоточащего влагалища Шебы.
Деметрий сидел всю ночь, наблюдая за тем, как детеныш закусывает своей мертвой мамашей, гадая, что же, черт возьми, с этим делать. Он больше чем немного боялся этого монстра. Наконец, он настолько разозлился, что сгреб его в охапку и пошел обратно по улице туда, где жили эти безумные кубинцы, и постучал в дверь.
Сальвадор открыл дверь, которая выглядела как вход в ад, ухмыляясь, как идиот. Он перестал ухмыляться, а вместо этого истерически расхохотался, заметив то, что нес Деметрий, и заметив ужас на его лице.
- Это дерьмо - не смешно, чувак! Посмотри на этого ублюдка! Что это за чертовщина? Проклятая тварь только что убила мою собаку! Вырвалась прямо из нее! Какого черта вы, ублюдки, сделали с моей собакой?!!
Вскоре вся семья уже стояла в дверях и смеялась над ним. Он попытался вернуть им эту штуку, но они только смеялись ещё больше. Они захлопнули дверь прямо у него перед носом.
- Ты хотел вернуть своего пса, негритос? Ну, ты вернул. Оставь его себе! - сказал Сальвадор, повернувшись спиной к Деметрию, и вернулся в дом.
После горячего спора и нескольких смертельных угроз, прозвучавших через запертую дверь, Деметрий забрал маленького монстра домой. Toт попытался заползти обратно в свою мать, но Деметрий не мог больше видеть, как эта штука закусывает ею. Он вытащил ее на задний двор и закопал так глубоко, как только мог, чтобы другие собаки не выкопали ее. Эта странная собака-гоблин все время тявкала ему в пятки.
Казалось, Деметрий даже заплакал, когда бросил на нее последнюю лопату земли.
* * *
На следующий день на пороге дома Деметрия появилась тень. Высокий, изможденный страшила с желтыми зубами и черными глазами, пересеченными взрывом красных капилляров, отчего белки его глаз казались кровоточащими. Он выглядел так,