Лиза. Подарить, к сожалению, не сможем. Сами понимаете – семейная реликвия. Антиквариат.
Гость. Да что вы! Разве я не понимаю… Такие вещи не дарят. Ничего, я себе такие же достану!..
Лиза. Боюсь, что не достанете. Это уникальные часы. В Москве это большая редкость.
Гость. Достану. Я любые часы достану. Я человек упрямый. У меня и списочек есть.
Кузнецов. Что это за папирус? Обои, что ли?
Гость(разворачивает длиннейший бумажный свиток). Говорю же – списочек. Это все магазины, где часы продаются.
Лиза. А на обороте у вас что же? Тоже магазины?
Гость. Нет, на обороте – культурные мероприятия. Перечень достопримечательностей.
Кузнецов. Здорово. И ты намерен все это обойти?
Гость. А чего ж? Отпуск у меня – три недели. Времени хватит. Да и вы, надеюсь, поможете… А часы с кукушкой я достану. Вот увидите, достану. Я – человек железный.
Картина вторая
Квартира сплошь загромождена часами всех видов и размеров: здесь и настенные часы с огромным маятником, и напольные – в рост человека – с музыкальным боем, и настольные на внушительной бронзовой подставке.
Лиза. Насколько я понимаю, твой гость еще не вернулся с прогулки?
Кузнецов. Да, он на экскурсии. Осматривает Царь-колокол и Царь-пушку.
Лиза. Прекрасно! Значит, мы имеем возможность обсудить создавшееся положение наедине.
Кузнецов. Создавшееся положение? Ты что, собственно, имеешь в виду?
Лиза. Не прикидывайся, что не понимаешь. Посмотри, во что превратилась наша квартира…
Кузнецов. Квартира как квартира. Правда, стало немножко тесновато…
Лиза. Тесновато?.. Да ты сам стоишь на одной ноге, как аист!..
Кузнецов. Лично мне так удобно. Это моя любимая детская привычка. Учителя поражались.
Лиза. А мне не удобно! Я не привыкла так жить. Меня раздражает весь этот хлам.
Кузнецов. Это не хлам. Это часы. Причем старинные. Вот эти, например, – девятнадцатый век, а эти – восемнадцатый.
Лиза. Меня это не волнует. Я вчера об этот восемнадцатый век ссадила коленку. До сих пор хромаю.
Кузнецов. А то, на чем ты сейчас сидишь, – семнадцатый век. Они очень хрупкие. Ручная работа.
Лиза. Не понимаю, зачем твоему гостю столько часов. Он что, не может обходиться будильником?..
Кузнецов. Человек коллекционирует часы. Это благородная отрасль. Это можно понять.
Лиза. Пусть он коллекционирует что угодно!.. Хоть экскаваторы. Только – у себя дома.
Кузнецов. Лиза, но есть же святые законы гостеприимства! Ничего не поделаешь – придется потерпеть…
Лиза. А я не желаю больше терпеть! У нас крошечная квартирка. У нас можно коллекционировать только марки.
Кузнецов. Но бывают же обстоятельства… Надо быть добрее… В войну, например, люди делились последней махоркой…
Лиза. При чем тут махорка? Я не хочу, чтобы мою квартиру превращали в окопы. В конце концов – я ответственный квартиросъемщик.
Кузнецов. ну, это уже прямо цитата из Мироновой и Менакера!.. Моя квартира, моя зарплата, моя личная жизнь!
Лиза. Да, моя личная жизнь!.. Представь себе, я тоже имею право на личную жизнь!.. А мне из-за этого Батыя даже переодеться негде!..
Кузнецов. Зачем говорить в таком тоне о человеке, которого ты не знаешь?.. Это неинтеллигентно. И к тому же он не Батый.
Лиза. Ну да, он – Спиноза. Думаешь, оттого что ты сводил его на хоккей, у него появился интеллект? Сомневаюсь.
Кузнецов. Интеллект – дело наживное. Твоя Светка закончила Ин. яз., а увидела у меня портрет Герцена – говорит: Валечка, подари мне своего Хемингуэя!
Лиза. Оставь Светку в покое. Она не показатель. У нее умерла бабушка. И потом мало кто знает Хемингуэя в лицо. Это не Кобзон.
Звонок.
Кузнецов. Вернулся. Лиза, умоляю, держи себя в руках. Не выказывай своего превосходства. Пусть все будет мило и по-семейному.
Лиза. Этого я не обещаю. Все зависит от него самого. Все-таки он здесь в гостях, а не я. Пусть ведет себя по-человечески.
Кузнецов выходит в прихожую и тут же возвращается вместе с Гостем.
Гость(вносит огромные настенные часы). Ну, Москва, ну, столица! Ее и налегке-то в год не обойдешь, а тут еще поклажа!.. Думал, руки отвалятся!..
Лиза(язвительно). С покупкой вас, Харитон Игнатьич! Ай какие славные часики! Вот купить такие – и никакого серванта не надо. В них посуду можно хранить.
Гость(любовно поглаживая часы). Шестнадцатый век. Жалко, маятника нет. И цифры стерлись. Если б они еще и ходили – цены бы им не было!..
Кузнецов. Постой, постой, Харитон, а где же часы с кукушкой? Если уж ты такие редкости достаешь, то часы с кукушкой – для тебя плевое дело!
Гость(помрачнев). С кукушкой – нету. Говорят, в прошлом квартале были, а теперь нету. Спрос большой. Их теперь только на экспорт выпускают… Но ничего, я своего добьюсь…
Лиза. Вы ужинать будете, Харитон Игнатьевич? Но предупреждаю – деликатесов нет. Есть только борщ, и то вчерашний. Хотите?
Гость. Вчерашний, так вчерашний. Кто другой, может, и отказался бы, а я и вчерашним не побрезгую. Я человек простой. Не гордый.
Кузнецов(поспешно). Могу сбегать в магазин. Тут у нас, на Трубной, есть чудные пельмени. В пачках. Называются «Русские». Исключительные пельмени.
Лиза. Сиди спокойно. Харитон Игнатьевич нас простит. Мы целый день на работе. Когда же нам готовить? И потом, борщ вполне свежий. Он стоял в холодильнике.
Гость. Я и говорю, чего добру пропадать! Какой он там ни вчерашний, а все-таки борщ. А если его сметанкой заправить, так и вовсе есть можно!..
Кузнецов. Харитон, ты пока займись чем-нибудь… Отремонтируй часы… Мне кажется, восемнадцатый век у тебя барахлит… А мы с Лизой… Лиза, можно тебя на минуту?..
Лиза и Кузнецов выходят на кухню.
Кузнецов. Я, конечно, все понимаю… Работа, парикмахерская, курсы английского языка. Но неужели нельзя было приготовить банальнейшие котлеты?..
Лиза. Ас какой стати? Я и так всю неделю провела у плиты! Нашли домохозяйку! Вы развлекаетесь – я тоже хочу отдохнуть.
Кузнецов. Лиза, пойми, речь идет о престиже нашей семьи. Ты не допустишь, чтобы наша семья ляпнулась в грязь лицом перед посторонним человеком.
Лиза. Почему я должна об этом думать? Это твой гость – ты его и обслуживай. Борщ в холодильнике. В синей кастрюльке.
Кузнецов. Я мог бы и сам, но… как бы тебе это объяснить… Он человек деревенской закваски. Он привык видеть, что домашними хлопотами занимается хозяйка…
Лиза. Ну, ничего, пусть переживет легкий шок, увидев тебя в переднике! К тому же, у него еще будет время к этому привыкнуть!..
Кузнецов. Он не поймет. У них не так. У них мужчина ходит на медведя, а женщина стоит у печи. Обычай предков, так сказать…
Лиза. Кузнецов, не валяй дурака. Ты же не ходишь на медведя. Ты даже в магазин не ходишь. Почему же я должна стоять у печи?
Кузнецов. Лиза, человек ждет. Ну прошу тебя, ну пофантазируй, ну придумай что-нибудь. Можно отварить вермишель. Ведь у нас есть вермишель?
Лиза. Ладно. Откликнусь. Но имей в виду, это в последний раз. И не торчи тут столбом, ради Бога! Иди развлекай своего гостя!..
Кузнецов возвращается в комнату.
Кузнецов.(оживленно). Тэ-эк, сейчас поужинаем и ляжем спать! А на завтра у нас по плану финская баня! Я уже отпросился с работы. Ты как насчет бани?..
Гость. А чего ж?.. Я человек простой. Сказано – в финскую, значит – в финскую. Хотя, сознаюсь, лично меня больше на выставку тянет. Импрессионистов.
Кузнецов. Куда тянет?
Гость. На выставку.
Кузнецов. В каком смысле?
Гость. В прямом.
Кузнецов. Ты серьезно?
Гость. Вполне.
Кузнецов. Ага. Ну да. Понятно. Что тянет – это хорошо. Только следует учесть, что такое искусство… ну, не для всех, что ли… Оно требует особой подготовки.
Гость. Это я понимаю. Культурки у меня, прямо скажем, маловато. Самому неудобно, что в такое тонкое дело лезу. Да только уж больно мне Сезанна поглядеть охота!..
Кузнецов. Кого?
Гость. Сезанна.
Кузнецов. Не понял.
Гость. Художника.
Кузнецов. Ты серьезно?
Гость. Само собой.
Входит Лиза с подносом.
Лиза. Вермишель без подливки. Соусу нет. Не знала, что понадобится. Если хотите, могу заправить майонезом.
Гость. На худой конец, можно и майонезом. Он хоть и не шибко вкусный, но тоже свою пользу имеет. В нем белок.
Кузнецов (поспешно). Соус можно спросить у соседей. У нас сосед – архитектор. И, что ценно, армянин. Обожает соус. Особенно «Южный».
Лиза. Кузнецов, не суетись, пожалуйста. Харитон Игнатьич – свой человек. Он все прекрасно понимает. Зачем перед ним заниматься показухой?
Гость. Передо мной – ни к чему. Я человек простой. Майонез так майонез. Я раз в тайге заплутал, так три дня сосновую кору грыз. И то ничего.
Кузнецов. Харитон, ты извини… Мы с Лизой отлучимся ненадолго… Вермишель в кастрюле, майонез в баночке… Лиза, можно тебя на минуту?
Лиза и Кузнецов выходят на кухню.
Кузнецов. Ты что, не можешь вести себя поприличнее? Ну хотя бы сменить выражение лица… А то ходишь, как официантка, которой не дали чаевых!..
Лиза. Что же я могу поделать, если у меня плохое настроение? Не могу же я по твоему желанию заставить себя хохотать!
Кузнецов. Никто не просит тебя хохотать. Но улыбнуться… тепло, мягко, по-человечески… Буквально одними глазами…