У меня все обмерло внутри. Я убила Лиама? Но как это вообще могло случиться?
— Вранье! Я не могла его убить! — я знаю что видела в своем видении.
— Ну пока то он жив. Но скоро мы используем его и тогда он будет мертвее не бывает. А если твой инкуб и сможет привести полицию в мой клуб, то они ничего не найдут. Даже если будут среди них одаренные. Предъявить мне нечего. Вы были у меня в клубе. Ты подбила мою сабу зачем то показать тебе технический подвал, где на данный момент нет ничего кроме старого оборудования и всякого хлама. Вас поймали и вежливо выпроводили из клуба. Вы с инкубом сели в машину и уехали. На этом все. У меня есть запись и свидетели. А места где я держу тебя и остальных никто не найдет. Его просто нет! — и страшно довольный собой Вудворд расхохотался.
— Они поймут что ты никакой не стихийник. Ты долбанный менталист! И тогда тебе конец!
— Как трагично! Мне стоит испугаться? Только придется тебя разочаровать. У меня есть способности стихийника. Очень слабенькие. А остальное я умею очень хорошо прятать. В этом мы с тобой очень похожи не так ли маленькая ведьмочка с темным даром, с милым суккубом внутри? Что, разве ты смогла уже узнать, как я умру?
Я обмерла. Нет я не видела его смерти, хотя во они его гребаные руки на моей коже. Что это значит?
Вудворд расхохотался.
— Разве ты не знала что менталисты могут на время блокировать способности других одаренных если сумеют подобраться достаточно близко. Что расстроилась? — он явно был собой доволен.
— Разве только тем что не могу прямо сейчас узнать как ты сдохнешь. В остальном думаю ты даже сделал мне подарок. Если мне и терпеть то что ты собираешься меня поиметь, то все же не так противно делать это с живым, хоть и мерзким, а не видеть перед собой труп. Так что спасибо тебе, ублюдок!
Пощечина обожгла мою левую щеку, отбрасывая голову и отзываясь звоном в и так больной голове.
— Есть много способов сделать тебя молчаливой и покорной. И судя по тому что вижу и тому что о тебе сказала наставница мы испытаем их все. А теперь хватит болтать. Я сюда не за этим пришел. Я хочу трахнуть тебя и даже дам тебе выбирать или ублажить меня ртом или я опять оттрахаю тебя и теперь ты будешь в сознании и почувствуешь каждое движение. И сдерживать я себя не собираюсь. Так что ходить без боли ты сможешь не скоро.
— Я не буду подчиняться тебе! Так что придется тебе опять довольствоваться бесчувственным телом. А я так и быть постараюсь не блевать все время процесса. — я начала привычно отстраняться, уходя вглубь себя в ожидании физической боли. Это всегда срабатывало раньше, должно сработать и сейчас.
— Не переживай я расшевелю тебя. — прорычал урод наваливаясь на меня.
Неожиданно послышался шум и дребезжащий звук открываемой двери.
— Ну надо же а я и не поверил Феликсу что ты решил спрятать от нас что-то интересное. — Вудворд скатился с меня.
— Могу я узнать что вы тут делаете? — рявкнул он и я увидела Феликса и еще троих незнакомых мужиков стоящих рядом с кроватью.
Они были из тех самых «хищников» которых я видела тогда у бара.
— Мы? — поднял бровь один из них — Желаем взглянуть на нечто особенное! Ты ведь сам почему то не захотел нас поставить в известность что заполучил суккуба.
Говоривший был высоким и широкоплечим черноволосым мужчиной с загорелым лицом. Его можно было назвать довольно привлекательным если бы не печать безмерной жестокости на лице.
— О вот и дружки — извращенцы подвалили- усмехнулась я — под наглыми изучающими взглядами. — У вас тут смотрю теплая компашка.
— Это моя рабыня. — огрызнулся Вудворд вставая и застегивая штаны.
— Я же сказал тебе что-тоже на неё претендую. Но ты решил скрыть что заполучил её. Ты нарушаешь правила. — раздраженно заявил Феликс.
— И что? Ты опоздал в любом случае. Я уже поимел её и она моя! — презрительно усмехнулся Вудворд.
— У тебя не было права трогать её!
— Тише друзья мои. Не станем же мы ссориться из за какой то рабыни? Хоть и такой редкой и ценной. Хотя должен признать теперь когда я её вижу поближе то тоже желаю получить её в пользование.
— Она моя! — рявкнул Вудворд и сжал кулаки.
— Не твоя! Ты знаешь правила. Если возникает спор между Хозяевами, то рабыня становиться добычей. Она будет дичью на охоте и достанется тому кто сумеет её первым заполучить. А пока никто не вправе её трогать.
— Но Марк уже поимел её. — пожаловался Феликс.
Ну ты еще расплачься! Надо же, игрушку слегка подпортили!
— В таком случае он будет стартовать позже и у него будет меньше шансов. Да ладно Феликс это же просто игрушка, хоть и редкая. Стоит ли так злиться? — насмешливо спросил один из вновь прибывших.
— Эй уроды а ничего что я не собираюсь участвовать в ваших дебильных игрищах? Хрен вам а не рабыню! — понимаю что просто воздух сотрясаю, но это помогает мне сохранить хоть какие то остатки здравомыслия и гордости в таком чудовищном положении.
Похоже сбывался мой самый худший кошмар. Больше всего на свете я хотела бы быть свободной. От универа и магической Гильдии. От наставников и их насилия. Даже от своей собственной сущности, которая много лет делала меня рабой животного голода. И вот теперь когда я уже почти поверила в то что это возможно, я оказываюсь лежащей тут, обнаженной, униженной, с истерзанным телом, и толпа мужиков стоя надо мной решают мою судьбу будто я неодушевленный предмет. И никакая злость тут не поможет.
Черноволосый и двое остальных приблизились и стали осматривать меня оценивая словно я какое то животное.
— А она дерзкая. И не боится. — констатировал черноволосый, встретившись со мной взглядом, но продолжая смотреть как на нечто неодушевленное. — Будет приятно её ломать.
— Она тебе не достанется, Хан! — зарычал Вудворд.
— А это мы еще посмотрим Марк. — огонек нездорового азарта от которого по коже бегут ледяные мурашки зажегся в его глазах.
— Зачем она такому как ты? Ты же угробишь её как и других через месяц-другой. А когда мы еще сумеем заполучить суккуба? Возьми любую другую, не её! — убеждал его Вудворд и в его голосе уже не было прежней самоуверенности.
— Да не нервничай ты так, Марк. — продолжал глумиться Хан- Неужто она так хороша что попробовав ты не готов даже честно играть по правилам?
Вудворд стоявший ко мне спиной промолчал. А Хан удивленно поднял брови.
— Даже так? — и он снова впился в меня пристальным взглядом, словно пытаясь разложить на составляющие. — Очень интересно. Но правила есть правила. Суккуб прямо сейчас должен быть перемещен к остальной дичи и никто не может трогать её до того момента как сможет настигнуть на охоте. Так что тут все теперь будет зависеть от везения и мастерства.
Он приблизился ко мне и наклонился к самому лицу. Холодный волчий взгляд встретился с моими глазами. Из золотисто — карих глаз на меня смотрело истинное чудовище. Такое с которым не сравниться никаким даже самым опасным и съехавшим с катушек нелюдям.
— Если ты все же достанешься мне надеюсь сумеешь прожить дольше других. Ты и правда очень интересна. Очень на это надеюсь. — говорил он так словно попасть к нему это была какая то охрененная честь, прямо счастливый случай.
— А я искренне желаю каждому из вас скорейшей и мучительной смерти. А поверь мне постараюсь сделать все что в моих силах для этого.
— Больше ничего уже не зависит от тебя и твоих желаний суккуб. Чем быстрее поймешь это, тем быстрее смиришься. Хотя сопротивление это очень забавно.
И он отстранился.
После этого все мужчины покинули мою камеру оставив меня наконец трястись от унижения и страха перед тем что меня ожидает впереди. Оставшись одна я могла позволить себе почувствовать отчаянье и истерически дергать веревки удерживающие мои онемевшие руки. Не потому что надеялась освободиться, а потому что я была просто человеком которому страшно, и острая боль от растирающих веревок хоть немного отрезвляла меня не давая впасть в окончательную панику и забиться в истерике.
Но предаваться своему отчаянью долго не вышло. Очень скоро в комнату вошли два тех самых буйволообразных охранника и девушка. Меня отвязали от кровати и предложили встать. С первой же попытки я вынуждена была скрутиться на краю кровати от острой боли внизу живота. Сукин сын! Что б ты сдох!
И девушка и охранники смотрели на меня совершенно безразлично, так словно видят подобное ежедневно. Хотя скорее всего так оно и есть. Наконец мне удалось подняться и последовать ковыляя и морщась за девушкой. За спиной пыхтели два бугая. Пол под ногами был бетонным и холодным, неровным и больно впивался в босые ноги. Коридор по которому шли — узким и темным и вонял сыростью и плесенью. Но вскоре освещение стало ярче и мы вышли в длинное помещение. По обоим стенам его располагались камеры. Точнее даже клетки. Размером где то два на два метра. Впереди была толстая решетка. Пол и стены покрыта кафелем. У стены узкая койка. В углу маленькая душевая кабина и унитаз. В нескольких из них я заметила «постояльцев». Кто то спал свернувшись на узкой постели. Кто то метался из угла в угол. Один совсем молоденький парень стоял вплотную к решетке и внимательно наблюдал за мной и моими конвоирами. Желтые глаза и светлые волосы, вертикальные зрачки и чутко принюхивающийся нос. Оборотень.
Не дав толком ничего рассмотреть меня втолкнули в пустую клетку и захлопнули и заперли дверь.
— Душ ты обязана принимать минимум дважды в день — холодным голосом сообщила девушка. — Твое тело должно быть всегда абсолютно чистым и готовым к использованию. На постели одежда. Пока можешь носить её, если Хозяева не прикажут по другому. Кормить будут когда сочтут нужным. Шуметь запрещено. Разговаривать с другими рабами и обслугой запрещено.
— И что же со мной будет дальше? — спросила я.
— Разговаривать запрещено! — прошипела мне девица с ненавистью глядя в лицо.
— А что разрешено? — скопировала я её злобное шипение.
— Ничего! Ты рабыня и тебе ничего не разрешено. Только угождать Хозяевам!