— Я согласен с тобой. Не надо терять ни минуты! — вскричал Гассан, поспешно вскакивая на лошадь.
— Ты поезжай по дороге отсюда до Терапии, а я поеду отсюда до Скутари, затем снова возвратимся сюда, — сказал Зора-бей и сел на лошадь.
В следующее мгновение оба офицера уже скакали в противоположные стороны.
В то время как Зора-бей спешил к отдаленному предместью, чтобы поймать там посланника визиря, Гассан, склонясь к шее лошади, чтобы лучше видеть по сторонам, и сжимая в правой руке саблю, скакал во весь опор по темной дороге.
Прошло около часа, как вдруг Гассану показалось, что какая-то тень при его приближении бросилась в кусты, росшие по обе стороны дороги. Гассан сейчас же подъехал к тому месту, где зашевелилось.
— Кто тут? — закричал он. — Отвечай! А не то я начну стрелять по этим кустам, пока не проверю, что в них никто не спрятался.
Все было тихо.
Тогда Гассан соскочил с лошади, которую привязал к дереву, и, размахивая саблей, бросился в кусты.
— Я не ошибся, — бормотал он, — я видел человека, и он не должен уйти от меня, пока я не удостоверюсь, кто он такой.
Тогда посланник Халиля-бея, так как это он спрягался в кустарнике, не желая быть пойманным, бросился бежать назад.
Гассан, раздвинув кусты, увидел убегавшего солдата. Он кинулся вслед за ним.
— Стой, если тебе дорога жизнь! — вскричал он. — Стой, а не то я убью тебя!
Солдат продолжал бежать.
Гассан вынул револьвер и выстрелил вслед бежавшему, но, так как было слишком темно, чтобы хорошо прицелиться, он промахнулся. Тогда он бросился вслед за бежавшим, которого принимал за Халиля-бея или за какого-то другого гонца.
Со своей стороны солдат старался изо всех сил, чтобы уйти от Гассана.
Гассан же ни за что не хотел упустить его, и так как бежавший не обращал внимания на угрозы, то оставалось только одно средство — преследовать его.
Скоро Гассан увидел, что все ближе и ближе приближается к беглецу, что тот тоже, должно быть, заметил это, потому что постоянно оглядывался.
Когда Гассан почти нагнал бежавшего, то вдруг заметил, что тот бросил что-то в сторону и потом снова побежал дальше. Гассан остановился и начал осматриваться вокруг. Наконец в небольшой яме он нашел кожаную сумку с оборванным ремнем.
Зная, что он всегда успеет догнать беглеца, Гассан захотел, прежде чем продолжать преследование, узнать, что находится в найденной им сумке, которую солдат бросил, очевидно, надеясь, что преследователь не увидит этого.
Гассан открыл сумку — и вскрикнул от радости.
В сумке лежало письмо! Это была депеша Мустафы-паши! Наконец-то она нашлась!
Не преследуя больше солдата, так как он был только слепым орудием в руках визиря и Халиля-бея, Гассан вернулся назад к своей лошади и, вскочив в седло, поспешил со своим сокровищем к Беглербегу. Он был в сильном волнении и крепко держал депешу — главное было сделано!
Между тем Зора-бей, не найдя на своем пути ничего, заслуживающего внимания, возвратился обратно в Беглербег, и в то же самое время к берегу подъехал Сади с двумя своими пленниками.
— Отчего у тебя две лодки? — закричал ему Зора-бей.
— Одна моя, а другая Халиля-бея! — отвечал Сади.
— Значит, ты его захватил?
— Да, его и одного гребца-солдата.
— Значит, это ты и подал сигнал?
— Нет, не я.
Сади причалил, и Зора-бей подошел помочь товарищу и увидел сидящего в лодке Халиля и тяжело раненного солдата, который лежал на дне лодки и стонал.
— Поздравляю тебя, Сади! — сказал Зора-бей, увидя успех своего товарища. — Мы сейчас же должны отвести его во дворец к султану.
Сади привязал лодку и потребовал, чтобы пленники выходили.
— Халиль-бей также ранен? — спросил Зора-бей. — Тем не менее это не спасет его от передачи нам депеши.
До сих пор Халиль-бей не говорил ни слова, мрачно глядя перед собой, но, услышав эти слова, он прервал молчание.
— Халиль-бей прежде всего будет жаловаться на то, что офицеры напали на него, как на разбойника, — сказал он, — никакой депеши у Халиля-бея нет, а если бы и была, то он давно уничтожил бы ее, чтобы вы не могли торжествовать! Таким образом, ваша ссылка на депешу не имеет основания. Клянусь вам пророком, что у меня нет никакой депеши.
Эта клятва, надо признаться, произвела неприятное впечатление на обоих товарищей.
— Очень может быть, — сказал Зора-бей, — но нам приказано привести тебя во дворец, есть у тебя депеша или нет.
— Вы не достигли вашей цели, — насмешливо отвечал посланник Мустафы-паши, довольный своей хитростью, — чего же вам надо от меня? Моя особа не может быть полезной для вас. Вы можете меня обыскать с головы до ног и все-таки не найдете депеши.
Сади не ответил ни слова и заставил Халиля идти вперед.
Все отправились в Беглербег, куда султан возвратился уже несколько часов тому назад и прошел прямо в гарем.
Придя во дворец, Сади и Зора-бей попросили, чтобы их впустили, и были сейчас же отведены к караульному офицеру, который принял их очень любезно.
— Мне приказано сейчас же доложить о вашем приезде дежурному камергеру, — сказал он. — Прошу вас подождать несколько минут!
Он ввел Сади и Зору-бея, не спускавших глаз с Халиля, в дежурную комнату, а сам отправился доложить об их приходе.
Когда дежурный офицер ушел, Зора-бей снова обратился к Халилю, требуя, чтобы тот отдал депешу, на что последний только засмеялся. Тогда Зора-бей приказал обыскать его.
В это время вернулся дежурный офицер и передал приказание султана, чтобы Зора-бей и Сади вместе с пленником сейчас же шли к нему.
Обыск Халиля-бея не дал никаких результатов. Депеша не нашлась.
Тогда Сади и Зора-бей повели его с собой в приемную.
Султан Абдул-Азис вышел почти сейчас же, так как торопился узнать результат.
— Кого вы привели? — спросил он.
— Халиля-бея, доверенного посланника Мустафы-паши, ваше величество, — отвечал Зора-бей. — Сади-баши схватил его после сильного сопротивления с его стороны, точно так же, как и сопровождавшего его солдата.
— Где депеша?
Злая улыбка пробежала по лицу Халиля-бея, затем он вдруг бросился на колени перед султаном.
— Я прошу ваше величество милостиво выслушать меня, — вскричал он, — этот офицер напал на меня, ранил и привел сюда, я даже не знаю причины этой вопиющей несправедливости.
— Кто ты?
— Халиль-бей, ваше величество.
— В какой должности ты состоишь?
— Я адъютант Мустафы-паши.
— Ты должен был отвезти этой ночью тайную депешу в Терапию?
— Ваше величество может спросить у этих офицеров, нашли ли у меня какую-нибудь депешу? — отвечал Халиль-бей. — Меня не только ранили и арестовали, но в высшей степени унизили, приказав меня обыскать.
— И ничего не нашли? — вскричал султан, обращаясь к Зоре-бею и Сади.
— К сожалению, нет, ваше величество.
— Как же это могло случиться? — сказал султан, начиная сердиться, так как бесполезный арест Халиля не давал возможности открыть измену Мустафы-паши. — Адъютант визиря имеет полное право жаловаться, мне нужна была депеша, а не пленник.
Положение Зоры-бея и Сади стало очень скверным! Их торжество обратилось в поражение, которым Халиль-бей не преминул воспользоваться.
— Я надеюсь, — сказал он, — что ваше величество свершит правосудие за понесенные мной сегодня оскорбления и накажет виновных, напавших на меня без всякого повода, ранивших и унизивших меня.
— Действительно, это неслыханное насилие! — вскричал султан, раздраженный неудачей.
В эту самую минуту в комнату вошел дежурный флигель-адъютант.
Халиль-бей уже готов был выйти победителем, когда султан обратился к вошедшему адъютанту.
— Что такое? — спросил он.
— Гассан-баши говорит, что имеет передать вашему величеству важное известие.
Сади и Зора-бей обменялись радостными взглядами — Гассан пришел! Очень может быть, что он принес доказательство виновности Халиля-бея!
— Кто этот Гассан-баши? — спросил султан.
— Третий из нас, ваше величество! — ответил Зора-бей.
— Он принес какую-то важную бумагу, — продолжал адъютант, — про которую говорит, что она имеет связь с поручением обоих офицеров.
Халиль-бей молча прислушивался, не вставая с колен, как трусливая лиса, застигнутая врасплох опасностью.
— Пусть войдет! — приказал султан дежурному адъютанту.
Глубочайшее молчание царило в ярко освещенном зале в ожидании появления Гассана.
Гассан вошел, он держал в руках депешу.
— Что за бумага у тебя в руках? — спросил султан.
— Позвольте передать вашему величеству депешу визиря Мустафы-паши, — отвечал Гассан, — я отнял ее у солдата по дороге в Терапию.
Опустившись на колени, он передал бумагу султану, который, против обыкновения, принял ее собственноручно, развернул и стал читать.
Сади и Зора-бей вопросительно поглядели на Гассана, который сделал им знак рукой.
Лицо султана прояснилось.
— Мое предчувствие оправдалось, — прошептал он едва слышно, — этот Мустафа-паша изменник и предатель!
Затем он обратился к Халилю-бею, все еще стоявшему на коленях.
— Ты виновен! — сказал он. — Неужели ты будешь продолжать отрицать, что ты был отправлен с этой депешей?
Халиль задрожал, но не в силах был ничего ответить.
— В этой депеше ты назван доверенным лицом изменника паши, — продолжал султан, — и будешь наказан по заслугам. Наденьте на изменника цепи и отправьте его в Стамбул, я примерно накажу его! Ни слова! Прочь с глаз моих!
Несколько адъютантов бросились на Халиля-бея, побледневшего от страха, и вывели его из комнаты, откуда он несколько минут назад чуть было не вышел победителем.
Султан еще раз поглядел на бумагу, затем сложил ее и положил на стол около себя.
Тут только он заметил, что три молодых офицера все еще были в комнате.
— Вы исполнили мое приказание, — сказал он, — просите у меня за это, чего хотите!
— Мы желаем выйти из капиджи-баши, — сказал Г ассан.