ый паша! — заметил с улыбкой торговец.
— Уж не думаешь ли ты, что у меня не хватит денег заплатить?
— Сохрани меня Аллах от таких мыслей, твое богатство велико, благородный паша, но я думаю, что цепа покажется тебе слишком высокой!
— Покажи нам твой лучший товар, — сказал стамбульский купец, — мой сын хочет иметь красивую жену, и я не пожалею денег.
— Я очень рад, что могу показать вам гордость моего рынка, — отвечал Брусса. — Следуйте за мной, я покажу три цветущие розы, красивее которых нет на свете.
Войдя в большую, прохладную залу, Брусса посадил своих покупателей на широкий диван и велел подать шербет.
Тотчас вошли две темнокожие, но красивые девушки-египтянки и, став на колени, подали обоим покупателям шербет на серебряных подносах.
В то же время Брусса вывел напоказ сначала грузинку Надине, потом Рецию и, наконец, черкешенку Зитту.
Купец и паша, оба были поражены их необыкновенной красотой.
— Что стоит весенняя роза? — спросил паша, указывая на Рецию, — Я хочу купить ее.
— Тысячу австрийских дукатов, благородный паша, — отвечал с низким поклоном Брусса.
— В своем ли ты уме? — вскричал паша.
— Скажи же теперь цены остальных двух, — попросил купец, обращаясь к Бруссе.
— Надине, роза Грузии, стоит восемьсот дукатов, а Зитта — девятьсот.
Купцу так же, как и паше, цены показались слишком высокими.
— Я говорил вам это заранее, — заметил с улыбкой Брусса. — Но все-таки мне было очень приятно показать вам эти три прелестные розы.
— А что стоит вот эта? — спросил паша, указывая на невольницу, принесшую ему шербет.
— Дай мне сто дукатов, благородный паша, и она твоя, — ответил Брусса.
— Возьми восемьдесят.
— Дай хоть девяносто!
— Ни одного пиастра больше, хочешь — соглашайся, хочешь — нет.
Брусса уступил, и торг был заключен в ту же минуту.
Купец из Стамбула ушел, не купив ничего.
В этот же день Фазиль сообщил принцу, что он будто бы случайно узнал, что Реция, дочь Альманзора, находится в доме Бруссы, торговца невольниками.
Это известие произвело на принца такое впечатление, какое Фазиль и ожидал, и он не сомневался, что получит двойное вознаграждение: от Бруссы и от принца.
Вечером принц велел подать карету и в сопровождении одного Фазиля поехал в Стамбул. Фазиль ввел его в дом Бруссы и поспешил сообщить последнему о приезде принца.
Брусса был очень обрадован этим и поспешил навстречу принцу, ожидавшему его с беспокойством и нетерпением.
Принц Юссуф глубоко любил Рецию, и его ужасала мысль, что не узнай Фазиль случайно о судьбе Реции, несчастная могла быть уже продана.
Наконец вошел Брусса и приветствовал принца длинной льстивой речью.
— Довольно! — прервал принц поток его красноречия. — Как попала в твои руки Реция, дочь Альманзора?
— Я знаю только, что ее зовут Рецией, ваше высочество! Ее привезли ко мне только вчера.
— Сколько ты хочешь за нее?
— Две тысячи дукатов, ваше высочество!
— Хорошо, завтра ты получишь их от моего кассира. Я не хочу спрашивать, имеешь ли ты право требовать эту сумму. Я хочу только освободить несчастную Рецию из этого дома, — сказал принц. — Приведи ее сюда, чтобы я мог сказать ей, что она свободна.
— Осмелюсь ли я просить ваше высочество написать мне приказание выдать эти деньги. Я боюсь, что чиновники не поверят мне на слово.
— Хорошо, дай бумагу и перо.
Брусса поспешно подал принцу все принадлежности для письма, и тот написал приказание о выдаче двух тысяч дукатов.
— Теперь веди меня к Реции, — приказал принц.
Брусса позвал слугу с лампой и повел принца в комнату, где находилась Реция.
При виде принца луч надежды блеснул в сердце несчастной.
— Ты пришел! — вскричала она. — О, теперь я могу надеяться на спасение! Ты так благороден! Так добр! Помоги мне! Я здесь пленница!
— Ты не должна оставаться в этом доме ни одного часа, Реция, — сказал принц, — ты свободна! Двери откроются перед тобой!
— О, благодарю тебя, благородный, великодушный принц! Ты исполнен истинного благородства!
— Довольно! Не благодари меня! Ты можешь идти, куда ты хочешь, теперь ты свободна, но я еще раз спрашиваю тебя, хочешь ли ты следовать за мной, хочешь ли ты быть моей?
— Не спрашивай меня! Я не могу отвечать, принц! — говорила в волнении Реция. — Я не могу принадлежать тебе! Не требуй этого!
— Ты свободна в своем выборе! Я не могу принудить тебя полюбить меня. Ступай, куда хочешь. Но помни, если тебе понадобится помощь, ты знаешь, где найти ее! Прощай!
С этими словами принц бросился из комнаты Реции.
Реция была свободна. Она тотчас же сказала прислуживавшим ей рабыням, чтобы они принесли ее платье.
Невольницы вышли. Вернувшись, они не принесли платье, а стали под разными предлогами уговаривать Рецию остаться в доме Бруссы до утра.
Реция согласилась, но на следующий день повторилось то же самое, и несчастная с отчаянием видела, что Брусса и не думает освобождать ее.
Получив деньги, этот негодяй вместо того, чтобы довольствоваться этим, и без того уже громадным, барышом, решил еще больше увеличить его и снова продать Рецию.
Прождав несколько дней и видя, что никто не заботится о судьбе несчастной, он решил, что может безнаказанно привести в исполнение свой бесчестный план.
Однажды Фазиль встретил на улице слугу принцессы Рошаны Могафи, и через полчаса последний явился к своей госпоже с видом человека, принесшего важное известие.
— Ваше высочество поручили мне, — сказал он, — узнать, не дочь ли Альманзора та женщина, которую любит его высочество принц Юссуф. Сегодня я слышал от Фазиля…
— Кто этот Фазиль? — прервала принцесса.
— Слуга принца, ваше высочество, — отвечал Могафи. — Сегодня я услышал от него, что эта женщина действительно дочь Альманзора, что ее зовут Рецией и что у нее есть маленький сын, который находится теперь в доме старой Кадиджи, галатской гадалки.
— Сын? — спросила принцесса, слушавшая с напряженным вниманием рассказ слуги.
— Да, ваше высочество, это сын Реции и Сади-паши, которого она все еще так любит, что не хочет принадлежать его высочеству принцу, — отвечал ловкий слуга.
— Ты говоришь, что дитя теперь в доме галатской гадалки? Где же мать?
— Она в доме Бруссы, торговца невольниками, ваше высочество!
В течение нескольких минут Рошана оставалась в задумчивости. Казалось, она что-то обдумывала.
После возвращения из Лондона Сади заходил к ней только один раз и то на несколько минут, так как был полностью поглощен работой.
В голове Рошаны мелькнула неожиданная мысль. Уж не вернулся ли Сади к Реции? Может быть, он искал ее? Может быть, в его сердце вспыхнула снова любовь к покинутой? У нее было дитя, залог их любви! При этой мысли кровь принцессы закипела. Она хотела во что бы то ни стало одна владеть сердцем Сади.
«Не захватить ли в свои руки мать и ребенка? — думала она. — Тогда я могу быть спокойна!»
— Могафи! — сказала она, обращаясь к слуге. — Я хотела бы, чтобы ты принес во дворец ребенка из дома гадалки. Ему будет здесь гораздо лучше.
— Если ты этого желаешь, принцесса, то я сейчас же поспешу исполнить твое приказание!
— Но я хочу, чтобы об этом никто не знал.
— Я буду осторожен, ваше высочество!
— В таком случае — ступай!
Могафи отправился исполнять волю своей госпожи. Он стал сторожить у дома Кадиджи и, улучив минуту, когда Черный гном ушла из дома, пробрался в хижину и похитил ребенка.
Принцесса же немедленно поехала к Бруссе, спеша привести в исполнение свой план.
Торговец невольниками был обрадован приездом Рошаны и встретил ее с низкими поклонами, расточая самые льстивые фразы.
— Я слышала, что у тебя есть одна девушка по имени Реция, — сказала принцесса.
Брусса испугался, он подумал, что принцесса знает о покупке Реции Юссуфом.
— Я не знаю, у меня ли она еще, — отвечал он, прикидываясь, будто плохо помнит. — Кажется, ее купил его высочество принц Юссуф.
— Я думаю, что она еще у тебя, и хочу ее купить, — продолжала Рошана.
— Значит, она не у его высочества, принца Юссуфа?
— Я никогда не вижу принца и не говорю с ним. Я слышала, правда, что он хотел владеть этой девушкой, но я не знаю, у него ли она.
Эти слова успокоили Бруссу.
— Позволь мне разузнать, благородная принцесса, сказал он. — Может быть, Реция еще и у меня. У меня так много красивых женщин, что я не могу всех их помнить.
— Покажи мне их, я знаю ту, которую хочу купить, приказала принцесса.
Брусса вышел из комнаты, где он встретил принцессу, и велел невольницам привести Рецию.
Увидев принцессу, несчастная бросилась в отчаянии перед ней на колени.
— Кто бы ты ни была, — воскликнула она, — спаси меня! Освободи меня из этой тюрьмы! Ты — женщина! Ты поймешь мое горе! У меня есть дитя, которое у меня безжалостно отняли!
Реция не могла узнать Рошану, лицо которой было закрыто, но та тотчас узнала ту, которую она однажды видела в объятиях Сади. Она увидела, что с того времени красота ее соперницы еще больше расцвела, и это только усилило ее ненависть и укрепило ее в намерении устранить соперницу, захватив ее в свои руки.
— Я покупаю Рецию, — сказала принцесса, обращаясь к Бруссе. — Ты получишь деньги в моем дворце.
— Возьми меня с собой! — умоляла Реция в смертельном страхе. — Не оставляй меня здесь ни одной минуты!
— Твоя просьба будет исполнена! Закройте ей лицо покрывалом! — приказала принцесса невольницам, которые привели Рецию. — Посадите ее в мою карету. Я возьму ее с собой.
— Благодарю тебя! — сказала Реция, закутывая лицо покрывалом.
Она и не подозревала, в чьи руки попала!
Только когда карета остановилась перед дворцом Рошаны и слуги принцессы отвели новую невольницу внутрь мрачного здания, только тогда действительность предстала во всей наготе перед изумленной и испуганной Рецией.
Что все это значит? Зачем привезли ее сюда? Не должна ли она была тут найти Сади мужем принцессы? Должна ли она быть свидетельницей его любви к другой, или ей назначено занять место в гареме Сади?