— Клянусь бородой пророка! — вскричал он. — Здесь что-то нечисто! Это невозможно!..
— Что с тобой? — спросил Сулейман.
— Ключ торчит в замке! — отвечал с испугом Махмуд.
— Тем лучше! Отворяй скорее!
— А между тем я сам, своими руками, вынул его вечером!
— Если бы ты его вынул, так он не мог бы быть теперь здесь.
Махмуд покачал головой, тогда как Сулейман поспешно подошел к двери и, отворив ее, стал прислушиваться.
Вскоре снизу пришел начальник караула проверить, стоят ли на своих постах часовые. Им просто повезло, что они вовремя успели найти ключ.
Что касается Сирры, то она со страхом сидела в своем углу, видя, что делается все светлее и что скоро бегство ее будет раскрыто по обрывку веревки, свисавшему из ее окна. Вся надежда Сирры была теперь на смену всех часовых в пять часов.
Минуты казались ей часами, и она каждое мгновение боялась услышать, что бегство ее открыто.
Пожар, казалось, был невелик, потому что сигналы скоро смолкли.
Наконец наступило время смены.
Махмуд и Сулейман спустились вниз, чтобы вместо себя послать других.
Этой минутой, когда коридор был пуст, а дверь открыта, Сирра воспользовалась, чтобы сбежать вниз. Внизу в это время также не было часовых. Неслышно, как тень, добралась Сирра до двери, как вдруг услышала громкие шаги и голоса двоих разговаривавших, показавшиеся ей знакомыми.
Это были Махмуд и Сулейман. Первый нес в руках кружку, которую они взяли наверху.
— Пуста! — кричал Махмуд и с таким азартом сунул кружку в лицо Сулейману, что чуть не выбил ему зубы. — И ты еще хочешь меня уверить…
— Я говорю тебе, — перебил Сулейман, — что отлично помню, что кружка была до половины наполнена кофе, и никто, кроме тебя, не мог выпить его. Я тебя знаю, ты вечно так делаешь…
— Что такое? — с гневом вскричал Махмуд. — Ты хочешь уверить меня, что я выпил кофе?!
Сирра невольно улыбалась, слыша этот разговор. Голоса солдат замолкли в отдалении, но, очевидно, им не суждено было решить, кто из них выпил кофе.
Тогда Сирра быстро проскользнула в широко открытую дверь.
Наконец-то она на свободе!
Уже начался день, и Сирра из полутемного коридора очутилась под ярким солнечным светом.
Перед башней было большое оживление: возвращались отряды, посланные на пожар.
Ворота со двора была открыты, и Сирра воспользовалась этим, чтобы выбраться на свободу. В одно мгновение она скрылась в лабиринте узких улиц, окружавших башню сераскириата.
XXVII. Снова вместе
Возвратимся снова к той ночи, которая предшествовала казни Гассана.
В то время, как Будимир занялся приготовлением к казни, по боковой улице ехал всадник. Выехав на площадь, он остановил свою лошадь, посмотрел на приготовления Будимира и медленно подъехал к нему.
— Будимир, — сказал он печально.
Черкес повернулся к всаднику и, казалось, узнал его при бледном свете луны.
— Это ты, благородный Сади-паша, — сказал он, — зачем ты меня зовешь?
— Ты ставишь виселицу?
— Да, господин, для Гассана-бея!
— Ты был у него? Он, верно, сомневается в верности своих друзей, но скажи ему завтра, перед его смертью, что, несмотря на его поступок, Сади не забыл и не бросил его, — сказал Сади палачу, — скажи ему, что Сади-пашу изгнали!
— Тебя, благородный паша, тебя изгнали?
— Передай это несчастному Гассану-бею!
— Я охотно исполнил бы твое приказание, благородный паша, но я не могу этого сделать!
— Что это значит? Разве не ты будешь исполнять казнь?
— Я, благородный паша, и все-таки я не могу исполнить твоего приказания. Гассана-бея нет больше в живых!
— Гассана нет в живых… Благодарю тебя за это известие, — с волнением сказал Сади, — я, по крайней мере, уеду с мыслью, что он избежал позора!
— Молчи, благородный паша, никто не знает и не должен знать об этом!
— Понимаю! Перед народом хотят разыграть комедию, — сказал Сади, — еще раз благодарю тебя за известие, Будимир. Ты можешь сказать, что хоть раз сделал добро в жизни.
Сказав это, Сади пришпорил коня.
— Будь счастлив! — закричал ему вслед Будимир, когда Сади скрылся в темноте.
Сади поехал к Адрнанопольским воротам и добрался до них, когда было уже далеко за полночь.
Выехав за ворота, он вдруг увидел перед собой человека в зеленой арабской повязке.
— Сади-паша! — раздался глухой голос.
Это был Золотая Маска. Сади ясно различил блестящую золотую повязку, сверкавшую на лбу незнакомца.
— Я здесь! — вскричал Сади.
— Возвращайся назад! Не езди дальше по этой дороге! — продолжал Золотая Маска.
— Ты призвал меня сюда, чтобы указать мне мой путь!
— Ты должен ехать в Адрианополь, чтобы найти Рецию, дочь Альманзора.
— Почему ты не позволил мне ехать по железной дороге? Теперь бы я уже ехал.
— Ты не должен ехать по железной дороге!
— А теперь говоришь, что и по этой дороге я не должен ехать дальше, — сказал Сади.
— Эта дорога привела бы тебя к смерти!
— Я не трус. Так я должен был здесь умереть?
— От руки убийцы, Сади-паша! — отвечал глухой голос Золотой Маски. — Возвращайся, здесь ждет тебя пуля убийцы.
— Ты говоришь, что я должен снова найти Рецию в Адрианополе. Эта дорога ведет туда, но я не должен по ней ехать точно так же, как и по железной дороге… Как же я могу достичь цели, говори?
— Возвращайся обратно в город, поезжай в Скутари и найди там корабль «Рыба Ионы», который в эту ночь выходит в море.
— Но я хочу ехать в Адрианополь!
— Корабль идет в Родосто, там ты сойдешь на берег, — продолжал Золотая Маска. — Там найди капитана Хиссара, который несколько недель тому назад вернулся на своем пароходе в Родосто и живет там, затем поезжай из Родосто в Адрианополь.
— А как я найду там Рецию? — спросил Сади, но Золотая Маска уже исчез во мраке, не дав ответа на последний вопрос Сади.
Сади вдруг очутился один на уединенной дороге. Он повернул лошадь и поскакал обратно в город. Дома он отдал лошадь слуге и отправился на указанный ему корабль.
Придя на берег, он велел лодочнику везти себя на «Рыбу Ионы».
Когда Сади поднялся на корабль, хозяин его, он же и капитан, с удивлением подошел к нему.
— Ты едешь в Родосто, капитан? — спросил Сади.
— Да, и ветер такой попутный, что мы выходим в море сегодня же ночью, — отвечал капитан.
— Возьмешь меня с собой?
— Охотно!
— Я заплачу, сколько хочешь!
— Я возьму с тебя обычную плату, но я должен энать, кто ты. Извини меня, но прежде всего я должен узнать твое имя.
— Хорошо, ты узнаешь мое имя, — сказал Сади, поворачиваясь так, что лунный свет упал ему прямо на лицо.
— Что я вижу… Неужели может быть такое сходство? — с удивлением вскричал тогда капитан. — Ты как две капли воды похож на благородного Сади-пашу.
— Это я и есть.
— Ты Сади-паша? Какая мне выпала честь!
— Так ты возьмешь меня пассажиром? — снова спросил Сади.
— Ты оказываешь мне честь, благородный паша. Да будет благословен этот день! — отвечал капитан и хотел передать своему экипажу, кто едет на его судне.
Но Сади запретил ему это.
— Возьми деньги, — сказал он, — и выходи скорее в море, мне надо срочно быть в Родосто.
Но капитан не хотел брать денег. Тогда Сади велел разделить их среди матросов.
Через полчаса судно оставило гавань. Капитан приказал поставить все паруса, и корабль быстро понесся по волнам.
Вечером следующего дня корабль входил уже в гавань в Родосто. Сади поблагодарил капитана и оставил корабль.
На берегу он справился о капитане Хиссаре. Ему ответили, что капитан уехал утром в Стамбул, но вернется на следующий день. Тогда Сади решил не ждать Хиссара, а сейчас же отправиться в Адрианополь.
Он купил лошадь и поехал по дороге в Адрнанополь.
Но где ему искать Рецию?
Сади на мгновение остановил лошадь…
В эту минуту он увидал в отдалении небольшую группу, при виде которой его охватило какое-то предчувствие.
На красивой лошади сидела, закрытая покрывалом, женщина, и какой-то внутренний голос говорил Сади, что это Реция.
Ведя лошадь под уздцы, впереди шел Золотая Маска, на некотором отдалении за ним следовали еще Золотые Маски.
Вдруг всадница, казалось, тоже заметила Сади, и все сомнения исчезли, так как она всплеснула руками и протянула их вперед, как бы навстречу всаднику.
Сади соскочил с лошади и бросился навстречу своей возлюбленной Реции, которая также сошла с лошади, чтобы со слезами обнять своего Сади.
— Наконец-то я снова нашел тебя! — вскричал Сади, заключая возлюбленную в объятия.
— Ты спрашиваешь меня, почему я так неожиданно исчезла? — говорила Реция. — Прости меня, что я так поступила! И я знаю, что ты простишь меня, когда все узнаешь. Золотая Маска явился и взял меня, чтобы устроить мне свидание с отцом.
— С твоим отцом Альманзором? — с удивлением спросил Сади.
— Да, Сади, с ним. Он еще был жив!
— О, дай мне увидеть этого благородного старца!
— Ты опоздал, мой возлюбленный. Час тому назад мы похоронили его.
— Но ты… Успела ли ты, чтобы увидеть того, кого считала давно умершим?
— Благодаря поспешности, с которой меня везли Золотые Маски, я успела вовремя. Потому-то я так неожиданно и оставила тебя, не простясь. В первую минуту я сама не знала, куда везут меня.
— Твой отец был жив, а ты считала его умершим!
Тогда Реция рассказала все, что передал ей Альманзор.
— Он благословил меня и тебе тоже прислал благословение, мой возлюбленный, — закончила Реция свой рассказ. — Он спокойно отошел в вечность, так как знал, что оставляет меня под твоей защитой. Он любил и уважал тебя, мой дорогой Сади.
— И за свое человеколюбие этот человек должен был заплатить жизнью! Это так тяжело для меня, Реция, что мне еще больше хочется оставить эту неблагодарную страну.
Реция бросилась на шею к своему супругу.
— Не будем больше оставаться здесь, мой дорогой Сади, нам никогда не найти в Турции истинного спокойствия, мы слишком много страдали здесь! Прощаясь, отец просил меня, чтобы мы оставили страну, с которой ничто нас больше не связывает.