Мне очень не нравится поведение твоей свекрови. С чего это она решила пойти на примирение с тобой? Уж не потому, что у нее нос в пушку? Что она пытается скрыть за своим миролюбием: выкупленные паспорта или попытки убийства? Теперь, ты говоришь, что успела отхлебнуть из стакана, но если бы там был яд, то тебе бы точно не поздоровилось. Цианид – это такая гадость, которой много не надо, чтобы достигнуть результата. Значит, стакан подменили. Была такая возможность?
– Была, – подумав согласилась я. – Петр Петрович не мог открыть бутылку и высадил на стол свою крысу, она ему мешала. Дамочка крысу испугалась, от стола отскочила и отдавила мне ногу. Пока я на одной ноге скакала и разглядывала, порвала она мне чулок или нет, стаканы вполне поменять могли. Потом Стела приказала всем пить…
– Так это была ее идея – выпить? – встрял Мирослав.
– Это ничего не значит, – покачала я головой, – она всегда всеми командовала, поэтому это не есть ключ к разгадке. Так вот, когда команда прозвучала, все дружно ее выполнили. Только, когда я тянулась за стаканом, у меня над ухом выстрелила пробка, не зря Петр Петрович тряс шампанское! Я дернулась – и стаканчик перелился. И я тебе скажу: у всех них были очень странные лица, словно я испортила воздух.
Надо сказать, что мы уже давно стояли на обочине, припарковавшись недалеко от диско-клуба.
– Итак, стаканчик могли подменить или наоборот что-то добавить в твое шампанское. И ты этого не заметила, но, возможно, это заметил кто-то из них. В любом случае, надо нам пообщаться со всеми участниками застолья.
– Надо нам? – переспросила я.
– Нам, – согласно кивнул он.
И поцеловал меня. Кипящая волна накрыла меня с головой, стало жарко и сладко. Я давно не целовалась с таким пылом, меня давно не целовали с такой страстью. Костик целоваться не любил, а мне не нравилось настаивать. Зачем принуждать кого-то к неприятным действиям. Мирослав целоваться умел превосходно, наверное, ему этот процесс был очень даже приятен. Но все эти мысли и сравнительный анализ мужчин образовались в моей голове гораздо позже. В тот момент я вообще не могла думать, только чувствовать. Так мне хотелось ощутить себя защищенной, нужной, желанной, что я отключилась от действительности. И тут сзади загудел гудок автомобиля. Мы оторвались друг от друга с большой неохотой.
– Что им надо? – хрипло спросил Мирослав.
– Проехать, – невнятно предположила я.
Он завел двигатель и протащил свой автомобиль на несколько метров дальше, освободив проезд грузовичку за здание клуба. Конечно же, я не стала размышлять на тему «что он обо мне подумает и уже подумал». Сама о себе я подумала не слишком хорошо, застегивая пуговки на японском вороте. Но защищать себя от себя самой я умею виртуозно: «Да, – сказала я мысленно, – я целовалась с малознакомым парнем, с которым встретилась несколько часов назад. Ну и что? Он мне нравится. Очень. Он красивый, умный, обаятельный. Он вызывает во мне всякие такие чувства, о которых маме знать не желательно. Но это нормально. Да, я едва не вышла замуж за Костика. Но не вышла же?! Так какие могут быть ко мне претензии, тем более, что он меня бросил после того, как меня опять чуть не убили!» На это никто ничего не смог бы возразить, и уж, конечно, не мое внутреннее «Я».
– Знаешь, – одновременно сказали мы и рассмеялись.
– Надеюсь ты догадалась, что я готов тебе помочь?
– Почему?
– А это у меня хобби такое – спасать красивых женщин.
– Да, так я не первая?
– Не первая, – признался Мирослав, – только с той первой получилось неважно. Я ее спасал-спасал, а она взяла и за другого замуж вышла, – пожаловался он.
– Да, не повезло тебе, – посочувствовала я ему.
– Ну может быть, хотя бы в этот раз повезет, ведь ты же замуж не вышла!
– Что есть, то есть. Мне как раз с замужествами не везет, – развела я руками.
И тут нашу странную беседу прервал Громов, который позвонил справиться, все ли у меня в порядке. «Им меня не одолеть» – заверила его я. А потом вкратце описала, как развлекалась сегодняшним вечером. Громов разнервничался и велел «дуть домой».
– А ты где, кстати сказать, подруга? – всполошился он несколько запоздало.
– Я как раз домой и еду. Но приезжать ко мне не стоит. Я очень устала и хочу спать, – на всякий случай пресекла я его возможную заботу обо мне.
– Да ради Бога, спи на здоровье! Надеюсь, что тебе под подушку бомбу не подложили!
Умеет мой друг поддержать меня в трудную минуту. Но как ни странно, его слова, в общем-то шутливые, внесли в мою душу смуту. Если этим таинственным типам было по плечу добыть ключи от гаража, то что им помешало таким же образом обзавестись ключами от моей квартиры. А ну как приду сейчас домой, а там меня ждут гости или сюрприз, наподобие убиенного Жаткина? Бегемот у меня всего лишь кот, а не доберман-убийца, и хозяйку от беды спасти не сможет. А кто сможет? Может быть Мирослав? Я с сомнениями посмотрела на красавца за рулем. Хорош, черт! Как же его в квартиру приглашать, раз он мне так приглянулся? Да ладно, в конце концов, я же не животное какое-нибудь, и смогу совладать со своими эмоциями!
– Так мы домой едем? – невинно поинтересовался Мирослав.
– Ну, если ты не возражаешь, то я хотела бы пригласить тебя на чашечку кофе, – решилась я.
– Не возражаю, – кивнул он.
А я задумалась, почему в моей жизни все нескладно получается и не вовремя случается – если свадьба, то труп в багажнике, если красивый мужчина, то убийца по соседству. Эти размышления заняли бы у меня весь путь до дома, если бы не Мирослав.
– Ксюш, а почему ты не рассказала все это своему жениху? – невинно поинтересовался он. – Ведь почти половину неясностей можно прояснить, поделившись с ним своими сомнениями. Разве ты ему не доверяешь?
Я внимательно посмотрела на него долгим взором, пытаясь ответить как можно доходчивее. Конечно, парень лезет не в свое дело, но ведь я сама его втянула в свои проблемы. Придется расставлять акценты.
– Так странно, что я рассказываю все это тебе, ведь мы едва знакомы, – усевшись к нему полубоком, начала я, – но что-то такое в тебе есть, что заставляет красивых женщин раскрывать свои секреты. Так вот, Мирослав, Костика я знаю сто лет, и все это время он меня любил. Мне было четырнадцать, когда я впервые поняла, что ему нравлюсь. Причем, по- настоящему. Но тогда он мне казался ужасно старым и уродливым. Шли годы, я росла, набивала себе шишки, влюблялась, встречалась с парнями, расставалась по своей инициативе или меня бросали. Да, однажды случилось и такое, и я ужасно страдала. И все время в моей жизни было солнце и луна в небе, земля под ногами, мама и Костик рядом. И совсем недавно я сказала себе – «Хватит». Хватит ждать завтра, нужно начинать жить сегодняшним днем, пора взрослеть, выходить замуж и рожать ребенка. Вот тут и выяснилось, что выходить замуж не за кого, кроме Костика. Причем, это было самое лучшее, что я могла для себя сделать. Он был умен, лоялен, практичен. Он твердо стоял на ногах. А главное – он меня любил. Всегда.
– А ты?
– Что я? Я его уважала. И сейчас уважаю, очень. И даже люблю. Потому что любовь бывает разная. Так вот я его тоже люблю, правда, немного не так, как он меня. В общем, сейчас не об этом. Костик – ученый. Он немного не от мира сего. Для него чужды интриги, уловки, и тем более преступления. Все это не может происходить с ним или его близкими! Он просто не поймет, почему я упорствую и пытаюсь вывести преступника на чистую воду. Он будет настаивать, чтобы я ни во что не вмешивалась, а предоставила право действовать милиции. Короче, если ему честно рассказать о моих замыслах – это означает усугубить положение. Мне придется воевать на два фронта: с невидимым противником и Костиком.
– Знаешь, ты меня не убедила. Пусть даже твой Костик и не от мира сего, но не до такой же степени, чтобы закрывать глаза на факты. Лично мне ясно, что ты попала в эпицентр режиссированных событий. Кто-то играет против тебя, причем довольно жестко. Неужели твой Костик слепец?
– Да нет, ты не понял…
– Ксюш, я понял одно: ты не хочешь посвящать своего жениха и решила потихонечку разобраться в происходящем. О”кей. Я готов тебе помочь. И не мое дело, какие у тебя при этом мотивы.
Во время повествования я не забывала показывать дорогу к дому. Вот мы и приехали. Я решила не возражать Мирославу на его слова. Пусть думает что хочет, не рассказывать же ему про труп в багажнике! А иначе он ни за что не поймет, почему я не собираюсь откровенничать с Костиком. Ну и ладно.
Машину приткнули у подъезда и пошли в квартиру. Прямо с порога мне под ноги кинулся Бегемот. Иногда у него случались приступы любвеобильности и он начинал всячески выражать, насколько меня ему не хватает в этой жизни. Я его подхватила на руки, прижала к себе и расцеловала. Мирослав сделал комплимент по поводу роскошного вида зверя, и я повела гостя в гостиную. Но стоило ему сесть на диван, как Бегемот от меня вырвался и пошел его обследовать. Надо сказать, что у моего кота была весьма своеобразная привычка: нового человека он тщательным образом осматривал, обнюхивал, после чего выносил окончательный приговор, который никогда не подлежал обжалованию. Громова он на дух не переносил, Ритке позволял за собой ухаживать, Костика терпел с постной миной, с дядей Сашей играл, а к маме ластился.
Мирослав не подозревал, что в данный момент идет процесс идентификации, поэтому подхватил Бегемота на руки, стал его гладить и нахваливать.
– Обожаю всякую живность, – сообщил он мне, – но родители мне никого не позволяли завести, поэтому я кормил всего бродячих котов и собак во дворе. А потом, когда начал жить самостоятельно, не стал обзаводиться животными, потому что не мог им уделять внимания.
– А я вот завела, мой образ жизни позволяет иметь кучу животных, но нам с Бегемотом и вдвоем хорошо, – поделилась я откровениями в свою очередь.
Бегемот выглядел несколько ошарашенным таким бесцеремонным обращением, но вырываться не пытался. Конечно, кому не приятно слушать, что ты славный кот, хорош собой, « а что за шейка, что за глазки…»! Мой кот как раз мог такое слушать часами, вот и растекся по коленям Мирослава, купаясь в потоках лести. Я сварила кофе, поставила на столик у дивана поднос с чашками, кофейником и печеньем курабье.