– Привет! – буркнула я, умащиваясь на переднее сидение «Ситроена».
– Приветики! – пропела Ритка.
На мой хмурый вид она не стала обращать внимания, а рванула прочь от НИИ. Ее переполняли эмоции, и она стремилась как можно скорее разделить их со мной.
– Эта Свиридова – серый кардинал у твоего Костика! – бухнула она торжествующим тоном.
– Я знаю, мне Мельников рассказал.
– Ой, да ничего ты не знаешь! Эта теханша стала его тенью. Но знаешь, в чем беда королей? Они зависят от своих слуг. Так и твой Костик полностью ей потакал во всем, она жила как у бога за пазухой. В отпуск ходила по два раза в год, а в прошлом месяце он ей оплатил санаторное лечение! Эта баба из него веревки вила!
– Нечто подобное мне и Петр Петрович рассказал, – кивнула я.
– Это она! Чует мое сердце – это она, – ликовала Ритка.
– Что она?
– Она козни чинит. В последнее время она стала сильно задирать нос. Опрошенные мною свидетели все в один голос утверждают, что Свиридова ходила гоголем и кидала намеки, что скоро ее жизнь изменится.
– Ну и что?
– А то, что при этом окружающие стали замечать, что изменилось прежде всего ее отношение к Коржикову. Из подобострастно-преданного к снисходительно-ироничному.
– Ну ты замудрила, – нахмурилась я. – Я у Петра Петровича в лоб спросила, не любовники ли они, так он меня на смех поднял.
– Да? Так вот никто и не говорит, что она сама на него глаз положила. У нее, между прочим, имеется племянница!
– Ну и что?
– Да ну и то! – рассвирепела Ритка. – Эта племянница частенько здесь бывала. Сначала Костик ей прописку организовал ( сами мы прибыли из Казахстана). Затем помог поступить в свой вуз. Она его студентка! И практику проходила в его лаборатории, в этом чертовом НИИ. Ясно тебе, балда, чьи интересы отстаивала Свиридова?
– Не может быть, – растерялась я.
– Может, может, – заверила меня Ритка, – мне рассказали, что, когда должна была состояться ваша первая свадьба, Свиридова ходила чернее тучи. А как все разладилось, так расцвела и повеселела. А через недельку ушла на больничный и вместо себя подсунула свою племянницу. Стерва старая! Сводница! Следующий период депрессии наступил у бабы перед вашей второй свадьбой, но длился недолго. Вот уже полмесяца она реет по НИИ гордым буревестником и распускает многозначительные сплетни о Костике и Лялечке.
– Это значит, Оля или Лена?
– А, хрен редьки не слаще! Какая разница? – отмахнулась Ритка.
– Действительно, никакой, – согласилась я. – Пожалуй, именно Свиридова выкупила наши паспорта и заявления из загса.
– Она же и отраву притаранила, увидев, что вы с Костиком опять вместе, – предположила подружка.
– Вполне возможно, наверное у нее от таких треволнений совсем крыша съехала. Клюнет или не клюнет, полюбит – не полюбит, к сердцу прижмет – к черту пошлет…
Мне сделалось тоскливо. Сердце сдавила ледяная лапа невидимого чудовища. Все у меня не слава богу, как любила выражаться моя бабушка. Я столько лет игнорировала Костика с его неземной любовью и инопланетной верностью, и вот, пожалуйста, стоило согласиться на замужество, как все покатилось коту под хвост! Почему так?
– Эй, подруга, не грусти. Что теперь думать о каком-то уроде Костике, когда у тебя такой красавец мужчина завелся! – затормошила меня Ритка.
– Вот именно, что завелся, как моль. Но что характерно, выведется без всяких принудительных мер, – заполнившись скепсисом до ушей, заметила я.
– Ой, это что за хандра такая нас обуяла? – голосом Верки Сердючки спросила подружка.
Но я молчала и кисла, кисла и молчала. С этим надо было что-то делать. Обычно в такие моменты мы себя баловали: лопали шоколад, пили мартини, ездили в сауну или отправлялись в ресторан, чтобы употреблять там сладкое с алкоголем. Ритка решила, что надо действовать проверенными методами и притормозила возле «Мадьяра». За последние годы частный ресторанчик разросся в три этажа, причем, третий стал скорее клубом с бильярдными столами у окон и возможностью перекинуться в нарды или шахматы после еды. А первый и второй представляли собой убранство венгерского жилища, где можно было вкусно поесть и отведать настоящих венгерских вин.
Старший официант, симпатичный молодой человек, разодетый в национальный костюм, усадил нас у окошка. Но Ритка тут же сорвалась с места и помчалась в туалет. Нам подали меню. И только я стала присматривать подходящее блюдо для обеда, как позвонил Мирослав. Услышав, что мы заехали пообедать, он напросился в компанию. Я объяснила, как проехать к «Мадьяру», и подумала, что теперь нам не удастся как следует посплетничать. На повестке дня стоял вопрос – знал Костик о желании Свиридовой с ним породниться или не знал, ну и, конечно, переспал с Лялей или не переспал. Мы бы сейчас взвесили все «за» и «против», придумали, как вывести Костика на чистую воду и вытрясти чистосердечное признание. Я еще собиралась поплакаться Ритке в жилетку, выслушать, что Костик козел и мне не надо расстраиваться, наоборот, хорошо, что все выяснилось до свадьбы, а не после. Но приезд Мирослава перечеркивал на корню все идею девичьих посиделок. Так за каким чертом я его сюда пригласила? Правильно, потому что мне чихать на Свиридову, Лялю и самого Костика. Главное, чтобы перестали покушаться на мою жизнь! Даже паспорт пусть себе на память оставят, новый себе выправлю. Кстати, именно сегодня его и рекомендуется забрать, так что надо будет заскочить к Аленке. А Мирослава я пригласила сюда, потому что по телу до сих пор пробегают импульсы, когда я вспоминаю прошедшую ночь. И, о чем бы я ни думала, параллельно в моих мыслях бродит его образ. И звонка я его подспудно ожидала все это время.
Я достала зеркальце из сумки, оценила макияж и сказала, глядя в свое отражение: «Дорогой Иа, ты втюрился по самые свои ослиные уши!»
– Слушай, а у нас в Краснодаре тоже есть ресторан «Мадьяр», так там все еще круче, чем здесь! – сообщила Ритка, плюхаясь на соседний стул.
– Сейчас сюда Мирослав приедет, – сказала я и посмотрела в окно.
– Ну да, конечно, почему бы ему ни приехать? – хихикнула Ритка. – Ксюха, я тебе намекала, что ты жутко влюбчивая баба?
– Мне в детстве мама говорила, что любовь это светлое, чистое и удивительное чувство. А у меня вообще обостренное чувство прекрасного, вот я и влюбляюсь, – пояснила я.
Едва мы сделали заказ, как на пороге ресторана возник Мирослав. На нем была новая рубашка. Все правильно, когда он вчера зашел ко мне на чашку кофе, то постеснялся прихватить с собой багаж, вот и переоделся в машине. Рубашка была льняная и выглядела допустимо помятой для такого материала.
– Привет, ну как ваша разведка боем? – поинтересовался он с ходу.
– – Гораздо лучше, чем я могла предположить, – откликнулась я.
Ксения Робертовна смогла по-новому взглянуть на своего бывшего жениха, – ябедничала Ритка. – Знаете, Мирослав, мужчина такие коварные существа, так и норовят обмануть нас, бедных, наивных женщин.
– Знаете, Маргарита, – в тон ей ответил Мирик, – глядя на вас, никогда не скажешь, что какой-то мужчина сможет вас обмануть. У вас такой проницательный взгляд, который буквально сканирует мужское сознание!
– Он льстец, Ксения! Держи ухо востро! – посоветовала мне Ритка.
Возле столика возник официант с меню и был подвергнут Мирославом тщательному допросу на предмет, что тут можно съесть без вреда для организма. Наконец клиент соизволил определиться, и паренек сбежал на кухню.
Я сочла, что наступил прекрасный момент, чтобы приступить к обсуждению итогов наших разведывательных действий. Мирослав согласился первым доложить о своих достижениях. Оказывается, в роддоме его ожидал сюрприз: Марина сбежала, но он смог обаять дежурного врача и выведать ее домашний адрес. Однако по этому адресу проживают родители девицы, которые в будний день, естественно, находились на своих рабочих местах, а не сидели в квартире, в ожидании Мирослава. Подробную информацию об этой семье он получил от соседки. Маринка с родителями уже давно не живет и редко бывает в родительском доме. Ее младший брат подался в Москву, отец работает в какой-то мебельной фирме, а мать – в хлебопекарне, более точных данных соседка дать не смогла. Но Мирослав проявил смекалку, съездил в загс, наврал, что привез Кузиной денежную помощь от брата из Москвы, а родителей, мол, дома нет, соседям деньги оставлять не охота, а как найти Маринку он не знает. Ему поверили и рассказали, как проехать к дому гражданского мужа Марины, правда, номера квартиры никто не знал.
– Вот теперь пообедаю и поеду разыскивать Кузину, – подвел черту Мирослав.
– Да, не густо, – протянула Ритка.
А пока она рассказывала, как раскручивала на откровенность сотрудниц НИИ, я позвонила Громову и попросила пробить по Интернету адрес Свиридовой. Может, не стоит разыскивать беременную Марину, пугать будущую мать всякими карами. Не легче ли приехать к этим двум вампиршам в компании Мирослава и Громова и пригрозить, что сдадим их в милицию, если они хоть еще разок попытаются покуситься на мою жизнь?
– Не легче, они сами могут вызвать милицию, и мы же еще окажемся виноватыми. А вот если у нас будут на руках свидетельские показания Кузиной, что они подкупили ее и завладели вашими паспортами, тогда им никуда не деться. Признаются как миленькие и в остальном, если, конечно, отравления и наезды – это их рук дело, – заявил Мирослав.
В это время Ритка трещала по телефону и не уловила сути разговора. Выяснив, о чем речь, она заявила, что ничуть не сомневается, что такие стервы, как родственницы Свиридовы, способны на все, даже на убийство.
– Кстати, я самоустраняюсь, ибо меня зовут неотложные дела. Жена нашего мэра желает заказать несколько костюмов, подходящих для турне по Европе. Такой заказ считается в нашем «Королевстве» чрезвычайным, поэтому требуется мое непременное присутствие. Бизнес, знаете ли! – легкомысленно всплеснув ручками пропела Марго.
Она попыталась оплатить свой обед, но Мирослав отстоял свое право быть джентльменом и сказал, что пока еще может себе позволить водить красивых женщин по ресторанам, пусть даже и эмансипированных бизнеследи.