ид, что ничего такого не происходит. Нора сохла по Петюне, тот гулял направо и налево, но стоило Стеле его поманить, мчался на зов, как мотылек на огонь.
Подождите, но это же, наверное, было много лет тому назад? – робко спросила я.
Милочка, когда вам будет столько же лет, сколько мне сейчас, вам будет смешно слышать подобные заявления из уст молодежи. Все, что я вам рассказала, относится и к настоящему времени включительно. Нора до сих пор любит этого ловеласа, а он до сих пор пресмыкается перед Стелой, – сказала она и резко выпила остатки кофе.
Эмма Ивановна, спасибо вам огромное за откровенность, – почти нежно проворковал Громов. – Я тоже буду откровенен с вами. Я вчера видел, как Коржикова приходила к вашей сестре, и та впустила ее в квартиру. Может быть, это ничего не значит, а может, в ходе беседы ваша сестра сказала ей, что видела ее в прошлую субботу, вот и получила порцию каких-нибудь сердечных стимуляторов в чай.
Простите?
Дело в том, Эмма Ивановна, что на меня было совершено еще одно покушение, – пояснила я. – В институте праздновали юбилей, и во время банкета мне в шампанское был добавлен препарат, содержащий цианид. За столом были, помимо меня и Кости, трое людей. Двое – абсолютно посторонних, которые не могли этого сделать, я это знаю совершенно доподлинно. Третьей была Стела Марковна. Она не хотела, чтобы я стала ее невесткой. Она запретила Косте жениться на мне. И раз он пошел против ее воли, она могла взбеситься и решиться на убийство, как единственное средство избавиться от меня раз и навсегда.
То есть вы полагаете, что именно она тогда села в «Победу», чтобы сбить вас перед загсом. А вчера пришла и попыталась убрать свидетеля, то есть мою сестру?
Посудите сами, – вступил Громов, – если мы правы, и мать Костика решила убрать со своего пути Ксению, то она должна найти такую возможность. Что подвластно немолодой женщине в качестве орудия убийства – нож, лекарства…
Киллер, – подсказала Эмма Ивановна.
На него не было времени, она слишком поздно узнала о свадьбе, – покачала я головой.
И еще автомобиль, – продолжил мысль Громов. – Коржикова не может ехать к загсу на своей машине, но она знает, что у Демьянова есть такая привычка бросать ключи в замке зажигания. Она ему звонит и говорит, что во столько-то будет у него. Он мчится на встречу с возлюбленной, бросив машину у подъезда. Стела приезжает на такси и выходит дальше по улице. А когда она заходит в ваш двор, ее в окно видит ваша сестра. Стела подходит к машине: Демьянов поступил, как она и ожидала. Она садится и уезжает. А когда Демьянова допрашивал следователь, тот сказал, что поднялся в квартиру принять лекарство, и не упомянул даже о том, что у него было назначено свидание с матерью жениха!
Логично, – кивнула Эмма Ивановна. – Так, ну теперь я эту стерву засажу за решетку! Норе делали анализы и, конечно, брали кровь. Извините меня, но я должна срочно ехать в больницу. Спасибо за то, что пришли и все рассказали.
Она на глазах преобразилась. Из холеной, молодящейся изо всех сил пожилой женщины она превратилась в решительную красавицу, горящую от ненависти и любви. От ненависти к отравительнице и любви – к родной сестре. Нам оставалось лишь ретироваться – эта женщина способна на многое и в нашей помощи не нуждается. Пожалуй, она станет достойной противницей Стеле.
Да это вам огромное спасибо, что были с нами откровенны, ведь вы знаете, что наша милиция не слишком расторопна, поэтому приходится самим суетиться, – заявил Громов.
У вас прекрасный друг, – сказала она мне, – вам повезло.
Да, кажется, мне действительно повезло. Вдвойне. В том, что у меня такой друг появился, и в том, что он не оказался предателем. Я посмотрела на Громова, когда мы вышли на улицу, и подумала, как хорошо, что люди не умеют читать чужих мыслей, а то бы я сейчас под землю провалилась от стыда. А все этот дурацкий ящик Пандоры с запасными ключами. Ключи! Мама! Вот ужас, я забыла перезвонить маме! Это именно то, что терзало меня по пути сюда!
Слушай, мне нужно срочно позвонить маме, – воскликнула я и принялась озабоченно копаться в сумочке.
Увы, телефон сдох, села батарейка. Вчера мне было как-то не до того, чтобы поставить мобилу на зарядку.
На мой, – протянул мне сотовый Громов.
Ой, да разве я помню наизусть номер комнаты и код. Нет, конечно! – разнервничалась я. – И Ритка мне дозвониться не смогла, и Серега, и Мирослав. Кошмар, они меня потеряли, и все сходят с ума! Но мама, мама, она там небось вся иззвонилась на домашний, а меня все нет и нет!
Ну тогда поехали домой. Мне, кстати, пора, потому что плату через час привезут.
Мы погрузились в машину, и я лихо развернулась. Слегка взвизгнув тормозами, я выскочила из дворика на простор улицы. Так, сейчас Громова надо завезти и срочно мчаться домой к раскаленному телефонному аппарату. Хотя стоп, Ритке и Мирику я могу вполне позвонить и сейчас, с телефона Андрея.
Давай мобилу, – скомандовала я.
Не сходится, – грустно отметил Громов и протянул мне свою «Моторолу».
Что не сходится? – спросила я, поспешно набирая кнопочки.
Стела не могла грохнуть Жаткина.
Почему? – рассеянно спросила я.
Потому. Мы же уже пришли к логическому выводу, что тот, кто застрелил Жаткина, и тот, кто гонял на «Победе», – это разные люди. Допустим, это Стела и у нее есть пистолет. Зачем ей убивать Жаткина, раздобывать ключи, возиться с трупом, прятать его в багажнике? Чтобы тебя подставить? О’кей, тогда зачем ей надо было давить тебя?
А может, она видела, как мы вывезли труп и поняла, что свадьба состоится, – предположила я, слушая длинные гудки Риткиного телефона.
Где она его хранит, если не слышит?!
В таком случае, она спокойненько подкараулила бы тебя в твоем же подъезде или у гаража, или еще черт знает где. Пришла бы к тебе в квартиру, в конце концов!
Что ты хочешь сказать? – сдалась я и дала отбой на сотовом.
Их все так же двое.
Точнее трое, нет четверо, ведь были же еще и Свиридовы.
Свиридовы почти не в счет. Они склочницы и интриганки. Эти же двое гораздо более опасны. И одна из них – Стела. Это она попыталась тебя отравить, увидев, что ты вышла из больницы и тут же за свое, то есть пытаешься вновь затащить Костика под венец. Я думаю, что твое появления на банкете она расценила именно так. Более того, она и пришла туда, чтобы убедиться в том, что ты не намерена отказываться от своих планов. И на этот случай она запаслась ядом, чтобы под шумок тебя грохнуть. Как знать, возможно, она знала о Свиридовой и даже рассчитывала спихнуть на нее твое убийство.
Я так увлеклась его умозаключениями, что даже забыла о своих намерениях дозвониться Мирику, раз Ритка категорически не желает брать трубку.
В принципе, я думала, что такое возможно, но как-то отвлеченно.
Зато пришить тебя решили абсолютно предметно, – проворчал Громов.
Да уж, – согласилась я, – кстати, сегодня ночью была предпринята еще одна попытка. Нас пытались отравить газом, хорошо, что я отреагировала на вопли Бегемота и проснулась. А то стала бы стопроцентным жмуриком!
При этом воспоминании я чуть не проморгала красный светофор, заметив его в последний момент. Громова кинуло на портприз, но он даже не обратил внимания на хромающую технику вождения, так был увлечен своими умозрительными построениями.
Погоди, что еще за фигня, как это газом? А как она вошла?
Кто?!
Стела. Мы же договорились, что убийца – это она, а другой – режиссер подставы. Она хочет тебя укокошить, а он – засадить в тюрьму, – разволновался Громов.
Это мы с тобой так договорились, а как там на самом деле все обстоит, совершенно не понятно. Во всяком случае, мне, – отрезала я и, тронувшись с места, снова набрала номер Мирика.
Погоди, но ведь если кто-то вошел в квартиру, значит, у него были ключи? А как мы знаем, ключи у тебя стырил постановщик, ну, убийца Жаткина. Так как же они попали к Стеле? Или он тоже решил, что раз его план с подставой провалился, то надо от тебя избавляться? Нет, не клеится…
Они были заодно, – буркнула я и тут же завопила, – Мирик, солнышко, я не могла до тебя дозвониться! Я поехала по делам, нужно было кое-куда съездить…
Тут я услышала, как Мирик умеет орать. Началось все с фразы «Ты что это вытворяешь, блин?!!», потом до меня донесли информацию, что Серега с ног сбился, разыскивая меня по городу: и на стоянке был, и к Ритке на квартиру ездил, она тоже почему-то трубку не берет, а теперь поехал к ней на работу. Я попыталась что-то вякнуть в оправдание, но мне было велено в категорическом тоне немедленно отравляться домой и дожидаться Сергея. И от меня такого не ожидали, и я веду себя, как ребенок, и вообще, бла-бла-бла-бла! После этого Сташевский сказал, что, когда приедет, то три шкуры с меня спустит, и это меня примирило с его грубостью. Ну переживает человек, волнуется за меня, поэтому и не сдержался! Чуть снизив тон, Мирик потребовал, чтобы я ему перезвонила сразу, как доберусь домой. Я клятвенно пообещала выполнить все приказания в точности. И отключилась, не попрощавшись. Он тут же перезвонил. Мы как раз уже подъехали к подъезду Громова. Надо было отдавать трубку, но Мирик как раз принялся извиняться, поэтому Громову пришлось потерпеть.
Слушай, Аверская, сбавь обороты. Ты что-то на себя не похожа. Сю-сю-сю, да му-сю-сю! Слушать противно, – сплюнул он себе под ноги, вылезая из машины.
Да ладно, не придирайся! – отмахнулась я.
Верно, это твое дело, – легко согласился он, – только вот ситуация с этими покушениями мне совсем не нравится.
Да кому она нравится? – заерзала я.
Сейчас Громов окунется в очередные рассуждения, а у меня время лимитировано, я должна срочно отзвониться любимому и доложить, что пребываю дома, то есть в безопасности. Сижу, жду его.
Нет, ты не понимаешь. Это вчерашнее покушение, оно совершенно не вписывается в общую картину. Во всем должна быть логика, даже в убийствах. Вот ты говоришь, Стела и тот, другой, заодно. А я тебе говорю, что нет, потому что у них были разные цели. А почему были…