В его словах слышалось восхищение, даже любовь. Неужели он действительно влюблен?
– Ну, не такая уж я бунтарка, просто не похожа на сестру.
Гил рассмеялся.
– На Эннис никто не похож.
Опять в его словах слышалась любовь!
– Как вы познакомились? – осторожно спросила Белла.
– Я ученый. У меня появилась хорошая идея, но я не знал, как ее протолкнуть. Эннис помогла мне выйти на рынок. – Гил лучезарно улыбнулся. – Только благодаря ей «Уотифдотком» стал сегодня известен.
Белла задумалась.
– Так вы знакомы уже давно?
– Не очень. Просто мы много времени проводим вместе.
Много времени проводят вместе?…
Гил замолчал, лавируя между машинами. Он снова заговорил, только когда они выехали на автостраду.
– Ты давно в Нью-Йорке? Что ты там делаешь? – Гил искоса посмотрел на Беллу. – Работу можно найти и здесь.
Беллу выручило умение любезно беседовать с человеком, ни разу не проговорившись о том, что ее волнует. Точно так она вела себя все оставшееся время.
Когда они подъехали к особняку в готическом стиле, который служил семье Кэрью загородным домом, во рту у нее пересохло от болтовни. Последние двадцать миль Гил в основном молчал. Иногда он спрашивал, как ехать дальше. Белле показалось, что Гил рад завершению путешествия не меньше, чем она сама.
Он остановил машину под разросшимся рододендроном и выключил мотор. На минуту задумавшись, повернулся к Белле и тихо спросил:
– Что-то не так?
– Все в порядке. С чего ты взял? Большое спасибо, что подвез.
– Мы увидимся вечером?
Белла развела руками.
– Ты же слышал, что сказала Линда. В последний раз семья ужинает вместе. Я должна присутствовать.
Гил расстроился.
– Конечно. А после ужина?
– После ужина?
– К чему так удивляться? Я полагаю, вы не засидитесь до полуночи?
– Нет, но…
Гил взял ее за руки.
– Где твоя комната?
Снова за старое: «Позволь мне подняться к тебе».
– Думаешь о том, чтобы подняться ко мне в комнату? – спросила она с иронией.
– Если нужно.
– Нужно?
– Чтобы заставить тебя поговорить со мной.
Белла отдернула руки.
– Я проболтала с тобой всю дорогу.
– Нет, – возразил Гил. – Ты говорила не со мной, а для меня.
Белла замолчала.
– Ты понимаешь, что я хочу сказать? – сухо спросил Гил. – Одна искренняя фраза – и беседа закончилась бы, не так ли? – Минуту он молчал. Затем угрюмо произнес: – Ты не хочешь дать мне даже шанс? Но почему?
Белла пожала плечами и отвернулась.
– Можно подумать, что я хочу тебя обидеть, – со злостью сказал Гил.
Белла даже не пошевелилась.
– Да, именно поэтому ты не хочешь подпускать меня к себе.
Она залилась фальшивым смехом.
– Чепуха.
– Ты думаешь, что я причиню тебе боль, – повторил Гил, уверенный в своей правоте.
– Ты с ума сошел! – воскликнула Белла.
– Возможно, дело не во мне, а в тебе, Белла. Может быть, кто-нибудь причинил тебе боль?
– Нет, – почти прокричала она. Потом, взяв себя в руки, повторила уже спокойно: – Нет.
Гил внимательно посмотрел на нес.
– Ты уверена?
– Конечно, уверена.
– Никто из мужчин не унижал, не оскорблял тебя?
Боже! Как он настойчив! Так вот какими методами он руководит своим бизнесом! Раскапывая и препарируя, препарируя и раскапывая…
Белла едва сдерживала себя.
– Нет, – с трудом произнесла она.
– Никто не бросал тебя?
– Неужели я похожа на девушку, которую бросают? – непринужденно спросила она. – Мне нужно поторопиться. Я знаю свою мать. С ней может случиться истерика.
Она открыла дверцу машины и вышла. Гил молча последовал за ней.
Входная дверь дома открылась. Гил удивленно замер на месте.
– Как это произошло? Датчики?
– Вежливость экономки, – объяснила Белла.
– Что?
– Привет, Руфь. Как я рада снова тебя видеть.
– Белла, девочка моя, дай мне посмотреть на тебя, – обнимая ее, сказала экономка. – Очаровательна!
– Все Нью-Йорк, – сказала Белла, широко улыбаясь. – Я теперь вращаюсь в высшем обществе.
– Я так рада, что ты приехала на свадьбу. Сможешь пострелять там своими глазками. – Руфь потрепала Беллу по щеке.
С чемоданами подошел Гил. Услышав слова Руфь, он удивленно поднял бровь.
– Руфь, ты знакома с Гилом де ла Кортом?
– Разумеется, Эннис говорила о вас, – встревожилась Руфь, – но я не знала, что вы приедете сегодня.
– Не беспокойтесь. Я только подвез Беллу.
Гил разгрузил машину и спокойно стал изучать гобелены, подсвечники с большим количеством свечей и портреты – так, будто был любопытным туристом.
– Слушай, – обратилась к нему Белла. – Я не хочу показаться негостеприимной, но у меня много дел.
– Не смотри на меня так, – неожиданно жестко произнес он. – Я не растаю.
От удивления Белла широко раскрыла рот.
Гил медленно шел к ней. В тишине огромного холла его туфли отбивали стаккато по мраморному полу.
Он опять собирается поцеловать меня, подумала Белла.
И вдруг поняла, что ждет поцелуя Гила. Она хочет, чтобы он схватил ее, как сделал это на морозной улице в Нью-Йорке. Она хочет, чтобы он заставил ее забыть обо всем на свете, чтобы ее мозг отключился и остались одни ощущения. Хотя бы на какое-то время. Она хочет этого так сильно, что ей страшно.
Гил отвернулся.
– До встречи, – небрежно бросил он и ушел.
Ушел.
Белла села на нижнюю ступеньку лестницы. Она не могла дышать. У нее не было сил.
Она хотела, чтобы Гил поцеловал ее. Он знал это. И ушел!
Он поступил так специально. Белла никогда не думала, что окажется в таком положении.
Линда намекала на то, что Гил влюблен в Эннис. Белла не хотела стать девушкой, отвлекающей неудачливого любовника во время свадебных торжеств. Но мать уготовила ей именно эту роль.
– Игра! Притворство, – уже вслух произнесла Белла.
Она так разозлилась, что бросила вещи. Ей будет тяжело на свадьбе сестры и без ухаживаний Гила де ла Корта. Наверное, Эннис разбила его сердце.
И все-таки здесь что-то не так, подумала Белла. Я же вижу, как он смотрит на Эннис и как смотрит на меня. Не говоря уже о том, как он целовал меня.
Но хочет ли она, чтобы Гил де ла Корт увлекся ею?
С одной стороны, нет. Она должна с достоинством отпраздновать свадьбу Эннис, а затем удалиться, пока кто-нибудь не спросил ее: «Эй, Белла, что с тобой происходит? Ты все порхаешь? Еще не обзавелась парнем? Ха-ха-ха!» С другой стороны, она хотела этого, но всеми силами подавляла свои желания.
Она вела себя очень осмотрительно. По крайней мере в предсвадебной суете никто ничего не заметил.
Все значительно больше беспокоились об Эннис, которая выглядела очень бледной и подавленной. Та опоздала к ужину. Когда Линда спросила, все ли с ней в порядке, Эннис коротко ответила:
– Не суетись. Я не выношу этого.
– Но мы ждали тебя, беспокоились.
– Я приехала бы вовремя, – со злостью отвечала Эннис, – если бы Гилберт де ла Корт не заставил меня одну весь день отражать атаки финансовой прессы, а сам не изображал бы шофера, обслуживающего молоденьких дамочек.
Эннис разрыдалась и убежала в свою комнату.
Возникла неловкая пауза.
– Переутомление, – наконец произнесла Линда.
На ужин собралось десять человек, и все слышали, что произошло в прихожей.
– Белла… – Линда умоляюще посмотрела на дочь.
Эннис занимала угловую комнату на третьем этаже. Белла постучала в дверь.
– Кто там? – Голос был приглушенным, но Эннис уже не плакала.
– Я. Позволь мне войти, Энни.
Эннис открыла дверь.
– Извини, – проговорила она. – Забудь и возвращайся к гостям.
– С тобой все в порядке? – заботливо спросила Белла.
У Эннис в глазах снова появились слезы. Белла обняла сестру.
– Эй, ума палата.
– Я не знаю, что со мной, – всхлипнула Эннис.
– Ш-ш-ш! Это просто предсвадебное волнение.
Эннис вздохнула и что-то неразборчиво пробормотала.
– У всех такое бывает, – заверила ее Белла, похлопывая по плечу.
– Все, что я читала о свадьбах, описывало романтические отношения и множество цветов. Моя же свадьба больше похожа на коллективное сумасшествие. На платье просто без слез не взглянешь, туфли слишком широки. Они запросто слетят с ног в самый ответственный момент.
– Я подберу их. Подружка невесты всегда будет рядом.
– Если я не потеряю туфлю, то уж споткнусь обязательно. Твоя мать превратила проход между рядами в церкви в полосу препятствий. Она расставила там огромные букеты цветов на треножниках. Я непременно задену один из них. Скорее всего, закончится тем, что я подъеду к алтарю на собственной заднице.
– Коста поднимет тебя, – успокоила Белла.
– О да! Конечно! Он будет просто великолепен! – раздраженно заговорила Эннис. – И все в церкви скажут: «Какого черта он нашел в этой неуклюжей кляче?» Бог мой! – Голос ее сорвался. – Он такой капризный. Я его ненавижу.
– Успокойся, дорогая, – увещевала ее Белла. – Как утверждает статистика, тридцать пять процентов невест на этой стадии пакуют чемоданы.
– Что?
– Последние научные исследования, – заверила сестру Белла. – Нервы – не проблема. Но обвинять во всем Косту просто глупо. И несправедливо. Он влюблен в тебя и не виноват в том, что тебе самой в себе что-то не нравится.
– Когда ты успела все узнать? – поинтересовалась Эннис.
– В Нью-Йорке я кое-чему научилась.
– Вижу. И как его зовут?
– Что?
– Судя по всему, ты встретила хорошего парня.
– Не говори глупости, – резко заявила Белла. Намного резче, чем следовало бы.
Эннис поджала губки и неожиданно повеселела.
Белла замолчала. Она испугалась, что сестра заподозрила ее. Нет! Конечно, нет. Она не знает о ее любви к Косте. Возможно, откровенность станет лучшим свадебным подарком для Эннис. Белла вздохнула и, смирившись с неизбежным, сказала: