— Эй, эй! — крикнул ему продавец. — А ты умеешь фокусы показывать?
— Я? — обернувшись, удивленно спросил незнакомый гражданин. — Конечно, умею. Но вначале я отнесу арбуз домой, а потом вернусь и покажу.
Сумки оказались такими тяжелыми, что Алеша едва оторвал их от земли.
— Вот видишь, сколько я заработал, — сказал Фуго, прижимая к груди связку бананов и два кокосовых ореха. — Когда мы с тетушкой будем жить в собственном доме, я буду приходить сюда каждый день, показывать фокусы. Накоплю на телевизор, куплю тетушке пылесос, — мечтал Фуго. — Потом холодильник, а затем и машину. Тогда нам не надо будет ездить в автобусе. И к нам больше не будут приставать разные рыжие бандиты. А когда у нас станет совсем много денег, мы с тетушкой совершим кругосветное путешествие.
— Это все хорошо, Фуго, — перебил его Алеша. — Но что мы будем делать с этими фруктами? Может, часть отдадим назад?
— Ни в коем случае! — испугался мимикр. — Я понимаю, почему ты так легко можешь расстаться с этими замечательными фруктами. Ты же только набрасывал на меня тряпку, а работал я. Я не позволю разбазаривать результаты моего труда!
— Я вижу, у вас трудности, — вдруг услышали они знакомый голос. — Позвольте вам помочь донести сумки? Вам до автобуса?
Алеша с друзьями обернулись и увидели уже знакомого ботаника.
— Вот спасибо так спасибо! — обрадовался Фуго. — Нам не только к автобусу, но и там, в деревне, от автобуса еще топать с пол километра.
— Меня зовут Артур Игоревич, — подняв одну из сумок, представился коротышка. Алеша с мимикром взялись за ручки второй сумки и последовали за профессором. — Я видел ваше выступление. Оно заинтересовало меня. Скажите, — обратился ботаник к Фуго, — почему в начале выступления вас звали Аристархом Поликарповичем, а в конце — Никанором Захаровичем?
— Да? — растерялся Фуго. Он посмотрел на Алешу, а тот вдруг понес такую чепуху, что у Артура Игоревича глаза полезли на лоб.
— Понимаете, — торопливо начал Алеша, — вообще-то у прадедушки два имени: Аристарх и Никанор. Одно ему дала мама, а другое — папа.
— Тогда почему два отчества? — спросил ботаник. — Отец-то у него был один.
— Нет, — возразил Алеша. — Вначале он носил отчество родного папы, но тот скоропостижно скончался, а мама еще раз вышла замуж, и отчим его усыновил. Вот и называют его по родному отцу Аристархом Поликарповичем, а по отчиму — Никанором Захаровичем.
— Очень странная история, мальчик, — сказал профессор и пристально посмотрел на Фуго. — Я живу здесь совсем рядом. Пойдемте ко мне в гости. Я напою вас чаем с очень вкусным вареньем. Сдается мне, что я тоже могу рассказать историю, которая вас заинтересует. А потом я на машине отвезу вас домой.
— Что же вы раньше не предложили отвезти нас на машине? — расстроился Фуго. — Мы бы и арбуз забрали.
— Простите, Аристарх Поликарпович, не подумал, — извинился профессор ботаники. — А вообще-то арбуз можно купить и сейчас.
— Ну да, — проворчал Фуго. — За деньги-то купить каждый сможет. А вот заработать собственным горбом…
И все же Алеша с Фуго согласились сходить в гости к новому знакомому. И только тетушка Даринда, что-то заподозрив, разволновалась.
Внутри дом Артура Игоревича представлял собой нечто среднее между ботаническим музеем и живописной пещерой. Развешенные по стенам засушенные диковинные плоды и ветви соседствовали с живыми экспонатами, которые росли в банках, кастрюлях, ящиках и бочках. В огромной гостиной можно было вполне заблудиться в рукотворных джунглях, и лишь в некоторых местах здесь попадались островки цивилизованной жизни: то вдруг из-за густого куста покажется книжный шкаф, то напоминающий маковую полянку ярко-красный диван. А посреди комнаты стоял овальный обеденный стол, за который хозяин и усадил своих гостей.
После того как стол был накрыт и все заняли места, Артур Игоревич налил всем чай.
— Ну вот, теперь мы можем поговорить, — начал странный профессор. — Дело в том, что земляне не способны принимать любую форму.
— Откуда вы знаете, вы же ботаник? — забеспокоился Фуго, который почувствовал, что его вот-вот разоблачат.
— Я не только ботаник, — таинственно произнес Артур Игоревич. — Но об этом позже. Вначале признайтесь, Аристарх Поликарпович, он же Никанор Захарович, вы — мимикр?
— Я?! — испуганно вскрикнул Фуго. — Нет! Я Алешин прадедушка из Саратовской области, а это моя прабабушка — тетушка Даринда. — Фуго вскочил со стула и громким шепотом обратился к Алеше: — Пойдем отсюда. Нас, кажется, предали.
— Никто вас не предавал, — добродушно сказал Артур Игоревич. — Просто я знаю только одно разумное существо во Вселенной, которое запросто может изменять свою внешность. Это мимикры.
— Ну что ж, разоблачили так разоблачили, — вернувшись на свое место, спокойно проговорил Фуго. — Да, мы с тетушкой — мимикры.
На глазах у Артура Игоревича вдруг выступили крупные слезы, он протянул к гостям руки и торжественно воскликнул:
— Ну здравствуйте, дорогие соотечественники!
Глава VII
Встреча трех мимикров на планете Земля выглядела очень трогательно. Артур Игоревич долго тискал Фуго и лобызал Даринде руку. При этом он не переставал повторять:
— У меня прямо внутри все перевернулось. Я сразу почувствовал. Сразу понял, что вы не земляне.
— Почему? — выдавил из себя Фуго, пытаясь ослабить удушающие объятия соотечественника.
— У нас, у мимикров, нет скелета, — ответил профессор ботаники. — Поэтому походка не такая твердая, а движения более плавные.
— Я тоже что-то почувствовала, — вставила тетушка.
— А я почувствовал, что вы почувствовали, — переключился на Даринду Артур Игоревич и смахнул слезу умиления.
— Вот видишь, Алеша, — сказал Фуго. — Наши везде пробьются. Я не удивлюсь, если половина жителей Тучкова окажутся мимикрами. А может, даже и пол-Москвы.
— К сожалению, это не так, мой юный друг, — печально проговорил Артур Игоревич. — На Землю нас прилетело трое, но мы расстались лет пятнадцать назад. Один мой товарищ уехал в Америку и сейчас преподает физику в Калифорнийском университете.
— Это где? — спросил Фуго.
— В Калифорнии, — пояснил профессор. — Второй уехал в Индию и стал…
— Президентом? — перебил его Фуго.
— Нет, йогом, — ответил Артур Игоревич. — Его там называют «человеком без костей», и никто не догадывается, что это мимикр и у него действительно нет костей. Его посещают до ста тысяч паломников[17] в год. Приезжают даже из Гренландии. А я вот здесь, на природе, пишу научный труд о наличии разума у высокоорганизованных растений.
— Да ну? — удивился Фуго. — Что, и они тоже могут мыслить? Хотя почему бы и нет? У арбуза вон какая голова.
— Нет, мой юный земляк, — ответил профессор ботаники. — Они, конечно, не мыслят, но чувствуют и, возможно, даже общаются между собой. Но об этом позже. Садитесь, я расскажу вам историю своего появления здесь.
Все снова заняли свои места. Артур Игоревич разлил по чашкам душистый чай и, немного подумав, начал рассказывать:
— На Землю мы прилетели больше двадцати лет назад на грузовом корабле.
— Ух ты, — сказал Фуго. — Меня еще тогда и в живых-то не было.
— Это был первый корабль, посетивший нашу планету, — продолжил профессор. — И мы, в то время три совсем молодых мимикра, из любопытства пробрались внутрь. Для того чтобы нас не обнаружили, мы приняли форму коробок с продуктами и из-за этого едва не погорели. Уже в полете корабельный повар как-то зашел в кладовую, и я едва успел прикинуться картонной коробкой. Когда он подошел ко мне и грубо попытался открыть, чтобы достать какие-то консервы, я вскрикнул от боли и убежал в самый угол. Остаток пути бедняга повар провел в лазарете, он едва не сошел с ума.
— Сейчас-то они уже опытные, — со знанием дела проговорил Фуго. — Даже галлюцинации и фата-моргану[18] за мимикров принимают. Увидят какой-нибудь мираж и кричат: «Вон-вон мимикр побежал».
— На третий день полета мы поняли, что совершили страшную глупость, — сказал Артур Игоревич, — Сами не подозревая того, мы пустились в далекое путешествие, которое длится до сих пор…
Профессор ботаники еще целый час рассказывал о своих злоключениях в космическом корабле, о том, как они попали на Землю и как поначалу им было трудно приспособиться к новым условиям. Слушая его, Даринда расчувствовалась до слез, а Артур Игоревич говорил все задушевнее и печальнее.
— Как часто в эти годы я вспоминал свою суровую, но все же прекрасную родину, — тяжело вздохнул профессор.
— Да, — с грустью проговорил Фуго. — Я тоже часто вспоминаю, как перед отлетом меня едва не сожрали на моей в общем-то любимой планете.
— А мне, — дрожащим голосом проговорила Даринда, — почти каждую ночь снится домик, в котором я родилась.
— Ничего, друзья, — сказал Артур Игоревич. — Когда-нибудь мы обязательно вернемся на родину.
— Вам легко говорить, — совсем другим тоном ответил Фуго. — Вы там не были двадцать лет. А мы с тетушкой совсем недавно оттуда. И нас пока не тянет назад. Но лет так через двадцать, может, и захочется. Ну а через тридцать — точно потянет. А к тому времени, наверное, выведут травоядных ажоров, или они пожрут друг друга, из-за того что все мимикры разлетелись по разным планетам. Кстати, Артур Игоревич, как вас звали раньше?
— Мое настоящее имя — Паго, — ответил профессор ботаники. — А документы на имя землянина мне помог получить известный ученый Сергей Анатольевич Шестаков[19]. Он же устроил меня учиться в университет. Но я отвык от своего имени, — вздохнул профессор. — Я так долго прикидывался землянином, что давно чувствую себя человеком.
— Честно говоря, — сказал Фуго, — вы немного великоваты для мимикра.
— Что делать, — пожал плечами Артур Игоревич. — Я всегда был крупным. А здесь растолстел от спокойной жизни. У нас-то на планете ажоры и другие хищники не дают мимикрам потерять спортивную форму, а на Земле я перестал чего-либо бояться.